Книга Право быть - Вероника Иванова

— Ну-у-у...

Ясно. Тебе хочется, чтобы я снова погряз в придворных играх. Но права каждого из нас желать равны перед миром, а я лично желаю... Бр-р-р! Вот ведь незадача. Мне-то сейчас не желается ничего. Совсем.

— Скажи, что тебя на самом деле беспокоит? То, что Дэриен совершил малообдуманный поступок, или то, что Роллена может стать твоей соратницей?

Борг качнул головой, словно старался стряхнуть накопившиеся обиды и начать мыслить без лишних эмоций.

— И то и другое.

— А что представляемся тебе более важным?

— В каком смысле?

Теперь он удивился уже не наигранно. Не ставит забор между своими устремлениями и делами престола? Наверное, так и нужно, если хочешь быть верным и преданным слугой, но я задал свой вопрос намеренно.

— Дэриен — взрослый мальчик и, как всякий человек, достигший определённого временного рубежа, постепенно становится маловосприимчив к тому новому, что приходит извне. Говоря проще, учиться он будет всё менее и менее охотно и успешно, поэтому если ты просишь, чтобы я попытался преподать его высочеству очередной урок, ты прискорбно ошибаешься, кроме того, нет ничего хуже для правителя, чем постоянное тыканье лицом в грязь. Вот представь, что Дэриен, подписывая прошение, в кои-то веки чувствовал себя именно государём, принимающим судьбоносное для страны решение. Представил? А ты предлагаешь прийти к нему и доказать, что это была всего лишь глупость и блажь? Не слишком ли жестоко?

— Ты опять всё перевернул наоборот... — полувосхищённо, полурастерянно выдохнул Борг. — Но звучит разумно.

— Разумно потому, что возможно, не более.

— Значит, не нужно лишать его высочество...

— Той минуты гордости, которую он сам себе устроил. В конце концов, назначение Роллены — не самое страшная беда для Западного Шема.

— Для Шема-то не страшная, — грустно согласился рыжий.

— А чего хочешь ты сам? Девушка тебе ненавистна? Испытываешь к ней что-то личное и очень неприятное?

— С чего это? Я с ней толком и не встречался и уж тем более не разговаривал.

— Тогда почему артачишься, как упрямое вьючное животное?

— Ей не место в Опоре.

Ого, звучит весьма твёрдо и уверенно. Но я хочу знать причину сей непоколебимости.

— Роллена не настолько глупа, как может показаться со стороны. И поверь, если она выбрала именно этот путь, она очень хорошо подумала, прежде чем подавать прошение.

— Как ты себе это представляешь, а? — На Борга было жалко смотреть, как, впрочем, всегда жалко смотреть на мужчину, загнанного в угол женщиной. — Что она будет делать в Опоре?

— Что угодно.

— Ты видел её фигурку? Тростинкой переломить можно! Да ни один из нас не сойдёт с ума настолько, чтобы взять её в пару!

Ах, вот что нас заботит по-настоящему! Необходимость прикрывать друг другу спину и полное несоответствие качеств претендентки сему трудному делу.

— Разве камни Опоры только и занимаются тем, что дубасят друг друга и врагов короны? Разве в ваших рядах нет женщин, которые...

— Используют в качестве оружия своё тело, хочешь сказать? Есть, куда же без них. Но не забывай, что эту девицу слишком хорошо знают при дворе и за его пределами, да и кто позволит использовать сестру Королевского мага в качестве шпионки?

О таком повороте событий я и не подумал.

— Действительно, за волосок, упавший с её головы, тот, по чьему недосмотру это случилось, будет отвечать слишком сурово.

— Теперь понял? Она не просто не нужна в Опоре, она принесёт один лишь вред.

— А если назначать ей задания, не требующие, так сказать, столкновений с опасностью?

— Можно, конечно, — задумчиво протянул Борг. — Но они скучные и...

— Если Роллена соскучится, сама убежит подальше от трона.

— Думаешь? — Похоже, рыжий чуть оживился. — А что, идея. Только опять же загвоздка... Её всё равно нельзя отправлять одну. Не по уставу это.

— У тебя нет бездельничающих камней на примете?

— Есть несколько, но... Нет, всё равно не получится.

— Почему?

Карие глаза виновато сощурились.

— В Опоре уже пошли разговоры... В общем, девице не будут рады.

Кажется, начинаю понимать. Какие слухи и сплетни могут ходить в столице о сестре Королевского мага? Блудница, едва не подставившая под удар несчастного влюблённого, покушавшаяся на чужие жизни руками наёмных убийц, капризная, своенравная, бессердечная — самое малое, что могут про неё говорить, причём во всём сказанном нет и слова лжи. Подозреваю, ни один парень из Опоры по доброй воле не согласится быть напарником Роллены, ведь любой опрометчивый поступок может либо вызвать недовольство девушки, либо причинить ей вред, а и в том и в другом случае виновным будет признан, разумеется, тот, кто находился рядом. Отдать голову на заклание, и ради чего? Ради сумасбродства богатой и могущественной стервы? Да, задачка не из лёгких. Но решение у неё всё же имеется.

— Не смогут подобрать ей пару?

Борг грустно хмыкнул:

— А ты бы пошёл с ней?

Я не ответил, задумчиво проводя пальцем по верхней губе слева направо и обратно.

— Ты...

Он всё понял гораздо быстрее, чем можно было предполагать или... надеяться? Разве мне так уж необходимо тратить странным и случайным образом возникшую прорву времени на... А собственно, почему бы и нет?

— Ты хочешь...

— Я совершенно свободен. Вот только, к сожалению, не имею ни малейшего отношения к...

— Это легко устроить! Скажи только, почему?

Карие глаза смотрят на меня в упор, не мигая и не ослабляя нажим.

Почему... Хороший вопрос. Я могу сказать, что мне стало жаль девушку. Могу сказать, что мне надо немного развлечься, пощекотать нервы. Могу сказать, что...

— Таково моё желание. Сегодняшнее.

— А завтра что, передумаешь?

— Нет.

Не передумаю.

Потому что у Роллены тоже должна случиться хотя бы одна минута гордости.

Утренние города похожи друг на друга даже больше, чем спящие люди. Неважно, из чего сложены стены многочисленных разновеликих домов, в какие цвета глиняных дел мастера раскрасили черепицу, какие ветра терзают флюгеры на остроконечных башенках, город всегда остаётся городом, ларцом, сохраняющим неоценённое сокровище — тишину. Только в рассветные часы, находясь в самом сердце большого города, можно понять, каково безмолвие на вкус.

Оно сводит зубы холодным дыханием рассеявшегося тумана, каплями воды оседающего на крышах и скатывающегося по желобам, чтобы с коротким звонким стуком разбиться о камни мостовой...