Книга Сильная Женщина, или Обопрись о мое плечо - Анатолий Некрасов

Итак, подарок выдаст – какой её видит этот конкретный мужчина. Подарок из его рук – это вроде небольшого рассказа о ней самой. Мужеженщина часто злится на себя за эти пустые ожидания: да о чём он там думал, левый человек, да и мужик, у них всё по шаблону. Но внутри – ждёт, жаждет. Узнать что-то новое о себе от человека другого пола, с другой энергией. Мастер даже к случайной необходимости подарить что-то не относился спустя рукава. И в особенности если адресатом была женщина. И не важно, сколько ей лет, шесть или шестьдесят.

Женщины ожидают Чуда, как и все эти тысячи лет существования человечества.

Предназначение мужчины – творить Чудеса на радость Женщины.

Далеко не все мужчины умеют творить Чудеса и совершать Подвиги. А это важное мужское качество! «Утром подвиг!» – не просто красивые слова – это реальность жизни Мастера. Настоящего Мастера. Из своего опыта он знал, что лучшие часы для творения чудес и подвигов – это утренние часы.

Женщины, не получив чуда, жестоко мстят. Иногда – самим себе. Отчаиваясь, закрываясь, крича всему миру «Ну, не очень-то и хотелось» и, упершись копытами в землю, встают к плугу, рыхлить полюшко под невзошедшие надежды.

Подарок нужно принести.

Другое дело, усвоит ли женщина Урок, который также обязан присутствовать в подарке.

Ольга Фёдоровна ведь крепкий орешек. Старая гвардия, уж простите за случайное упоминание возраста. Железобетонное дитя советских времен, когда чуть ли не каждая третья семья была однопол(н)ой.

Да, они были не виноваты: война. Война, сделавшая живого и более-менее здорового мужчину сверхценностью, а с другой стороны, советская идеология, сломавшая все родовые институты, все границы между семьёй и обществом, хотя и утверждалось, что семья – его ячейка. Только стены у неё были совершенно прозрачные. Общество вмешивалось во всё, и под этим безжалостным светом не оставалось сокровенного. Женщины лишились Таинств. Дети продолжали рождаться, их было много, и соотношение полов постепенно пришло бы к нормальному.

Но выкованные в огне Второй мировой первые мужеженщины, задавшие тон последующим поколениям, если бы даже и порывались, не смогли бы вернуться к своим обязанностям Хранительниц Домашнего Очага. С одной стороны, их поощряли во всём, что было ранее только мужским делом. Даже если это приносило вред их здоровью – но такова и была цель.

Женщина – это родильный станок, но не воспитатель. Государство воспитает. По шаблону. Женщина – это рабочие руки, причём выгодные, потому что она привыкла тянуть – и тянет. А чтобы не побуждать опять внутрь себя заглядывать и пространство организовывать, её специально ориентировали вовне.

И эти самые женщины были твёрдо уверены, что умеют воспитывать новых Мужчин. Неясно, с какого момента система перехитрила саму себя… Ясно только, что от противоречивых установок потерялся даже образ того Мужчины, которым они хотели бы видеть своих сыновей. Страх повторения послевоенных потерь инспирировал знаменитое «хоть какой мужичок, пусть плохонький, да свой» – а с другой, вот такое отношение породило обесценивание и силы, и авторитета мужчины не в одном поколении мужебаб, которые видели только эту модель: брюки в доме – быть должны, чтобы как у всех, но на самом деле всем заправляет мать. А мужчина, ну что мужчина. Ну, будет война – он должен быть не уставший. Не трогай его особо. И не слушай так чтоб сильно, пока мирное время – мы и сами что угодно можем.

И женщины натягивали, натягивали брюки на себя самих…

Сбитые изначально установки и провоцировали такое раздражение в юных девушках: им говорили, что вот Мужчина, и его нужно очень хорошо обслуживать в быту, вроде как (почему-то?) он главный, но на самом деле смотри, как мама и бабушка всё тянут, и ты тоже тяни. Естественно, случался бунт: «Мужчина бесполезен? Зачем он мне?» Девушка влюблялась, выходила замуж и… не имея нужной модели, со вздохом выстраивала ту же самую: катила свой камень в гору, оставляя Сизифа недоумённо хлопать глазами позади. А он, изрядно выдрессированный с детства авторитарными (и одновременно опекающими) женщинами, и сам не мог понять, что же не так в этом вставшем с ног на голову мире.

Мужчины включились в эту женскую игру с жизнью.

И проиграли.

Проиграли на старте жизни – ребёнок в лоне матери начинает формироваться вначале в женском варианте, а уже потом он преобразуется в мужской. И потом всю жизнь мужчине нужно утверждать своё мужское состояние. Поэтому и направлять: «женщинами рождаются, а мужчинами становятся». И вот как Бенедикту в такой женской, нет, не женской, а мужебабской Семье стать Мужчиной?

Никак…

Только через преодоление.

Через преодоление зажатого и сломанного себя, мужебаб и перевернутого с ног на голову общества.

Да, с Ольгой Фёдоровной будет трудно. Она не даст мужчине рычаги управления своей жизнью. Жалко Юлию: какой несгибаемой внутренней силой должен обладать некто, кому она приглянётся, – ведь ему придётся противостоять Опыту, Педагогике, Материнской Любви, стервяцким установкам бизнес-вумен, и всё это в одном флаконе. Ему нужно будет стать сильнее двоих мужеженщин одновременно.

Откуда появится такой Герой? Действительно Герой! Ведь ему, прежде чем прийти в эту Семью, придётся пройти горнило мужеженщины, своей матери и такого же мужебабского общества: детского сада, школы, вуза, начальницы на работе.

А это мужчине, искарёженному ещё в утробе своей матерью, сделать практически невозможно.

Мастер задумался над тем, что мама Бенедикта во всех отношениях и прекрасна, и достойна любви. Возможно, его будущая книга принесет пользу и партнёрам мужебаб. Или тем, кто испытывает к ним интерес, чувства. Поможет не только распознать, что же за странное существо им досталось, но и выправить ситуацию, помочь Женщине вновь осознать себя, возродить в себе свет Хранительницы. А для этого нужны действительно веские причины.

Ещё одна вреднейшая, точнее, вредящая установка внутри мужеженщины гласит: «А для кого мне быть Женщиной? Вот когда он появится – я сразу увижу, сяду у его ног в сарафане, с подносом пирогов, и до самой смерти слова против не скажу. Только нет их, настоящих. Но как только появится…»

Ошибка. Подлая, опасная ошибка. Тот, в ком гармонизировано его Мужское начало, поддержанное воспитанием, щедро подаренное природой, – не воспримет мужеженщину как ту, с которой ему хорошо будет рядом. То есть он не станет дожидаться, пока боевой клич и отпугивающий врагов оскал пренебрежения сменятся чем-то иным. Нежностью. Кротостью. Он пожмёт плечами и уйдет. Или же попробует заполучить как трофей, если присутствует лёгкий интерес, но глубинного влечения к ней не будет.

Мужчине нужна парная энергетика, полностью принявшая себя женщина.

Но… Если это Мужчина!

А не совсем мужчине, женомужчине, изломанному с детства, нужна заботящаяся мамочка и везущая лошадь. И они есть. И их много, готовых за него всё делать: водить по секциям, учиться в школе, найти вуз, а потом толкать в спину по семестрам, устроить на работу и привести по нужному адресу – к мужеженщине. А она, как эстафетную палочку, берёт такого недоделанного женомужчину, насилием рожает через него ребёнка, сама покупает квартиру, строит дом и засаживает деревьями дачу…