Книга Иди куда хочешь - Генри Лайон Олди

Все было в порядке. Возница знал это и без осмотра. Но какой же уважающий себя сута не проверит лишний раз свое хозяйство перед столичными (а хоть бы и провинциальными!) ристаниями?! Когда-то в молодости подобная придирчивость спасла ему жизнь… Впрочем, сейчас не время для воспоминаний. Капли-мгновения из кувшина самой работящей богини Трехмирья падали все ближе и ближе. Сута отчетливо слышал барабанный рокот этой капели. Ему был хорошо знаком внутренний ритм, что приходил из ниоткуда и превращал душу в гулкий мриданг. Ритм напоминал перестук копыт по булыжнику, он заставлял кровь быстрее бежать по жилам, чаще вздымал волосатую грудь, а сознание омывал ледяной ручей спокойствия и умиротворения.

В такие минуты ему мерещилась в небе златая колесница Громовержца, которой правил не синеглазый олубог, а он, пожилой некрасивый сута из маленького городишка Чампы.

Святотатство?

Гордыня?!

Достоинство?.. Кто знает. Возможно, тем же достоинством обладал и сам городишко Чампа — окружающие племена ангов звали его столицей за неимением другого.

Сута улыбнулся и заново проверил упряжь.

Он ЗНАЛ, что выиграет и сегодня. Как выиграл первый тур ристаний, как побеждал до того, подставляя шею под призовые гирлянды. Просто на этот раз дело не в его мастерстве, вернее, не только в нем. Иное тревожило сейчас опытного возницу, видавшего всякие виды… Он стыдился признаться самому себе: причина беспокойства — его сегодняшний махаратха[10]. Нет, ездок не подведет! У них получится: у него, потомственного суты, и его благородного…

Т-с-с!

Есть вещи, о которых не стоит болтать заранее.

О них даже думать заранее не стоит.

Удовлетворясь наконец осмотром, возница обернулся к росшей неподалеку раскидистой бакуле. Там, в тени густых ветвей, ждал человек — высокий, широкий в кости, он был одет в добротное платье кшатрия средней руки.

Сотник раджи-зрителя?

Скорее всего.

Удивительным было другое: лицо махаратхи полностью скрывал глухой шлем. Состязаться по жаре, нацепив на голову подобную бадью из металла, да еще с чудовищно узкими прорезями для глаз… Безумец? Да нет, непохоже…

Скорее уж безумен кузнец, что ковал такой шлем.

— Все готово, господин, — голос суты слегка дрогнул, когда он произнес это. — Займите свое место: нам пора выезжать на стартовую межу Воин в глухом шлеме молча вышел из-под дерева и странной, замедленной походкой направился к колеснице. Уже у самой повозки сута подал ему руку — и махаратха заученным движением легко вскочил в «гнездо».

Нащупал рукояти метательных булав, огладил их ладонями, будто гончаков перед охотой, и застыл безмолвным изваянием.

— Вы готовы, мой господин? — с искренним почтением осведомился сута, располагаясь на облучке.

— Да, — донеслось из-под шлема.

Это было первое слово, произнесенное воином.

Колесницы соперников уже разворачивались у межи, занимая исходные позиции.

2 МАЛЫШ

— Эй, малец, а ты что здесь делаешь?!

Ты быстро обернулся, готовый бежать, но оплошал: цепкая лапа стражника ухватила тебя за плечо. Действовать ногами было поздно — теперь надежда оставалась только на язык.

— Да я просто посмотреть хотел!.. — заныл ты дрожащим голоском. — Отсюдова видно лучше! Дяденька, можно, я тут постою?

На мгновение стражник заколебался и даже слегка ослабил хватку. Но почти сразу взгляд его упал на плотно сжатый кулак мальчишки.

— Скрываешь? От властей скрываешь?! Показывай, бунтовщик!

Кулак веселому стражнику пришлось разжимать силой.

— Э-э, да это ж у тебя гирьки для пращи! И куда ты их швырять замышлял? В колесничих? Или мишени поразбивать? Ишь чего удумал, шакалье отродье! Чеши отсюда, пока я добрый, не то уши оборву!

От прощального пинка ты увернулся и припустил со всех ног прочь. Стражник и впрямь попался добрый: всего лишь отобрал гирьки и прогнал. Другой бы так отдубасил, что ни встать, ни лечь потом…

Но что же теперь делать?

Издалека ты наблюдал, как стражник степенно берет тяжелое полированное било, плавно замахивается…

Гулкий рев гонга раскатился над ристалищем. В ответ визгом и свистом взорвались возницы, обласкав коней стрекалами, упряжки слетели с межи и брызнули по беговым дорожкам. Грохот колес, щелканье бичей, крики заполнивших трибуны зрителей… азарт переполнял хастинапурцев и гостей столицы.

Ты зло утер слезы и прикусил губу.

Твой отец никогда не пользовался стрекалом и совсем редко — бичом. В случае крайней необходимости он нахлестывал коней вожжами, пуская длинные ремни волной, которая чувствительно обжигала конские спины и именно подгоняла, а не бесила, сбивая с ритма, как это зачастую делает удар бича.

С минуту ты завороженно провожал колесницы взглядом: яростная борьба за лидерство, воцарившаяся на ристалище, потрясала маленькое сердце. Ведь право поразить мишени получат всего три махаратхи из дюжины соперников — те, чьи упряжки подойдут к стрелковому рубежу первыми. Кувшинов-мишеней — тоже три. Поначалу все решают кони и суты, лишь под финал троица великоколесничных бойцов получит возможность проявить свою меткость и сноровку.

Одиннадцатилетний зритель очень надеялся, что счастливцев окажется не трое, а только один. Впрочем, сейчас все грозило пойти прахом из-за ретивого стражника. Хорошо еще, что ты успел заранее передвинуть кувшины так, как следовало: средний — точно над гонгом и два крайних — каждый ровно на расстоянии локтя от среднего.

Все шло прекрасно, пока…

Ты очнулся. Бесплодные сожаления — удел девчонок и юродивых. Надо что-то предпринять, и предпринять немедленно: упряжки успели пройти половину дистанции. Буланая четверка отца сейчас шла ноздря в ноздрю с ослепительно белыми панчальскими иноходцами. Их пытались — и все никак не могли — настичь широкогрудые чубарые рысаки, остальные глотали пыль, и их можно было списывать со счетов.

Из прокушенной губы потекла кровь. Ты с трудом оторвался от мчащихся упряжек — и в первый момент не поверил своим глазам! Стражник возле гонга отсутствовал! Пригибаясь и мечтая превратиться в муравья, ты опрометью бросился назад.

Удача любит смелых, иначе чем объяснить ее брак с Крушителем Твердынь?!

Никто не остановил тебя по дороге, не окликнул, не помешал. И вот ты уже стоишь в оговоренных десяти шагах от гонга, переводя дух после стремительного бега, стоишь и лихорадочно рыщешь взглядом по сторонам.

Гирек не было. Видимо, запасливый стражник решил забрать их себе, справедливо рассудив: «В хозяйстве пригодятся!» В конце концов, бхут с ними, с гирьками! — сойдет и обычный камень. Ты не промахнешься! Вот только нет вокруг ни единого камня. Где вы, галька и булыжники, ссохшийся комок земли, обломок палки на худой конец?! — ровная зелень травы, и больше ничего.