Книга Толлеус. Изгой - Дмитрий Коркин

Трактир никогда не был центром паломничества гостей и жителей города – приземистое здание совсем небольшое, конюшни не видать – только поилка для лошадей у входа. К тому же, можно было смело утверждать, что это заведение видело лучшие времена. А теперь бревенчатые стены рассохлись и почернели от времени, черепица на крыше заросла мхом и наверняка протекает. С пресловутой вывески, которую хозяин собрался менять, облетела краска, а цепи, на которых она висела, совсем проржавели. Крупным заработком, на который настроился искусник, здесь и не пахло. Он не стал входить – здесь не заработать даже одну серебрушку. Вывеску, конечно, сделать совсем не трудно, если это просто светящаяся надпись с картинкой. Даже несколько последовательно сменяющих друг друга изображений – тоже не проблема. Но тратить заготовку для амулета было жалко, а без нее плетение простоит совсем не долго. Если же обходиться только Искусством, чтобы мана на поддержание плетения качалась прямо из хозяина или посетителей, то это займет много времени и усилий – опять не выгодно. Все-таки для заработка нужно искать клиентов побогаче: купцы, аристократы, служащие. Либо как-то решить проблему нехватки искусных амулетов и накопителей, чтобы не нужно было экономить. Тогда да, можно открыть лавочку, куда будут приходить страждущие всех слоев общества, и в пять минут удовлетворять их запросы на месте, как это сделано в Кордосе. Или вовсе наладить продажу маны на Родину, только с этим проблем еще больше.

По пути старик купил у плотника, который прямо на улице вместе со своим подмастерьем делал и продавал колеса для телег, несколько жердин. Недавно ему в голову пришла одна мысль, и он решил воспользоваться остановкой, чтобы опробовать ее в деле.

Четыре оси для повозки – груз невеликий, но вездесущие мальчишки с транспортировкой справились лучше, а сам Толлеус степенно дошел налегке. Все же он слегка запыхался, поспевая за ними – ребятня попалась шустрая. Оболиус бессовестно дрых на куче сена, купленного на корм химерам и сваленного в углу загона. Вообще-то он должен был чистить животных, а в свободное время тренироваться в Искусстве, осваивая метки.

Искусная метка – очень полезная штука. Ее можно прикрепить к любой вещи, и последняя уже никогда не затеряется – ее всегда можно будет найти. Вернее, не всегда, а только если она не далеко, не далее нескольких лиг. И все же.

– Ты, выходит, решил, что метки тебе ни к чему! – пробормотал старик, разглядывая ученика. Причем было видно, что Оболиуса не просто сморил сон во время тренировки – совсем нет! Он устроился с максимальными удобствами: свил себе подобие гнезда, снял башмаки и даже раздобыл где-то широченную соломенную шляпу, которой закрыл лицо от солнца. Искусник неодобрительно покачал головой: вот кого надо привлекать для изготовления искусных вывесок на трактиры, чтобы не скучал! Впрочем, тревожить пацана он не стал: есть идея получше. Аккуратно пометив башмаки парня искусными метками, Толлеус зашвырнул один в самую гущу мохнатого племени, а второй закинул в телегу. Пускай теперь горе-ученик на собственном опыте убедится в полезности меток!

Затем старик залез в повозку и с наслаждением растянулся внутри. Что ни говори, а прошел он сегодня изрядно и заслужил отдых!

– Как там говорил Морис? – проворчал големщик, – Мохнатки снимают усталость? А вот сейчас проверим!

Надо сказать, что как только Толлеус оказался в загоне, несколько животных сейчас же подняли головы и стали потихоньку, бочком подбираться к нему. Он шикнул и замахнулся посохом, отгоняя их, но ушли не все: самая первая химера, которую Оболиус назвал Булькой, давно перестала бояться людей и не оставила свои попытки добраться до старика. Искусник разулся и свесил ноги с борта. Даже если мохнатка не поможет от усталости, все равно будет приятно постоять натруженными ступнями на теплой мягкой спине животного.

Химера, которая в этот момент возилась где-то под телегой, подкапывая колесо, сейчас же заинтересовалась новым объектом. Расслабившись, Толлеус ощутил завитки шерсти под подошвами и зажмурился от удовольствия. В следующее мгновенье Булька, ухватившись зубами за полу плаща, стащила старика на землю. На счастье, он не ударился, мягко съехав по мохнатому боку. Но в следующую секунду ему пришлось отбиваться изо всех сил, потому что чудовище вознамерилось свернуться калачиком у него на груди. Трость, которую искусник по старой привычке не выпустил из рук, помогла на какое-то время сдержать натиск, но силы были не равны. Мохнатка, утробно булькнув, взгромоздилась на распростертого в пыли человека и довольно затихла. Железные дуги жилета с честью выдержали новый вес, так что Толлеус не задохнулся под гигантской тушей, но и освободиться самостоятельно не получалось. Спустя минуту он оставил попытки: откуда-то из живота вдруг стала подниматься теплая волна неги и умиротворения, которая вмиг затопила его с головой, растворяя в себе.

Толлеус не уснул, но видения, которые поплыли перед глазами, были похожи на сон. Это было совсем не так, как наваждение, насылаемое богами. Просто разум как будто выскочил из тела и оказался где-то в темном Нечто, похожем одновременно и на морскую пучину, и на ночное небо, и даже на простую комнату без окон, но с дверью. Смутные образы, бесплотные голоса – они тоже были, но словно в тумане, а точнее за стенами этой самой комнаты. Это было странно, пугающе, но загадочно и интересно.

Искусник огляделся и встретился взглядом с собой – рядом стоял двойник Толлеуса и тоже озирался по сторонам. Причем это было не зеркало – лже-Толлеус двигался самостоятельно, а не копировал движения старика. Искусник замер, пытаясь понять, что за наваждение окутало его разум. Тело, одежда – все родное, привычное, только все равно чувствуется какая-то неестественность.

– Как иллюзия! – догадался он: что-что, а с иллюзиями в свое время он поработал плотно и интуитивно научился отличать их. Тем более что наблюдалась некоторая блеклость или даже прозрачность образа. Причем иллюзиями были оба: и человек напротив, и он сам.

– Точно, ты – моя иллюзия! – поддакнул незнакомец и потерял к Толлеусу интерес, исследуя «комнату», трогая «стены», но отчего-то не решаясь подойти к «двери». Старик тем временем сосредоточился на своем восприятии и довольно быстро разобрался, отчего это место вызвало у него таких ассоциаций. Оно было похоже на ночное небо тем, что кругом была бесконечная черная бездна, наполненная мириадами невидимых звезд. Вернее, не звезд, а словно искусных меток, далеких и близких, окружающих со всех сторон: и сверху, и снизу. Ощущение моря возникло из-за того, что темная субстанция ощутимо пульсировала, точно волны, набегающие на берег. Что же касается комнаты – а точнее замкнутого пространства – он плавал в пустоте в некоем невидимом взглядом пузыре – его собственной вотчине, где он был полноправным хозяином!

– Неужели я умер? – внезапно пришла страшная мысль. – Столько всего пережить, чтобы вот так глупо быть раздавленным химерой?!!! – Мгновенно возникло жгучее желание снова оказаться не в иллюзорном, а в своем собственном теле. На удивление оно сейчас же исполнилось.

Толлеус все также лежал на земле и совсем даже не задыхался под непосильной тяжестью. Напротив, Булька уже слезла с него и вместе со своими товарками подъедала сено из стога. Откуда-то вынырнул Оболиус с кувшином в руках и уже собрался было выплеснуть его содержимое старику в лицо, но в последний момент заметил его открытые глаза и придержал руку.