Книга Я люблю свой велосипед. Молодая бесцеремонность. Секреты жительниц Берлина - Элен Коль

Берлин всегда очаровывает меня своим разнообразием. Здесь женщины с трудом уступают сиренам фэшн-индустрии. Разумеется, у лета свои модные цвета, а у зимы – другие, и красочные пятна оживляют пейзаж улиц. Здесь нет никакой унификации в одежде. Когда я возвращаюсь в Париж, я всегда поражаюсь, какую власть здесь имеют феномены моды с их непременным «последним писком этого сезона», с которым сталкиваешься по пятнадцать раз на дню в метро. И не отрицайте этого, дорогие парижанки… Кто из вас в 2009-м нашел в себе силы и не уступил призыву блузки в клетку или ботильонов, модных в предыдущем году? Вы почти всегда элегантны, но где же ваша смелость, девушки, где дерзновенность, порыв?

Однако, прогуливаясь по улицам Нойкёльна, Кройцберга или Веддинга, я в два счета опровергну тех, кто видит в Берлине анти-Париж. Молодые иммигрантки, одевающиеся в H&M и на распродажах, где любая вещь стоит не дороже пяти евро, попадаются здесь на каждом шагу. И, как правило, толерантный Берлин в этих районах бросает по сторонам косые взгляды. В местном курятнике принято друг за другом следить и подглядывать. И горе тем, кто нарушит общепринятые правила составления гардероба.

«Единственный выход – полностью обновлять свой гардероб каждые полгода», – утверждает 17-летняя Шеразад, у которой есть адреса двух магазинов, где она может реализовать любые свои желания: Restpost aus London и Mode aus Paris на Коттбуссер Дамм. Но почему именно здесь? Ответ последовал незамедлительно: «Огромные скидки весь год!» Я решила сопроводить брюнетку в магазин, и, едва мы вошли в торговый зал, совсем крохотный, по сравнению с бесконечными трехэтажными рядами стоящими впритык вешалок, моя спутница показалась совсем маленькой. Тонкие металлические перекладины слегка сгибались посередине под тяжестью одежды. Почти присев на корточки, Шеразад что-то пыталась отыскать в куче кружевных маек. Как оказалось, она искала маленький ажурный верх цвета фуксии. «Я надену его поверх футболки с длинными рукавами, одна вещь сверху другой – этой последний писк моды нынешней зимой». У нее уже есть лазоревая футболка с имитацией обнаженной спины и зеленое бюстье, которое она носит с белой водолазкой. Цвет фуксии, по ее мнению, лучше сочетается с оттенками черного.

Шеразад прекрасно ориентируется в плохо освещенных лабиринтах магазина, которые она знает как свои пять пальцев, и она занимается шопингом с тем же автоматизмом, с каким остальные наполняют коляски продуктами в супермаркетах: «Сливочное масло, молоко…» Шеразад еще не закончила школу, и ей нужны черные легинсы (или имитация джинсов, но в любом случае темного цвета), водолазка и просторный жилет, который скроет ее бедра. Вот, оказывается, единственное правило, которого они придерживаются: не переступать рамок дозволенного, иметь приличный вид. И чтобы не демонстрировать обнаженное тело, майки носят сверху футболок с длинными рукавами, а юбки прикрывают щиколотки и никогда не бывают короткими.

Эта женская цветная революция произошла совсем недавно. Я вспоминаю о бедных грустных птицах, закутанных в бесформенные паранджи из грубого полотна, которых я встречала в этом квартале в первые годы моего пребывания в Берлине. В те времена женщины, придерживающиеся так называемого мусульманского стиля, должны были отказаться от нарядных вещей. Относительное разнообразие рисунков и расцветок хиджабов (головных платков) допускалось, но они были немодными, из дешевой деформированной синтетической ткани. Ансамбль дополняли широкие габардиновые штаны, скрывавшие формы, и туфли без каблуков (мокасины). Это была мода всех берлинских турчанок от 14 до 94 лет. Женщины в такой одежде и сейчас встречаются, но среди молодых и особенно незамужних девушек уже подул ветер перемен.

Он коснулся прежде всего расцветок одежды и макияжа. Как и зеленые или фиолетовые тени для век, хиджаб стал модным аксессуаром, который подбирают ко всему ансамблю и дополняют блестящими ожерельями или огромными жемчужными колье. Последним писком моды является дублирование скромного и строгого первого головного платка, скрывающего волосы, который обычно бывает черного или белого цвета, квадратом тюля неестественных химических оттенков (ярко-желтый, бирюзовый, розовый), который должен придать воздушность, современность и утонченность образу. «Надеть платок для меня то же самое, что наложить макияж, – я так подчеркиваю свою женственность», – безапелляционно заявляет Афса, которая только что открыла салон красоты и парикмахерскую в двух шагах от Малого Стамбула. За два евро она вам предложит эпиляцию при помощи нити, это традиционный турецкий метод. Тридцатилетняя женщина воодушевляется все больше, в то время как ее наманикюренные пальцы летают над моим лицом (ладно, Афса, хватит, я не в состоянии ни шевельнуться, ни произнести ни слова, сосредоточившись на том, чтобы сдержать слезы, готовые брызнуть из глаз). Афса работает четко и уверенно, удаляя при помощи нити даже вросшие волоски, и следует отметить, что при этом методе рост волос сокращается, хотя не могу сказать, что мне не было больно, как раз наоборот! Афса обрушивает свой гнев на немок, «неряшливых и не следящих за собой». «Как можно выйти из дому непричесанной, почти без макияжа, в спортивных штанах. Какой стыд!» Я в свою очередь даю ей отпор: «А твои брови, это же кошмар! Ты когда последний раз смотрела на себя в зеркало? И потом, при твоей структуре волос ты должна делать укладку каждый день, слышишь, каждый день!» Каждый раз, когда я бываю в ее салоне, который называется Haargenau («Без единой волосинки»), Афса награждает меня столькими комплексами, что у меня создается ощущение, будто я еще раз переживаю все трудности взросления. Но это правда, что они действительно хороши, эти девушки из округа Коттбуссер Тор. Они выделяются на общем фоне берлинцев, часто делающих ставку исключительно на удобство и практичность, и их украшения, яркость теней для век и румян, их безупречный маникюр, узкие и изящные туфли радуют глаз. Но, разумеется, сумка за 20 евро является контрафактом, от синтетической подошвы туфель потеют ноги, с волос, взбитых, как львиные гривы, течет лак. Они, конечно, не выглядят на миллион долларов, но они хотя бы следят за собой. Аромат, витающий вокруг них, даже отдаленно не напоминает изысканный аромат пачули, но они хотя бы соблюдают элементарные правила гигиены и регулярно принимают душ, чего не скажешь о жительницах Берлина, принадлежащих к тем же слоям общества. Здесь не редкость встретить в метро девушек с сальными волосами, обгрызенными ногтями, грязноватыми ногами с потрескавшимися пятками (что так заметно в открытых сандалиях).

«Я знаю, это недолго продлится, поэтому я должна воспользоваться моментом», – поделилась со мной Онур, фаталистка, роющаяся в груде маек с пайетками в одном из магазинчиков на турецком рынке на берегу Ландверканала. Ей двадцать лет, она невысокая, кругленькая, живет у матери, но уже нашла неплохо оплачиваемую работу, которая позволяет ей откладывать на одежду. Онур высказывает свое мнение о положении молодых берлинок иностранного происхождения: «Пока ты еще несовершеннолетняя, ты должна исполнять волю родителей или братьев. Короче говоря, ты не имеешь права отправиться куда-нибудь развлечься, ты не можешь одеваться так, как тебе хочется, тебе нельзя курить. А выйдя замуж, ты, разумеется, подчиняешься мужу. Из двух зол я выбираю меньшее и не тороплюсь с замужеством, чтобы быть самой себе хозяйкой». Будучи пухленькой, Онур, тем не менее, отдает предпочтение обтягивающим джинсам, хотя имеет для этого не совсем подходящие формы, и намеревается носить хиджаб, только когда у нее будут дети.