Книга Дом: основной инстинкт - Диана Эпплярд

— Все в порядке?

— Да, все хорошо.

С этого момента я начала считать дни, оставшиеся до возвращения домой.

Четверг, 23 апреля

— Давай, Кэрри, собирайся скорее, — кричал Майк под дверью в ванную. — Я хочу пораньше выйти из дома сегодня и проехать по тому маршруту, что мы вчера изучали на карте. По тому самому, что отмечен красной линией и спускается в долину. Если мы выйдем из дома сейчас, то к обеду вернемся домой, а после обеда сможем прокатиться по вчерашней дороге. Погода восхитительная. Давай скорее. Что ты там делаешь?

Я сидела на горшке и размышляла. Я проснулась ни свет ни заря и не могла оставаться в постели — всякие дурные мысли так и лезли мне в голову. Хорошо, ничего не скажешь. Мечтаешь-мечтаешь поваляться в постели подальше от детей, а когда предоставляется такая возможность, вдруг обнаруживаешь, что тебе не хочется. Наверное, мне необходимо постоянное их присутствие, чтобы чувствовать усталость и ценить постель, которая является единственным местом, где можно от них укрыться. С самого утра меня что-то терзало, но я никак не могла взять в толк, что именно. Просто какое-то беспокойство.

— Уже иду, — сказала я, натягивая лыжные брюки, которые сегодня смотрелись на мне еще более мешковато. Мне надоело, что Майк постоянно подгоняет меня, как будто мы все время куда-то опаздываем. Я хотела бродить по городу с ним под ручку, заходить в магазины, обедать вместе и подолгу разговаривать, а не побивать олимпийские рекорды в лыжном спорте. Я хотела побыть с ним наедине, хотела романтики. Мы так мало времени проводим вместе, и я мечтала насладиться нашим отдыхом сполна.

За эти несколько дней мы много занимались сексом, но почти не разговаривали. Иногда мне кажется, что для Майка секс — это единственная форма общения, но мне-то хочется чего-то большего. Вернее, мне это просто необходимо. Я должна знать, что я по-прежнему интересую его как человек, а не просто устраиваю его в постели после семи лет совместной жизни.

Когда мы вышли на залитую солнцем улицу, Майк обнял меня:

— Что ты такая грустная? Что случилось?

Он нахмурился, посмотрев на мое обеспокоенное лицо.

— Я просто устала, — сказала я, пытаясь улыбнуться. Совсем не хотелось ехать по маршруту, отмеченному красной линией, но ведь он заупрямится, если скажу ему об этом. Я могу упасть. А что, если я сломаю ногу? Кто тогда позаботится о наших детях? Как я буду ездить на работу? Я не настолько хорошо стою на лыжах и вообще считаю это опасным занятием.

— Послушай, Майк. А что, если мы не поедем сегодня кататься на лыжах, а вместо этого прогуляемся по городу? Я видела такое замечательное кафе. Мы могли бы там пообедать.

— Я сюда приехал не за тем, чтобы ходить по магазинам, — ответил Майк, начиная раздражаться. — Ты же знаешь, как я мечтал о лыжных прогулках. У тебя все получится. Не пойму, в чем проблема. Я помогу тебе на крутых спусках. Мы ведь приехали сюда, чтобы кататься на лыжах вместе. Я не хочу кататься один, и вообще, где твоя тяга к приключениям? Ну не будь ты такой занудой.

— Сам ты зануда. Просто мне не нравится эта идея. Давай я останусь дома и буду ждать тебя к обеду. Зачем делать из этого проблему?

Мой голос звучал раздраженно.

Не стоило спорить из-за такого пустяка. Дружеское подшучивание вдруг переросло в настоящую ссору. Майк резко свернул на обочину, в бешенстве дернул ручной тормоз и лишь потом повернулся ко мне.

— Мы приехали сюда отдыхать, а ты с утра ходишь с кислой физиономией. Ты можешь хоть ненадолго забыть о детях? Ты боишься рисковать, потому что не дай бог ушибешься. Мы что, не можем отдохнуть по-настоящему? Я хочу запомнить этот отпуск.

— Нет, — сказала я, отворачиваясь к окну. Я не собиралась позволять ему делать только то, что он хочет. Почему мы не можем провести день, как этого хочу я? — Отправляйся без меня.

— Как я жалею, что взял тебя с собой, — сказал Майк сердито. — Как я раньше не понял, что на самом деле, не хочешь никуда ехать, а хочешь сидеть дома с детьми. Какой-то телефонный разговор совершенно выбивает тебя из колеи и безнадежно портит настроение.

— Майк, — произнесла я, пытаясь говорить спокойно. — Это вовсе не повод для ссоры. Я хотела быть здесь только с тобой. Мне нравится, что мы здесь одни. Просто поезжай без меня и удачного тебе дня. Встретимся позже.

— Я не собираюсь возвращаться к обеду, — ответил Майк, заводя машину и выезжая на дорогу.

Неужели так трудно меня понять? Мне важно было добиться своего, и я не собиралась уступать. Когда мы добрались до стоянки, чтобы пересесть на фуникулер, Майк молча выгрузил наши лыжи.

— Я не поеду, — сказала я тихо.

Он уронил мои лыжи.

— Я не собираюсь весь день сидеть и ждать звонка из дома, — сказал он.

— Я вовсе не собираюсь сидеть дома! Я говорила совсем о другом. Ты пытаешься заставить меня делать то, чего я не хочу, а когда я отказываюсь, ты ведешь себя, как избалованный ребенок. Я имею право чего-то хотеть, — кричала я.

— Да пошла ты! — сказал Майк, наклонившись ко мне, чтобы никто не услышал его слов. Потом он развернулся и пошел к фуникулеру.

— Когда ты вернешься? — крикнула я ему вслед.

— Не знаю, — сказал он, растворяясь в море лыжных курток и вязаных шапочек.

Тотчас тепло, излучаемое солнцем, исчезло. Среди толпы людей я почувствовала себя ужасно одинокой. Я хотела домой.

Воскресенье, 26 апреля

Наконец-то мы дома! Я сижу и смотрю на горы нестиранного белья, накопившиеся за неделю. В углу немым укором стоят два нераспакованных чемодана. Перелет и дорога из аэропорта длились целую вечность. Отношения между мной и Майком по-прежнему натянутые, и этого не скрыть. Мы пытались помириться в четверг вечером. Майк вернулся домой загорелый и принес с собой запах свежего горного воздуха. Я без всякого энтузиазма готовила на кухне запеканку. Весь день я бродила по магазинам и разглядывала вещи, которые не могла себе позволить, а потом съела в маленьком ресторанчике тарелку каннеллони[19], при этом не спуская глаз с двери в надежде, что в любую минуту может прийти Майк. Но он не пришел.

— Мы ужинаем дома? — спросил он, не глядя на меня. Хорошо хоть вообще заговорил.

— Я подумала, нам не следует тратить так много денег на ужин в ресторане, — ответила я.

— Я не хочу думать о деньгах в отпуске, — прозвучало в ответ.

— Как прошел день? — спросила я, пытаясь помириться.

— Просто великолепно, — воскликнул он, сияя. Он был счастлив, как мальчишка. Я подошла к нему и положила руки на плечи.

— Зачем ты так ужасно вел себя утром?

— Кэрри, — сказал он, поворачиваясь и небрежно целуя меня в щеку. — Хватит уже.