Книга Отомстить и умереть - Сергей Бортников

Чтобы я уже никогда не свернул с избранного пути!

Отомстил и умер!

Теперь понятно, почему начальство за моей спиной ведет собственное расследование. Оно ведь тоже не понимает, откуда растут ноги, и хочет за любую цену выяснить это!

Но в таком случае Левин жив… Как там у классика? Левин жил, Левин жив, Левин будет жить…

Вычислить его — моя главная задача!

Еще раз — стоп! Вряд ли он так быстро мог поменять билет! Следовательно, вылет завтра! Нет, уже сегодня!» — Он взглянул на часы, показывавшие без четверти час, и принялся искать старый блокнот, в котором был записан телефон одного не менее старого приятеля, много лет служившего в транспортной милиции, а именно — аэропорту.

* * *

Василий хотел немедленно позвонить в аэропорт, но быстро сообразил, что ни с одного из своих телефонов делать этого нельзя, и пошел вниз — прямо у входа в его подъезд недавно установили новый таксофон…

Стас сразу поднял трубу.

— Алло!

— Это Егоршин.

— Привет… Что за срочные обстоятельства заставили тебя в такую пору?

— Извини. Мы еще друзья?

— А как же! Я добро помню.

— Скажи, в котором часу вылетает самолет в Израиль!

— У нас два рейса. Один в восемь по Москве до Тель-Авива, аэропорт Бен-Гурион, второй — в двенадцать тридцать, в Иерусалим, «Атапорт». Регистрация за два часа до вылета. Хочешь сменить гражданство?

— Нет… Отправить передачу.

— Приходи, я дежурю — сделаем!

— Хорошо. Буду.

— На восемь или на двенадцать?

— Посмотрю…

— Давай на восемь — в девять я меняюсь.

— Это не от меня зависит!

* * *

«Блин… Начало регистрации в шесть утра… Значит, уже на пять, в крайнем случае пять тридцать, он заказал такси. Если не надумал идти пешком…

Надо поспать хоть три часа, чтобы быть свежим и бодрым. Иначе можно “запороть мотор”. Слишком часто он шалит в последнее время…»

Егоршин в очередной раз перевернулся с одного бока на другой. Потом обратно. Вспомнил: врачи рекомендуют сердечникам спать исключительно на правом…

«…А как я его узнаю? Как? Впрочем — легко! По паспорту! Левин предъявит документ, таможенники сообщат Стасу, а тот сразу шепнет мне… И что дальше? Задержать во время регистрации? Так он начнет кричать, сопротивляться, прибежит милиция — и тогда кое-кому каюк. Либо мне, либо ему, в зависимости от обстоятельств… Плюс гарантированный международный скандал, если Лазарь не виновен…

Объявить по аэропорту, чтобы гражданин Левин под надуманным предлогом явился в отделение милиции или в таможенную службу? Не придет — и баста! Да и объяснить коллегам, для чего он понабился, совсем не просто…

Нет… Лучше вычислить его еще до регистрации. Желательно по пути в аэропорт. Но как? Как найти в толпе незнакомого мужчину, о котором знаешь только то, что ему около семидесяти и что он не выговаривает букву “р”? Тем более что на рейс до Тель-Авива или Иерусалима такие непременно составят большинство — в цивилизованных странах, как известно, пенсионеры самые путешествующие люди…

Эх, знать бы, где он сейчас…

Впрочем, альтернативы у Лазаря Соломоновича, скорее всего, нет. Процентов девяносто, что этот “ономаст” — в квартире на Декабристов. Затаился, извращенец, и ждет своего звездного часа, чтобы навсегда покинуть Россию…

А там, на Земле обетованной, хоть трава не расти!»

Василий еще долго ворочался в кровати, а когда в очередной раз взглянул на циферблат часов, то увидел только одну большую стрелку, которая накрыла малую сразу за римской цифрой «4»… Двадцать минут пятого!

Пора вставать, черт побери!

* * *

Сначала Егоршин планировал вызвать такси, но быстро одумался и с того же автомата набрал номер домашнего телефона Максимова. Словесный поток, обрушившийся на него в ответ, впечатлял как своей агрессивностью, так и несметным количеством «крепких» слов.

— Воскресенье (трох-тибитох), я же тебя просил (тра-та-та-та-та) у меня семья (йо-пе-ре-се-те)…

Такая реакция товарища только потешила майора. Значит, Сереге можно доверять. Если бы он был «засланным казачком», то б не возмущался.

— Серый, включай мозги!

— Ну…

— Кажется, я вычислил его…

— Кого?

— Левина.

— Я-то тут причем?

— Без тебя никак!

— Отцепись, Василий, дай поспать хоть в выходной день!

— На том свете выспимся… Хочешь, чтобы я помог тебе возглавить мафию?

— Ну…

— Остался последний аккорд… Или — или… У тебя только пять минут на сборы.

— Ох, и достал же ты меня!

— Постони… Пожалуйся… Так «да» или «нет»?

— Да! — заорал Максимов.

Он, видимо, неправильно положил трубку, ибо из таксофона еще долго лилась отборная брань, и только спустя несколько минут нежный женский голос пролепетал:

— Ты куда, Сереженька?

— На службу, — сухо ответил тот.

* * *

Максимов прибыл без пяти шесть.

— Садись, бродяга, — приоткрыв правую дверцу, крикнул зазевавшемуся Егоршину, который после телефонного звонка так и не поднимался к себе в квартиру. — Отчего такой невтерпеж?

— Честно?

— Конечно! Мы ведь партнеры!

— И Криштопа, и Кравец заверяли меня, что у Лазаря билет на воскресенье…

— Помню.

— Надеюсь, он не успел его сдать.

— Я тоже об этом думал… Хочешь перехватить Левина в аэропорту?

— Нет. «До».

— И где ты собираешься его ловить?

— На Декабристов. Если до половины шестого Лазарь не выйдет из квартиры — поедем в аэропорт.

— А там?

— Там у меня есть надежный товарищ, который укажет на него пальцем…

— А вдруг он к этому делу не причастен?

— Причастен. И ты это знаешь не хуже меня. Левин либо свидетель, либо преступник — третьего не дано! В обоих случаях он не жилец. Только исполнители будут разные. В первом — Белокуров сотоварищи, во втором — ваш покорный слуга… Ясно, товарищ капитан?

— Так точно!

* * *

Возле первого подъезда уже стояла черная «Волга» с «шашечками» на кузове. Теперь Василий был на все сто уверен: пройдет еще несколько минут, и он встретится с человеком, знающим всю правду о том, что случилось с его единственной дочуркой…