Книга Охота на мамонта-2. Раскаленная крыша - Олег Ёлшин

– Это не я! – невинно отозвалась она.

– Кто же тогда, милое создание?

– Барабашка.

– Ах, конечно. Опять Барабашка. А я и не понял сразу.

Она задорно рассмеялась, потом крикнула Илье:

– А что случилось, я так и не поняла? У тебя опять квартал?

– Да, квартал! – пробубнил он. Илья еще не отошел от перенесенного, но благодарен был девушке за ее невинную шалость.

– Квартал, – повторил он.

– А куда ты хочешь теперь идти?

– Куда угодно! На твою крышу, к твоим музыкантам, композиторам, к фокусникам, кто там еще у вас есть?

Потом в сердцах проворчал:

– Так и знал, что он меня кинет.

Они все дальше уходили от злополучного места.

– А что такое кинет? – не унималась она, желая его отвлечь. – Бросит?

– Кинет – это кинет, – хохотал Ворчун, – иначе и не назовешь, точно, лаконично. Ну, ты попал, олигарх!

– А что такое “олигарх”?… А почему ему надоела липа? Такое красивое дерево… А что такое “устаканится”? А как можно “слить” фирму? Она что – жидкая? Слить! Так смешно!…

Внезапно она замерла…

– Стой! Посмотри на меня, – воскликнула девушка, схватив его за плечи. Он поневоле подчинился, заглянув в ее большие глаза, которые выражали ощущение ужаса. Вдруг услышал голос Ворчуна:

– Что ты с ним нянчишься, как с ребенком?

– Молчи.

– Ах, какая прелесть, – продолжал Ворчун, – какой замечательный вечер, взгляните-ка туда.

Илья перевел взгляд в сторону, куда показывал этот тип, и к своему удивлению обнаружил странное зрелище. Между домами в конце улицы появилось нечто, оно было больших размеров и напоминало светящийся шар, который катился по асфальту им навстречу.

– Не смотри туда, – воскликнула Юна, повернув руками его голову к себе.

– Девочка, тебе пора в большую жизнь, тебя там не хватает, ты умница, ты героиня, спасительница, – хохотал Ворчун.

Илья ничего не понимал.

– Что такое? – воскликнул он, пытаясь высвободиться из ее рук, но она прижала его к себе, и вдруг они стремительно сорвались с места и перенеслись на значительное расстояние. Мимо промелькнули огоньки домов, фонари, освещенные улицы. Наконец оказались на знакомой крыше, а внизу Кутузовский проспект шумел ночным потоком машин. У Ильи кружилась голова. Нет, голова его находилась в больнице, но он чувствовал неприятное ощущение, словно падал в бездну.

А Ворчун уже хохотал. Он был рядом, саркастически на них смотрел, потом воскликнул:

– Ты не хочешь ему рассказать…

– Нет, – жестко ответила Юна.

– Рано или поздно он все равно увидит.

– Нет.

И она выпустила Илью из рук, до этого так крепко сжимавших его в своих объятиях.

– Что такое? – не понимал Илья.

– Ничего, – улыбнулась она. – Извини, я забыла попросить тебя закрыть глаза. Было страшно?

– Ну…

– Извини, – повторила она.

– А ты не хочешь…, – продолжал Ворчун.

– Нет, – в третий раз твердо сказала она.

– Мне тоже мама в детстве закрывала глазки, когда в кино показывали страшные эпизодики, – улыбнулся Ворчун. – Эй, пришелец, ты ее не стоишь.

– Что вы несете, что я должен был увидеть?

Ворчун молчал, Юна тоже молчала.

– Дальше куда? – спросил Илья.

– Пока останемся здесь, – ответила Юна. – Мы не любим ходить по городу после захода солнца.

– Почему?

– А вдруг увидишь нехорошую сказку на ночь, – засмеялся Ворчун, – потом баиньки не захочешь. Вот завидую я мужику, которому ты когда-нибудь достанешься… Таких, как ты не бывает. Девочка, ты чудо.

– Все, – сказала Юна, и Ворчун замолк. А вокруг уже собиралась большая толпа будущих людей. Они занимали места на крыше, они ждали, когда же наступит рассвет, а с ним новый день, который принесет… Что же он им принесет? Этого не знал никто…

15

– Одного не могу понять, почему все эти особи хотят играть на балалайках? – не выдержал Илья.

Они уже две недели носились по городу, а Юна все показывала и показывала. За это время он ни разу не заглянул в клинику. Решил, что пока не поймет главного, не получит ценную информацию, туда не пойдет. Нет смысла. Нужна мотивация. Какая? Этого он не знал. Нужен толчок, импульс. А голова шла кругом. Каждое утро, как на работу они, покидая крышу, отправлялись в город, а по вечерам возвращались назад, но он так и не мог найти этого дьявольского “главного”.

Юна успела познакомить его с множеством людей, вернее существ – обитателей ее мира, которые годами шлялись по дальним окраинам города, и как по помойкам собирали пустые бутылки, вернее, крошечные тельца, которые в будущем становились людьми. Где он только не побывал. Видел толпу завывающих на все голоса людей-теней – эти готовились стать певцами, вокалистами. Потом, как всегда, короткое поздравление, поклоны и таинство становления человеком. А значит, где-то зажигалась чертова звезда. Видел танцоров и балерин, побывал на сборище, где все мазали воздух воображаемыми кистями и красками. Иногда даже появлялись какие-то фрагменты, они на мгновения оживали, но, уносимые ветром, снова исчезали. Где-то играли оркестры, кто-то устраивал клоунады и гимнастические шоу, особенно много было тех, которые разыгрывали длинные, нудные спектакли, видимо жажда будущей славы и почитания талантов не давала им спуститься на грешную землю.

Однажды он спросил:

– А что, в центре города дети не рождаются?

– Рождаются, – удивилась она.

– Почему ты тащишь меня все время на эти окраины?

– Не знаю, так получается, – был простой ответ.

И снова представления, шоу, улицы, превращенные в мастерские скульпторов или живописцев, в концертные залы. Все напоминало подготовку к детскому утреннику. И непременные жизнерадостные инфантильные улыбки. Казалось, что эти люди улыбаются всегда.

– Так, почему все они хотят играть на балалайках? – повторил он вопрос, когда они в сотый, в тысячный раз отправились на экзотическую экскурсию. – Или все твои знакомые из богемы?

– Все они хотят посвятить жизнь творчеству, создавать прекрасное, – улыбнулась девушка. – Ты тоже должен разыскать и принести в свой мир красоту.

– Бред! Что ты несешь, какая красота?…

– Да, красота. Это же так просто. Представь себе, что где-то в космосе висит планета. Она совершенно черная. Находится она далеко от солнц, но на ней живут люди. И если они научаться добывать огонь, потом выстроятся на поверхности своей планеты, зажгут факелы – представляешь, какое будет зрелище? Миллионы, миллиарды огней. Люди с других планет подумают, что в небе зажглась новая звезда!