Книга Обратно в СССР - Геннадий Марченко

Короткое путешествие завершилось у небольшого сарая, переоборудованного в своего рода теплушку. Торговка толкнула дверь, сказала в полусумрак: «Привела», после чего кивнула, мол, заходите, и посторонилась, пропуская нас внутрь.

В «теплушке» за столом, накрытым ободранной клеёнкой, сидели двое. Один был постарше, этакий пузатый коротышка, отсвечивал объёмной залысиной, которую обрамляли чёрные вьющиеся волосы. На безымянных пальцах обеих рук посверкивали золотые печатки. Во рту жёлтого металла тоже хватало. Картину завершал выпиравший из-под кожаной куртки массивный золотой крест на цепи толщиной в мизинец. Второй выглядел помоложе, и оба однозначно были цыганами.

Жанна испарилась, мы остались с незнакомцами наедине. Ромалы пристально нас разглядывали и молчали.

Я решил взять инициативу в свои руки и кивнул тому, который постарше:

– Здравствуйте, вы, наверное, Николай?

– Лучше просто Коля, у нас, цыган, принято так говорить. А это мой племянник Ваня… Ты, значит, Сергей, а она Валя? Хорошо… Ну, чего стоите, садитесь, стулья есть, не люблю разговаривать, когда один стоит, а второй сидит.

– Мы по поводу джинсы, – начал я, расположившись на табурете с потрескавшейся доской, а Валентине пододвинув более приличный с виду стул.

– Я знаю, Жанна сказала. Брат, надеюсь, то, о чём мы здесь будем говорить, останется между нами? В случае чего я вас не знаю, вы меня тоже, иначе… Ладно, не хочу никого пугать, давайте к делу. Что вас конкретно интересует?

– Материал и фурнитура.

– Какие объёмы?

– Ну-у… Пока планируем сделать штук десять, поглядим, как пойдёт. Если будут нормально продаваться, тогда снова к вам обратимся.

– А где планируете реализовывать?

– Пока по знакомым, через тех, кому доверяем. Может, и в Москву буду возить иногда.

Коля перебросился несколькими словами с племянником на своём языке. Затем снова повернулся к нам:

– Мы закупаем уже готовый товар, под реализацию. Где берём – это наше дело. Но вам можем помочь за хороший процент. Наши расценки знаете? Нет? Короче, один погонный метр денима будет стоить двадцать пять рублей. На одни джинсы вам понадобится полтора-два метра. То есть округляем, получается на десять штанов сумма где-то в пределах пятисот рублей. Плюс фурнитура – молния, заклёпки, пуговицы, лейбл, прошивочная нить – десяток пар обойдётся в сто рублей. Кстати, какой лейбл хотели? «Levi’s» сгодится? Ну и хорошо. В общем, итого шестьсот рублей. Половину отдаёте сейчас, вторую – по получении товара. Устраивает такой расклад?

Мы с Валей переглянулись. Перед походом сюда она сняла со сберкнижки практически всю наличность – 450 рублей. Сказала, что копила на новый холодильник, но, видимо, придётся обождать. И теперь две трети этой суммы нужно отдать. А затем найти ещё 150 рублей, чтобы полностью расплатиться с поставщиком. Зарплата у Валентины 6-го числа, то есть почти через месяц. Ну да ничего, что-нибудь придумаем. Тем более что моя любовь чуть заметно кивает, обозначая согласие.

– Хорошо, по рукам!

Закрепляем нашу сделку рукопожатием, и 30 червонцев исчезают в Колином кармане. Он их даже на свет не проверяет, наверное, уже на ощупь отличает настоящую купюру от подделки.

Договариваемся встретиться здесь же через неделю, и мы с Валей покидаем сарайчик, пропитанный смесью запахов каких-то благовоний и табачного дыма.

Глава 11

Неделю я провёл с пользой. У Зинаиды перепечатал ещё один роман. На этот раз я взялся за фантастику, за роман Энди Уира «Марсианин». Вроде в июле этого года состоится знаменательное событие в мире космонавтики – программа «Союз-Аполлон». Не исключено, что проект держится в секрете до момента старта, но было бы здорово опубликовать вещь как раз летом, в журнале, естественно, получилось бы в тему.

После первого прочтения книги я был от неё в восторге, несмотря на, казалось бы, обилие технических подробностей. А хорошие книги я обычно сохраняю в надежде когда-нибудь их перечитать. Заодно докажу всем, что я разносторонний писатель, способен браться и за военную прозу, и за духовно-нравственную литературу, и за серьёзную научную фантастику.

Естественно, в сюжет пришлось вносить некоторые коррективы, а также заменять некоторые фразы, начиная прямо с первой строчки. В авторском исполнении она звучит следующим образом: «Я в полной заднице». После недолгого раздумья я написал: «Похоже, я попал в безвыходную ситуацию». Пусть не так ёмко, как у Уира, но вполне в духе советской цензуры.

Далее я излагал версию, что экспедиция на Марс была снаряжена Советским Союзом, а не США. И на Марсе застрял не американский астронавт Марк Уотни, а советский космонавт Виктор Огнев. Хотя экипаж, само собой, интернациональный, тут должно быть как раз в тему, учитывая вышеупомянутый совместный проект «Союз-Аполлон». Естественно, и радиообмен происходит не с Хьюстоном, а с Королёвом, где располагается, насколько я помнил, наш Центр управления полётами. А командиром экипажа надо бы выписать представителя сильной половины, многие не поймут, если в этой роли окажется женщина. Не настолько толерантное общество у нас пока. Да, честно говоря, все эти пришедшие с Запада штучки далеко не однозначны. С феминистками ещё куда ни шло, но однополые браки… Нет уж, пусть они там сами вырождаются, мы уж как-нибудь постараемся сохранить истинные семейные ценности.

Этот роман я заранее решил отдать в журнал «Вокруг света». Как-то в детстве меня отправили летом к бабушке и дедушке в деревню, и там на чердаке я обнаружил целую связку журналов «Вокруг света» за 70-е и 80-е годы. От нечего делать стал листать и потом не мог оторваться. Помню, с каким упоением прочитал раскиданный на несколько номеров роман Хайнлайна «Пасынки Вселенной».

В СССР журнал считался крутым, был своего рода окном в мир, куда обычный советский гражданин не имел доступа. «Вокруг света» зачитывали до дыр, хотя, по словам деда, подписка на год или полгода стоила недёшево. А тут я, весь такой из себя красивый, прихожу к этим ребятам и небрежно этак бросаю им на стол рукопись. Вот, мол, почитайте на досуге, а я обратно в Пензу поехал, меня дела ждут. Некогда мне тут с вами лясы точить. А потом бах – и «Марсианин» в следующем же номере, и так несколько номеров подряд. Глядишь, с фантастикой я известности достигну ещё быстрее, чем с «Крейсерами» и «Печальным детективом».

А тут ещё радостное событие – мои стихи вышли сначала в «Пензенской правде», а следом и в «Молодом ленинце». Валентина тут же скупила несколько экземпляров, чтобы похвалиться перед соседями и друзьями. А я набрался наглости и позвонил в обе редакции, поинтересовавшись, платят ли они гонорар за публикацию стихов. Оказалось, что хоть и небольшой, но платят. В «ПП» попросили подойти за гонораром с паспортом в среду, 21 мая, а «МЛ» выдавал гонорар вместе с зарплатой, что штатным, что нештатным авторам 5 июня.

М-да, а как же я теперь без документов получу свой барыш? Ни паспорта нет, ни трудовой книжки, ни военного билета… Да меня запросто могут привлечь хотя бы за тунеядство.