Книга Прекрасная пленница - Этель Стивенс

– Человечностью? – переспросил Риккардо.

– Да, потому меня и увлекает моя работа. Мы находим драгоценности, которые говорят о женщинах-красавицах, или коробочки с мазями, в которых еще сохранился кармин для щечек и губок этих красавиц. А этой весной мы натолкнулись на саркофаг девушки, может быть, любимой дочери Гамилькара или Гато – ее серьги и кольца блестели так, будто она была похоронена всего год тому назад.

Он говорил с увлечением.

– Иногда роешься в земле день за днем и не находишь ничего. Но потом, в один прекрасный день, наталкиваешься на то, что земля хранила больше двух тысяч лет, приберегала для тебя. Завеса отдергивается. Вещи, которые были скрыты под землей две тысячи лет, вдруг появляются на свет божий, совсем почти нетронутые временем. Точеные печатки, фигурки, детские игрушки, амулеты, даже волосы женщин. Однако я надоедаю вам. Ещё кофе?

– Я понимаю, – медленно заговорил Риккардо, – я понимаю. Увлекают поиски сокрытого, невиданно появляющегося…

– Пожалуй. Если бы вы вздумали когда-нибудь посмотреть мои раскопки, я охотно заехал бы за вами.

Сицио Скарфи был раздражен, недоволен. Риккардо не ночевал дома и не явился в контору. Два Жалких клерка-сицилийца скрипели перьями, низко нагнувшись над бумагами, которые они переписывали. Сальваторе то зевал, то ухмылялся, глядя на угрюмую и все больше омрачавшуюся физиономию отца.

Было уже очень жарко. Ставни были притворены для защиты от солнца, которое, тем не менее, умудрялось бросать на противоположную стену яркую трепещущую полосу.

Но вот раскрылась дверь и на пороге показался человек, одетый с некоторым оттенком фатовства.

Сицио Скарфи поднялся ему навстречу.

– Вы, Роспиньи?

– Я, друг мой. Мне надо поговорить с вами.

– Пойдем в мой кабинет.

Сальваторе с любопытством смотрел им вслед. Отец не посвящал его в свои дела, но отношения с Роспиньи всегда казались Сальваторе подозрительными.

Снова распахнулась дверь. На этот раз вошел Риккардо.

Сальваторе многозначительно подмигнул ему и про себя отметил, что у кузена вид довольно унылый и под глазами синяки.

– Кто у твоего отца? – немного погодя спросил тот, отрываясь от своих бумаг.

– Роспиньи.

Имя прозвучало знакомо. Риккардо вспомнил, что впервые услыхал его в день приезда, на таможне.

Он взялся за работу, но воспоминания минувшей ночи не давали ему покоя. Тем временем из кабинета со шляпой в руках вышел Роспиньи.

Он задержался подле Сальваторе.

– Добрый день! Слыхали наши новости?

– Слыхал, что вы обручены с синьорой Чиези. Поздравляю. Об этом толковали вчера в Казино.

Роспиньи добродушно рассмеялся:

– Я не о том. Полковник Чиези устроил мне перевод в Рим. Я возвращаюсь в свет из изгнания.

– Счастливец Роспиньи! С каким восторгом я расстался бы с этой дырой!

– Придет и ваш черед, мой друг! Однако мне пора.

Спустя несколько минут после его ухода, в комнату вошел Сицио Скарфи. Риккардо заметил, что лицо его осунулось больше прежнего; он с трудом передвигал ноги, и глаза глядели особенно тревожно.

Риккардо подошел к нему, думая, что дядя выразит неудовольствие по поводу его исчезновения и опоздания. Но маленький человечек нетерпеливо передернул плечами.

– Ночью? Да, да, припоминаю. Ты уходил. Забыл ключ? Хорошо. Пустяки.

Он опустил взгляд на бумаги, которые держал в руках. Руки дрожали. Риккардо обратил на это внимание и понял, что не все благополучно. Что произошло между дядей и этим Роспиньи? Последнему, очевидно, ничто не угрожало: он ушел веселый и добродушно настроенный.

В этот же вечер после обеда Риккардо разыскал Сальваторе и предложил ему снова пройти вместе к Али Хабибу.

Он решил во что бы то ни стало сегодня же ночью повидать Мабруку, мысль о которой не давала ему покоя.

– По дружбе могу проводить тебя, но не обещаю сидеть там долго. Уж не влюбился ли ты в танцовщицу?

– Разве похоже? Мне просто хочется еще раз посмотреть, как танцует Мабрука.

– А ее, наверное, не будет. Ну, хорошо, я провожу тебя, но раньше зайдем в казино.

– Конечно, – согласился Риккардо.

Они трамваем доехали до ярко освещенного казино и прошли в зимний сад, огромное, под стеклянной крышей помещение, в котором расставлены были мраморные столики и росли между камней высокие пальмы и бамбуки. В дальнем конце была сцена, на которой хорошенькая тонконогая парижанка, вся в черном и с фальшивыми бриллиантами, визгливо пела последнюю новинку «Фоли Бержер», Риккардо с трудом понимал ее арго бульвара Сен-Мишель, но ничего, вероятно, на этом не терял. Зала была переполнена, и в воздухе висел дым папирос.

Молодые люди разыскали себе столик, уселись и потребовали две рюмки вермуту и программу.

ГЛАВА Х

– Риккардо! – раздался голос позади них.

Риккардо быстро обернулся и увидел Сан-Калогеро.

– Джованни! Вы – здесь!

Молодые люди пожали друг другу руки.

– Я заглянул в казино, думая, что, пожалуй, встречу вас, если и вы, по примеру всех тунисцев, считаете своим долгом томиться здесь по вечерам.

Риккардо познакомил Сан-Калогеро и Сальваторе.

– Не хотите ли абсенту или кружку пива?

– Нет, благодарю – не здесь. Я хотел вам предложить пойти в какое-нибудь кафе на свежем воздухе. Атмосферу вроде здешней я долго выдержать не в состоянии.

– Очень охотно. – Риккардо быстро поднялся.

– А вы, синьор Скарфи?

– Я остаюсь… поджидаю друзей.

Как нельзя более довольный, Риккардо вместе с Сан-Калогеро вышел из казино.

– Ах! Какие мы все, в сущности, варвары! – воскликнул Джованни. – Поскобли нас немного – и покажется настоящий тихоокеанский островитянин: та же страсть к мишуре и побрякушкам. Я пришел к заключению, что только в мягкости и эстетизме выражается культурность.

– С этой точки зрения, арабы много культурнее нас.

– Их мягкость – мягкость детей пока.

– Месье Конраден, с которым мне пришлось обедать на днях, полагает, что перед арабами открыто большое будущее – При этих словах Риккардо пристально посмотрел кузену в лицо, чтобы проверить, говорит ли ему что-нибудь это имя.

– Конраден? Не знаю такого. Возможно, что он прав, хотя сомнительно. Запад играет для араба роль рока, и я не уверен, что араб сумеет справиться с этим роком.

– Разве нельзя вытравить из него покорность судьбе?

– Главное препятствие этому – его религия. Я недавно говорил на эту тему с Си-Измаилом. Слыхали вы о нем? Настоящий кладезь сведений и знаний по вопросам Востока. У него библиотека…