Книга В логове льва - Гарри Гаррисон

Эрикссон отогнал его ладонью от лица и указал на заднюю часть машины, где стремительно вращался торчащий вал.

– Мощность, джентльмены! – прокричал он поверх грохота. – Мощности хватит, чтобы крутить тяжелейшую башню величайшего корабля.

И конец убийственным паропроводам. – Он дернул за рычаг, и рев стих.

– Весьма убедительно, – произнес Рамси.

Гранта это ничуть не впечатлило, но он счел за лучшее помалкивать. Дэвис, покинувший мастерскую перед началом демонстрации, вернулся в сопровождении невысокого полного человека в элегантном костюме.

– А, мистер Пэррот, – широко улыбнулся генерал Рамси, – как приятно видеть вас снова! Генерал Грант, это Роберт Паркер Пэррот, выдающийся оружейник.

Это генералу Гранту было куда понятнее.

– Мистер Пэррот, как я рад вас видеть! Я считаю ваше оружие лучшим в мире. Видит бог, с ним я выиграл массу сражений.

– Для меня такие слова дороже золота, генерал, – Пэррот прямо засветился от восторга. – А теперь позвольте показать, почему я просил мистера Эрикссона пригласить вас и генерала Рамси. А вернее, почему мы с мистером Эрикссоном вместе работали над изобретением. Все началось, когда мистер Эрикссон посетил мой кабинет некоторое время назад и увидел на стене британскую заявку на патент совершенно невозможного изобретения.

– Невозможного в том виде, – встрял Эрикссон. – Но усовершенствовать оригинал отнюдь не невозможно для гениев, каковыми являемся Пэррот и я. – Избытком скромности Эрикссон никогда не страдал. – Когда я закончил свой двигатель Карно, я враз подумал о патенте на непрактичный паровой экипаж. Ну, сказал я себе, теперь его можно построить. И на пару мы это и сделали. – Он провел их через комнату к громоздкому объекту, накрытому брезентом. И картинным жестом сдернул покров. – Вот, джентльмены, практичный моторный экипаж.

Машина была настолько новаторской, настолько непривычной для глаза, что окинуть ее единым взором было попросту невозможно. Она представляла собой подобие треугольной платформы с шипастыми колесами на передних углах и единственным колесом сзади. Массивный черный двигатель сидел немного сбоку. На ось двигателя было насажено зубчатое колесо, приводившее в движение устройство наподобие цепи, в свою очередь крутившее шестерню, насаженную на ту же ось, что и два передних колеса. Позади мотора располагалось небольшое сиденье перед рулем, соединенным с поворачивающимся задним колесом. Еще позади двигателя виднелись какие-то циферблаты. Механик завел мотор и отступил в сторону. Пэррот с гордым видом забрался на сиденье, поманипулировал рычагами – и машина медленно покатила вперед. Поворачивая заднее колесо при помощи руля, он медленно прокатился по мастерской, совершив полный круг и вернувшись на место старта, после чего выключил двигатель. Эта демонстрация произвела впечатление даже на Гранта.

– Замечательно! – воскликнул Рамси. – Она достаточно сильна, чтобы буксировать тяжелое орудие по пересеченной местности.

– Да, она способна и на это, – усмехнулся Эрикссон. – Но может даже больше. – Он махнул рукой в сторону двери, где ждали два работника. Они вышли и вернулись с колесным пулеметом Гатлинга. С профессиональной сноровкой поставили перед машиной мостки и вкатили пулемет на платформу между передними колесами.

– Как видите, джентльмены. С небольшим дополнением моторный экипаж становится передвижной батареей.

Грант все еще ломал голову над значением этой новой машины, когда Рамси, повседневно имевший дело с материальным обеспечением артиллерии, охнул от изумления:

– Передвижная батарея – нет, не одна, а целый дивизион! Они подавят противника прямо в логове, истребят его. Ваша машина быстро доставит орудия в бой. Это огневая мощь, которой не сможет противостоять никакая армия. Что ж… по-моему, это изобретение навечно изменит военную историю.

В ТЫЛУ ВРАГА

– Посадка заканчивается, садитесь, будьте любезны, – объявил кондуктор, кивая двум хорошо одетым джентльменам. На обоих были черные шелковые шляпы, дорогие костюмы, в манжетах рубашек – золотые запонки; джентри видно с первого взгляда.

– И где тут первый класс? – осведомился граф.

– Весь этот вагон, сэр, благодарствуйте.

Первым пройдя по коридору, Корженевский откатил в сторону дверь пустого купе. Они сели у окна лицом друг к другу.

– Хрустальные зеркала и бронзовые светильники. Англичане знают толк в удобствах, – генерал Шерман похлопал ладонью по мягким сиденьям.

– Они обожают роскошь и любят потакать маленьким слабостям, – кивнул Корженевский. – Но, боюсь, только сливки общества. Если бы вы заглянули в третий класс этого же поезда, то вряд ли пришли бы в восторг. Правду говоря, мне зачастую кажется, что эта страна очень похожа на матушку-Россию. На вершине аристократы и богатеи, под ними горстка представителей среднего сословия, заправляющих делами, а в самом низу крепостные – то бишь, здесь их кличут рабочим классом – бедствующие, бесправные, больные.

– Граф, да вас послушать – вы сущий республиканец!

– Может, так оно и есть, – криво усмехнулся Корженевский. – Если в моей стране и грядут перемены, то наверняка спущенные сверху. Буржуазия и mushiks не хотят перемен, а крепостные бессильны.

Шерман глядел в окно, уйдя в собственные мысли, а поезд все набирал ход, прогрохотав несколько миль вдоль берега, после чего колея свернула в глубь суши. Хоть поезд и не был курьерским, поездка через зеленые поля, перемежаемые фермами и лесочками, с нечастыми остановками на полустанках все равно доставляла удовольствие. Шерман извлек небольшой блокнот в кожаном переплете и делал в нем детальные пометки, почти не отводя глаз от окрестных пейзажей. Наконец поезд сделал остановку на станции на холме, расположенной над уютным городком, раскинувшимся у океана.

– Фолмут, – сообщил граф. – Тут очень хорошая гавань – вон, видите ее краешек там, над крышами?

Шерман поглядел сквозь окно двери купе.

Там вдруг показался офицер в форме военного моряка, ухватившийся за ручку двери и распахнувший ее. Шерман отвел взгляд, одновременно спрятав блокнот во внутренний карман сюртука.

Граф смотрел прямо перед собой, разглядывая пришедшего самым уголком глаза. Разумеется, они не говорили друг с другом, поскольку не были представлены. Когда поезд отъехал от станции, Корженевский указал на строения за окном и что-то сказал Шерману по-русски.

– Da, – отозвался тот, продолжая глазеть в окно. Потянулись долгие минуты молчания. Наконец новоприбывший поднес кулак к губам и деликатно кашлянул. Ни один из глядевших в окно не оглянулся. Кашлянув погромче, офицер подался вперед.