Книга Два условия счастливого брака - Сандра Филд

— На тебе слишком много одежды — это последнее, что я хотел сказать.

— Значит, надо убрать все лишнее, — сказала Роуэн, стаскивая с него полотенце и лаская его тело. — Я вся твоя. И ты знаешь, что я хочу.

Брэнт опять засмеялся:

— Меня?

Он протянул руки к ее блузке и одну за другой расстегнул все пуговицы. Он смотрел в лицо Роуэн и медленно раздевал ее. Ее блузка упала на его полотенце. За блузкой последовали брюки, босоножки. Роуэн осталась в кружевном нижнем белье. Брэнт целовал ее, продолжая медленно раздевать. Почувствовав нетерпение Роуэн, он сказал:

— Любимая, у нас впереди целая ночь.

— Но я хочу тебя сейчас.

Откликаясь на ласки Брэнта, она закрыла глаза, желая полностью отдаться чувствам.

— Брэнт, я люблю тебя, — прошептала она.

Они как будто старались одарить друг друга нежностью и страстью, которые копились в их душах все эти годы разлуки и теперь, наконец, могли вырваться на свободу. Они задыхались от счастья. Когда их тела готовы были слиться воедино, Брэнт спросил:

— Ты еще принимаешь таблетки? Если нет, то я сам позабочусь.

Роуэн задохнулась, словно ее ударили. Она отодвинулась от него. Ее лицо погасло.

— Нет, я не предохраняюсь, — сказала она.

Четыре слова отделили сладкое «недавно» от горького «сейчас». Роуэн больше не отвечала на ласки Брэнта, она пыталась освободиться от его рук. Брэнт был ошеломлен.

— Что я такого сказал? Что случилось, Роуэн?

Он обнял ее так сильно, что ей стало трудно дышать. Она вырывалась. Брэнт целовал ее и, прерывисто дыша, говорил:

— Ты не уйдешь. Мы не можем все время убегать друг от друга. Любимая, мы встретились, чтобы все изменить. Мы можем потерять друг друга. Я не хочу этого.

Конечно, он прав. Но он не знал о тайне, которая так мучила ее. Она закрыла лицо руками и зарыдала. Он прижал ее к своей груди и сказал:

— Я люблю тебя. Я всегда буду тебя любить. И я никогда не уйду от тебя.

Роуэн слушала его и мучилась вопросом, будет ли он ее любить, если все узнает. Брэнт был уверен, что она никогда не лгала ему. Но однажды, три года назад, она совершенно преднамеренно сказала ему неправду, даже не подозревая, к каким последствиям это приведет.

Что бы почувствовал Брэнт, если бы он об этом узнал? Смог бы он доверять ей снова?

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Роуэн плакала. Ее душа снова погрузилась в знакомую темноту одиночества. Она рыдала долго, и теперь ей требовалось время, чтобы успокоиться. Но ее исцелили эти слезы. Она поняла, что теперь сумеет избавиться от тяжести, давившей ей на сердце. Ведь ее поддерживала любовь Брэнта. Роуэн вытерла слезы тыльной стороной ладони.

— Я должна тебе что-то рассказать.

Он обнял ее за плечи:

— Успокойся. Не нужно меня бояться. Только не меня.

Роуэн с трудом выдавливала из себя слова:

— За два или три месяца до твоей поездки в Колумбию я ходила к врачу. Он посоветовал мне отказаться от противозачаточных таблеток, на время, по медицинским показаниям. Я так и сделала, но ничего не сказала тебе. Я так хотела ребенка. И думала, что если забеременею, ты не будешь против. Ты не мог бы быть против.

Брэнт слушал ее, ошеломленный.

— Я преднамеренно обманывала тебя. И когда ты уезжал, я ничего не сказала тебе. И как я могла сказать? Тебе предстояла серьезная командировка. Ты мог подумать, что я хочу задержать тебя дома. Когда ты уехал, я снова пошла к доктору, и он подтвердил беременность. Потом я разговаривала с тобой по телефону, но не знала, как сказать тебе об этом. Боялась, что ты... И я решила подождать, пока ты вернешься.

— А я застрял на целых восемь месяцев, — сказал Брэнт поникшим голосом. Он уже понял, что у этой истории печальный конец.

— Мне позвонили из Нью-Йорка. Чтобы сообщить, что вы, вероятно, где-то скрываетесь, но где, неизвестно. Сказали, что попробуют что-то узнать через день или два. — У Роуэн дрожали руки. Она хотела поскорее закончить. — А через несколько дней раздался звонок в дверь. Я вдруг подумала, что это ты вернулся. Я побежала открывать и совсем забыла о третьей ступеньке, помнишь, там ковер все время загибался. Споткнулась и упала. И потом, в больнице, узнала, что потеряла ребенка. — Она тяжело вздохнула. — Я никогда не рассказывала тебе об этом. Это случилось за семь месяцев до того, как я увидела тебя в палате Габриэль. Я подумала: зачем тебе рассказывать, что я потеряла ребенка, если ты, во-первых, не хотел его, а во-вторых, как мне тогда казалось, полюбил другую женщину.

— Боже мой... — произнес Брэнт.

Она боялась на него взглянуть. Его лицо выражало страдание.

— Я обманывала тебя, — закончила она тихо. — Прости меня, Брэнт.

Он заговорил быстро и нервно:

— Я должен был что-то сделать с этим ковром. Ты меня столько раз просила. Всего несколько минут работы... Но я, идиот, был озабочен поездкой в Южную Америку. Что по сравнению с этим какой-то ковер!

— Ты ни в чем не виноват!

— Ты же могла погибнуть.

— Брэнт, я и сама могла привести ковер в порядок. Но я была слишком упряма. Мне хотелось, чтобы это сделал ты. Однако речь не о ковре...

— Речь о том, что ты была одна в доме. Речь о том, что ты была одна, когда упала и когда пришла в себя в больнице. Роуэн, я был очень плохим мужем.

Она не могла слушать, как он обвиняет себя.

— Ты был единственным мужчиной, за которого мне хотелось выйти замуж, — сказала она, стараясь улыбнуться.

— Я никогда не воспринимал всерьез твои разговоры о детях. Я боялся этого и, защищаясь, смеялся над тобой.

— Брэнт, мы оба совершили много ошибок. Серьезных ошибок. Мне нужно знать, можешь ли ты простить мне то, что я скрыла от тебя беременность и... — ее голос задрожал, — потерю ребенка?

— Я все прощаю тебе, Роуэн, хотя не считаю, что ты в чем-то виновата.

— Но я считаю себя виноватой! Мне не следовало таиться от тебя.

— Ты чуть не рассказала мне обо всем на Мартинике.

Роуэн кивнула:

— Но испугалась, что ты улетишь первым же рейсом в Торонто.

Брэнт взял в свои руки ее ладони:

— Никаких секретов, — сказал он. — И поэтому я должен сказать тебе, что у меня гораздо больше оснований просить прощения. Ты прощаешь меня, Роуэн?

Роуэн поцеловала его в губы.

— Уже простила. Я кое-что поняла в последнее время. Я очень хочу детей, Брэнт. Но без тебя мне никто не нужен.

Брэнт зарылся лицом в ее волосы.

— Давай поженимся снова после возвращения в Торонто. Я оставлю эту работу. Мы постараемся, чтобы у нас родился ребенок.