Книга Зимняя сказка - Ада Суинберн

— Нет, — возразил Шарль. — Оно абсолютно правильное. И не спорь.

Жюли пожала плечами:

— Я и не собираюсь.

— Так, — вклинился Гюстав. — Это все, конечно, отлично, но нам давно пора было свернуть к автостоянке. — Он укоризненно посмотрел на жену. — Мы благополучно протопали мимо.

— Как ты умеешь все испортить! Просто поразительно, — возмутилась Натали. — Но ничего не поделаешь, мы действительно прошли мимо стоянки, надо возвращаться. До понедельника. Не забудьте о следующих выходных. В пятницу вечером мы ждем вас у себя. Версаль великолепен. Деревья почти зеленые, а если погода постоит хорошая, будет и вовсе как летом.

— Пойдем, — потянул Гюстав жену в обратном направлении. — Оставь людей в покое. Ты же видишь, им нужно побыть вдвоем.

— Гораций! Истинный Гораций! — Натали последовала за мужем. — Он меня сейчас прирежет в темном переулке!

— Дорогая…

— Что еще?

Их удаляющиеся голоса становились все тише и тише. Шарль и Жюли улыбнулись друг другу.

— Вот оно, счастье семейной жизни, за которое погибла Камилла, — усмехнулся Шарль. — Итак, куда мы едем: ко мне или к тебе?

Нет. Вот этого нельзя было стерпеть. Что за бестактная наглость?! Хотя разве наглость бывает тактичной? Наверное, все-таки бывает.

— Я сажусь в метро и еду домой. — В голосе Жюли зазвучали металлические нотки. Она резко развернулась и почти побежала по улице. Нахал. Так откровенно предлагать женщине секс после великолепного вечера. Так неосторожно разбить едва вышедшую из-под руки мастера хрустальную гармонию очаровательных видений. А Жюли уже начала было верить ему. Ко мне или к тебе? Молодец, долго маскировался. Но зачем он создавал волшебную сказку? Так долго и скрупулезно прорабатывал каждую мелочь… Негодяй!

Слезы душили Жюли, она едва сдерживалась, чтобы не расплакаться прямо на улице. Это смотрелось бы весьма неоригинально, наводя прохожих на мысли на неудачном дне. И чего она так вырядилась? Для кого? Серебристое шелковое платье облегало тонкую фигуру Жюли, подчеркивая, впрочем, ее красоту и изящество.

— Жюли! — Сильная рука коснулась ее плеча. — Постой, погоди.

Жюли рванулась вперед, но Шарль ухватил ее за руку.

— Что я сделал не так? Жюли, подожди, объясни мне.

Она обернулась и посмотрела на него. Вид у него был тот еще. Шарль побледнел, и его лицо в свете уличных фонарей не отражало нежно-желтых лучей, а словно поглощало их, наполняясь сумрачной тоской вечера и умирающего дня.

— Прости, прости меня… — Шарль опустился на одно колено и поцеловал руку Жюли. — Что я сделал не так? Я не знаю. Это получилось невольно.

Жюли хотела отдернуть руку, но у Шарля был такой несчастный вид, что она не смогла оттолкнуть его. К тому же не каждый день в наш век мужчины в прямом смысле слова падают у ног женщины.

— Что ты этим хочешь сказать? — грозно спросила Жюли.

— Что? — не понял Шарль.

— Я спрашиваю, что ты имел в виду, приглашая меня к себе домой или напрашиваясь в гости ко мне.

Шарль не до конца проник в суть вопроса. Это было заметно по отразившемуся в его взгляде недоумению.

— Я… — начал он, запинаясь и озираясь по сторонам, словно пытаясь найти подсказку. — Я хотел… Хотел просто проводить тебя, а… А у себя — показать книги. Или выпить кофе.

Жюли могла бы предположить, что он откровенно лжет, если бы не видела его откровенной растерянности. Теперь сомнений у нее не осталось — у бедного Шарля и в мыслях не было ничего такого. Жюли почувствовала себя неловко. Он ни в чем не провинился перед ней.

— Идем ко мне. — Жюли поманила его за собой. — У меня нет книг, но кофе, надеюсь, найдем.

Шарль поднялся и, по-прежнему ничего не понимая, поплелся за своей сумасбродной нимфой. Желание дамы закон, почему бы не дать ей почудить раз-другой. Он тряхнул головой, словно хотел избавиться от наваждения.

Разговор в такси, в которое Шарль впихнул-таки Жюли, несмотря на ее явный протест, носил самый непринужденный характер. Шарль решил, что не стоит копаться в женской логике: мало того что никаких выводов не сделаешь, так еще свои собственные мысли забудешь, словно их и не было никогда.

— Великолепный спектакль, — мне очень понравилось. — Жюли открыла дверь квартиры и жестом предложила гостю войти.

— Только после вас. — Шарль отвесил поклон.

— Чудак! — Жюли, убедившись в невиновности Шарля, чувствовала себя отлично. Все будет так, как захочется ей, а не ему. А значит, нет причин для беспокойства.

— Да, — согласился Шарль.

Коридор, узкий и длинный, напоминал тоннель. А зеленые, даже скорее болотного цвета обои, увеличивали сходство. Бра, дающее скудное освещение, аккуратные железные крючки… Мрачно, серо, скучно. Жюли заметила выражение неудовольствия, отразившееся на лице Шарля.

— Ты смотришь на мои обои? Согласна, они ужасны. Давно собираюсь переклеить. Руки не доходят. Они остались еще от прежних владельцев квартиры. Проходи, не останавливайся в этой камере пыток.

Шарль оценил шутку и рассмеялся. Еще бы повесить на железные крючки разного рода дробилки костей, клещи — и полный порядок. Инквизитор бы умилился при виде такого замечательного коридора. Шарль двинулся дальше. Комната, в которую он попал, разительно отличалась от предыдущего помещения. Оформленная в голубых и серебристых тонах, небольшая… Настоящий домик феи. Потолок со звездами, которые, вероятно, начинали светиться в темноте, растения, украшающие стены. Цветы цеплялись за натянутые от пола к потолку нити и создавали впечатление сказочного леса. Несколько особенно прытких стеблей уже добрались, обогнув стену и потолок, до самой люстры и свисали теперь вниз, не зная, за что бы еще такое ухватиться. В комнате ничего не было, кроме кофейного столика, двух кресел и дивана. Тоже голубых.

— Садись. — Жюли скрылась за дверью.

Нет, женщины решительно самые загадочные существа на свете: сперва гонят, едва сдерживая слезы, потом тащат к себе домой. Где логика?

Жюли не замедлила вернуться.

— Кофе есть, но только растворимый. Я поставила чайник. Итак, что там с Корнелем? Ты говорил, что его «Сид» не понравился зрителям.

— Ты путаешь. — Шарль удивился возвращению к давно забытой теме. Но, видимо, женский мозг устроен не иначе как по законам акробатики и способен выгибаться и изворачиваться самым невероятным образом, в отличие от логически закостенелого мозга мужчины. — Зрителям как раз все понравилось, а вот критикам нет. Они освистали поэта. На Корнеля обрушились ругательные отзывы.

— Бедные поэты, — вздохнула Жюли. — Обычно им не везет. Их вечно гонят, осмеивают, а потом ставят памятники. Преимущественно после смерти.

— Согласен, — кивнул Шарль.

Оба почувствовали, что вести светскую беседу в столь романтической обстановке совершенно неуместно. А Жюли… После нескольких слов губы ее вспыхнули. Неожиданно их словно коснулась чья-то разгоряченная рука. По спине пробежал холодок предчувствия. Приблизиться к нему?