Книга Слёзы Шороша - Братья Бри

– Надави сильнее, не бойся.

– Ничего не получается. Палец уходит в сторону: поток выталкивает его.

– Дай-ка я… Дэн, у меня тоже не получается… Вот это сила!

– Сила? Интересно, что внутри шарика, что там за сила. Какую тайну скрывал дед? А Торнтон? Подожди-подожди. Бейл что-то говорил… Что же он говорил? Какое слово?.. Я вспомнил, Мэт: избранник. Он говорил: избранник. После того как Торнтон увидел у какого-то коллекционера изображение того самого местечка на глобусе, он пришёл в ярость. Он сказал Бейлу, что не может быть двух избранников. Понимаешь? Он имел в виду себя и моего деда. И потом он приказал Бейлу забрать у деда вещь, вот этот самый шарик. Какая же тайна заключена в этой маленькой вещи?

– Что мы должны сделать? Что мы должны сделать, чтобы что-то понять? Мы же должны понять, Дэн! Вот он, у меня в руке. Если бы его можно было разобрать, как старый «Бьюик», и заглянуть внутрь.

Глаза Дэниела загорелись.

– А ты загляни! – воскликнул он. – Только не как механик, а как любопытный человек.

– Где же здесь замочная скважина? – Мэтью стал крутить шарик в руке.

– Я не шучу, Мэт. У меня какое-то предчувствие. Просто посмотри в него, как в детстве смотрел в калейдоскоп. Представь, что он и есть смотровое окошко калейдоскопа.

Мэтью поднёс шарик к глазу.

– Дэн, через него ничего не видно. Я чувствую себя клоуном.

– И внутри ничего?

Дэниел не хотел сдаваться, хотя и понимал нелепость своего предложения. Он упорствовал, потому что его что-то подталкивало, что-то звало. И это было вне его понимания и сильнее понимания.

Чтобы не обижать друга, Мэтью сделал ещё одну попытку: вглядываясь в непроницаемое тело шарика, он стал перемещать его так, чтобы в этом странном опыте изменялось хоть что-нибудь. Вдруг Мэтью застыл на месте. Дэниел в ту же секунду уловил это, потому что всё время следил за ним в ожидании чуда.

– Что?! – выкрикнул Дэниел.

Мэтью не ответил, как будто не слышал его. Ещё какое-то время он стоял так, словно какая-то часть пространства остановилась вместе с ним как со своей принадлежностью, которая беспрекословно подчинялась его законам. Потом всё ожило. Мэтью содрогнулся, отпрянул от шарика, выпустив его из рук, и упал на землю. Дэниел подбежал к нему и присел рядом.

– Мэт, что случилось?

Мэтью, настороженно оглядываясь по сторонам, встал.

– Дэн, где шарик?

– Вот он, – Дэниел поднял его. – Как ты?

– Да всё вроде бы нормально. Просто испугался. Сейчас расскажу.

– Ты что-то видел? – торопил его Дэниел. – Видел?

– Видел, Дэн. Тебя не обмануло предчувствие. Я видел это так же, как ты видишь меня. Сначала я не видел ничего. Потом эти волны (он весь из каких-то волн), они зашевелились. Потом внутри появилась какая-то царапина… нет, скорее, трещина, чёрная трещина, вертикальная. Потом она стала разрастаться. Она… Дэн, ты не поверишь, она вышла за пределы шарика, и прямо передо мной в воздухе образовалась щель, как будто пространство разделилось надвое. Я не на шутку испугался, Дэн!

– Мэт, я всё время был рядом и наблюдал за тобой, но не видел никакой щели. Может быть, это хитроумный оптический обман или игра зеркал и стёклышек, как в калейдоскопе?

– Я так не думаю.

– Мне бы тоже не хотелось так думать.

Дэниел поднял шарик перед собой и медленно стал приближать его к глазу.

– Ничего… ничего… Мэт, он не желает показывать мне свои страшилки! – с раздражением и даже с обидой сказал он, адресуя эти слова скорее шарику, нежели Мэтью.

– Не стой на месте. И поворачивайся в разные стороны. Подожди! Я находился здесь, когда увидел это. Начни и ты отсюда.

– Хорошо, Мэт. Наблюдай за мной.

– Я с тобой, Дэн.

Дэниел снова поднёс к глазу шарик.

– Началось. Я вижу какое-то движение. Есть трещина! Мэт, она растёт! Она растёт! Она… вне шарика! Ты видишь её?

– Нет.

Дэниел медленно пошёл вперёд.

– Ты потерял её, Дэн?

– Это большая щель. Она уходит от меня. Мэт, я должен идти. Если ты со мной, дай мне руку: там чернота.

Предыстория вторая. Хранители

Глава первая

Шорош идёт

Это пришло внезапно, так же внезапно, как приходило сотни, тысячи лет назад. Это нельзя было распознать заранее. Это не являло никаких знаков своего скорого приближения. И чуткая природа оставалась безмятежной и продолжала играть в свои обычные игры, к которым приспособились и привыкли жители Дорлифа и других селений. И лишь ночь время от времени порождала сны, отмеченные предчувствием беды. И они зависали над жилищами людей и вдруг вторгались в мирки их грёз, заставляя их трепетать, тщетно прятаться, неуклюже спасаться бегством, немо орать и пробуждаться в слезах, в холодном поту и в ужасе, который странным образом переходил из Мира Грёз в Мир Яви. Толки о вещих снах растекались по всей округе и, журча, журча, вселяли в людей, в каждого из них, тревогу и страх, которые извлекали из их памяти, словно из небытия, одно слово, заглушавшее все остальные слова и звуки: «Шорош… Шорош…» И люди жили уже не той привычной жизнью, которой жили до этих снов и слухов, а какой-то другой, сопровождаемой невидимой, но растущей тенью Шороша. Они начинали проверять, прочны ли их подвалы и достаточно ли в них запасов. Они чаще напоминали детям, чтобы те не уходили далеко от дома. Они как-то странно, словно слепые, безответно смотрели то в сторону Дикого Леса, то в сторону горного хребта Танут, то в сторону озера Лефенд, то просто на небо, смотрели в пустую чуждую им даль…

* * *

– Норон! Что пробудило тебя ото сна в столь дремотный час? Сторонний ли звук коснулся твоего чуткого уха? Туманный ли зов потревожил твою беспокойную душу? Или корявый лик из Мира Грёз заставил тебя содрогнуться?

– Мне показалось, что я слышал какой-то стук, – ответил Норон неведомому голосу. – Пойду проверю.

– Постой! Прислушайся: покойно в комнатах детей. Посмотри на Мэрэми: не шевельнулись даже её ресницы. Тебе всего лишь показалось. Ночь любит дразнить тем, чего нет.

– Но вот опять стук. Я слышу, стучат во входную дверь.

– Остановись, Норон! Остановись же! Весь Дорлиф окутан грёзами, кругом тишина. Ты можешь слышать лишь биение своего сердца. Оно стучит громче и быстрее обычного. Оно откликается на шаги приближающейся судьбы. Но с тем, что уготовано тебе судьбой, лучше встретиться лицом к лицу лишь однажды. Остановись! Не торопи мгновения, о которых тотчас пожалеешь.

Норон, не отвечая и не поддаваясь неведомому голосу, вышел из комнаты в коридор и направился в переднюю. Там его снова настигло предостережение. На этот раз оно звучало ещё тревожнее и настойчивее, будто тот, от кого оно исходило, хотел уберечь его от встречи с чем-то зловещим и непоправимым.