Книга Госпожа страсти, или В аду развод не принят - Марина Крамер

– Потому что люблю тебя, – прошептал он, притянув ее к себе и прикасаясь к полным губам. Егор моментально вспомнил вкус этих губ, свои ощущения от их поцелуев, запах ее кожи, всегда будораживший его. Сердце начало биться чаще, а в душе что-то перевернулось...

– Избавь меня от своей любви, не люби меня – от этого одни проблемы! – простонала она, безвольно пряча лицо на его груди.

– Детка, детка, перестань – ведь ты так не думаешь, – попросил Егор, вытирая ей слезы.

– Я устала от тебя, понимаешь – я больше так не могу! Я не могу жить без тебя, но и простить тебе твои слова тоже не могу... и эта девка – кто она?

– Ты же слышала – невеста, – поглаживая ее по волосам, спокойно проговорил он, и Марина вырвалась из его рук.

– Ты сволочь! Она же беременна! – прошипела она, снова размахиваясь, чтобы дать пощечину, но он со смехом увернулся:

– А ты надеялась, что я завяжу на бантик? И заметь – я не бью тебя по лицу, хотя прекрасно знаю, что ты продолжаешь свой бурный роман с Хохлом!

– Оставь его в покое!

– Договорились – но и ты тоже не тронь Нателку.

– Да пошел ты к черту со своей телкой, Малыш!

– О, вот это именно то, чего я и ожидал! Иди-ка сюда! – Он подхватил ее на руки и понес наверх, в спальню. – Ну, сама разденешься или можно мне вспомнить?

– Сама! – Марина вырвалась и встала перед ним, вызывающе глядя в глаза. – Я все делаю сама!

– Это можно выбить золотыми буквами на воротах твоего дома, детка! Так сделай, что стоишь?

Она медленно выскользнула из платья, оставшись только в чулках на поясе, и стала так же медленно гладить себя его руками, прикрыв глаза. Она подчинялась его рукам, совершенно потеряв голову от страсти и любви, ей было мало... Они оказались в бассейне, и там долго-долго любили друг друга, не в силах оторваться хоть на секунду, выпустить из рук... Марина уже не соображала, что он творит с ней, что она – с ним... Оба просто обезумели от желания владеть друг другом до конца, до предела, целиком...

– Детка, это просто невообразимо... – Малыш едва дышал, тяжело вбирая воздух, а Коваль покачивалась на воде, раскинув руки и закрыв глаза. – Неужели даже к старости ты так и останешься безбашенной Коваль, готовой на все?

– Старость – штука пока от меня далекая, так что я не загадываю. Но, если сравнить с твоей невестой, то я уже, конечно, старушенция с клюкой, – не смогла она отказать себе в удовольствии поддеть Егора.

– Ну, ты даешь! Да любая молодая не угонится, сейчас вообще девки не те пошли, – отозвался он, подплывая к ней и подхватывая на руки. – Я готов продолжать... – прошептал он на ухо, слегка укусив за мочку. – В койку?

– Легко!

«Интересно, в соседнем коттедже было слышно, как я ору?..»

...Просыпаться утром и знать, что придется расстаться, было просто невыносимо, но и сделать с этим ничего они не могли – Марину ждал Хохол, Егора – его девица... Неужели все так и пойдет теперь, как в плохих мексиканских «мыльных операх», которые Коваль так ненавидела? Они словно обречены друг на друга, не могут вместе – но врозь тем более не могут...

Егор принес кофе, сел рядом и смотрел, как Марина пьет, замотавшись простыней по грудь.

– Детка, что мы наделали!

– Ты имеешь в виду, что обманул свою невесту?

– Да при чем тут это? – недовольно поморщился он. – Что мы наделали со своей жизнью? Как я могу жить и знать, что ты не со мной?

– А я с тобой, – спокойно сказала она, отставляя пустую чашку. – Я всегда с тобой, только позови. Проблема в другом – тебе это не нужно. У тебя, смотрю, все наладилось. И ты сам сказал, что устал от меня.

– Не начинай опять. Там слишком многое совпало, слишком тяжело стало тащить груз...

– И ты решил сбросить балласт в виде меня, да, Егор? И как, тебе стало легче?

– Мне стало еще хуже и тяжелее, потому что я предал единственного родного мне человека, не понял его и не захотел понять, поставив свой эгоизм выше твоих интересов, детка.

– Ты начал стареть, Егор, – прежде ты ни за что не признался бы в том, что тебе тяжело.

– Детка, люди взрослеют не по паспорту, а по мере накопления мудрости. Кто-то в двадцать мудр, а кто-то глуп и юн в семьдесят, – сказал Егор, прикасаясь пальцами к ее лицу. – Я люблю тебя, ты ведь знаешь, я всегда тебя любил, а ты только позволяла мне это делать...

– Неправда! – возмутилась Марина. – Я тоже тебя любила, независимо оттого, что ты при этом делал и как себя вел, ты вспомни! Я дышать не могла без тебя, мне было все равно, что меня окружает, кто, если вдруг тебя со мной не было. Как ты можешь мне говорить, что я лишь позволяла себя любить?!

– Ну, прости, я неудачно выразился, – он лег к ней, обняв обеими руками и словно стараясь не выпустить. Или сам боялся уйти?..

Так прошло около часа, они просто лежали и молчали, тишина звенела, заполнив комнату, только огромный шмель колотился в стекло, пытаясь найти выход. И Коваль, словно такой же шмель, лихорадочно пыталась найти возможность выпутаться из ситуации с наименьшими потерями, но в голову почему-то ничего не приходило, и от этого становилось еще хуже. Глупо было искать виноватых – их не было. Люди не могли вместе – и умирали врозь, и никто не хотел меняться, уступать. Коваль не умела этого, а Малыш просто устал. Всю их совместную жизнь он только и делал, что уступал, прощал, оправдывал.

Первые две недели, прожитые им без Марины в Англии, по возвращении из Москвы, он провел в каком-то опьянении, словно сбросив тяжелый груз. Но потом... Потом его душу заполнили одиночество и пустота. С ним рядом не было любимой женщины – взбалмошной, стервозной, капризной Марины, от которой постоянно жди подвоха. И от пустоты хотелось выть.

Часами Малыш простаивал у огромного постера в спальне, прижавшись к нему всем телом и вдыхая тонкий запах духов. Он поверг в шок Сару, когда заорал на нее в ответ на попытку вытереть пыль с фотографии – никто не смел касаться ЕГО Марины. Он не находил себе места в своем собственном доме, ему ничего не нужно было там – без Коваль. Да, уже давно в его жизни была Нателла, сгоряча он даже собрался жениться на ней и готовился к свадьбе, но образ Марины то и дело возникал перед глазами. Нателла в такие моменты настороженно наблюдала за ним, и от Егора не могло ускользнуть выражение ее лица... Он не обольщался на ее счет, прекрасно видел, зачем ей нужен. С первой встречи, с первой проведенной вместе ночи чувствовал, какой у девушки интерес. Она, разумеется, старалась не подать вида, но Малыш замечал, как она разглядывает его дом, его машины, как вроде ненавязчиво, исподволь, задает вопросы о финансовом состоянии его дел...

«Ничего, пройдет», – думал он, сцепив зубы, чтобы иной раз не сорваться и не отправить слишком любопытную Нателлу куда подальше. А сам все чаще и чаще видел во сне жену и мечтал о том времени, когда сможет поехать в Россию...