Книга Снег в середине июля - Ханна Бернард

Дженни выглядела изможденной. Ее некогда румяное лицо теперь было бледным и худым, а под глазами легли темные тени. Эдди понимал, что уход за больным ребенком отнимал у нее последние силы. Она тяжело перенесла развод, хотя никогда не жаловалась. Еще бы, ведь этот негодяй Стивен бросил ее сразу после того, как узнал о диагнозе сына.

— Обними меня, милая, — нежно попросил он. — Мне кажется, от этого тебе станет легче.

Дженни крепко прижалась к брату и снова всхлипнула.

— Эй, эй, сестренка, не надо плакать!

— Прости меня, — просипела Дженни. — Я просто так рада тебя видеть. А теперь иди и поздоровайся со Самьюэлем.

Эдди оставил сестру и отправился на поиски племянника. Тот сидел на кровати матери, держа на коленях игрушку.

— Эй, привет, приятель!

Мальчик не ответил. Эдди вошел в комнату и сел рядом с ним.

— Ты не помнишь меня, правда? — сказал он. — Ты был совсем крошечным, когда я в последний раз видел тебя.

Самьюэль продолжал вертеть колеса своего грузовика. Эдди ждал. Рано или поздно малышу надоест это занятие, и тогда он будет готов к знакомству.

Как бы не так!

Спустя какое-то время, Эдди не выдержал, протянул руку и остановил колеса грузовика.

— Твой грузовик совсем как настоящий, Самьюэль. Могу я посмотреть на него?

Этого не стоило делать.

Определенно не стоило.

Пронзительный крик заставил Эдди вскочить на ноги и отойти в другой угол комнаты. Самьюэль оказался на полу и стал неистово метаться. Дженни вбежала в комнату.

— Что случилось? — закричала она.

— Он, должно быть, подумал, что я собираюсь отобрать у него игрушку, — испуганно объяснил Эдди.

Дженни опустилась на колени рядом с Самьюэлем и немного поговорила с ним. Мальчик поначалу не обращал на нее никакого внимания, но в конце концов крики утихли. Он сел и стал раскачиваться взад-вперед. Его маленькая ручонка все еще сжимала драгоценный грузовик. Очевидно, поняв, что опасность миновала, он с новой силой принялся вертеть колеса.

— Мы договорились, — шепотом сообщила Дженни. — Самьюэль играет со своими машинами только здесь, а потом оставляет их у двери. Дай ему волю, он бы ничего другого и не делал бы, кроме как вертел эти колеса. Поэтому нам и пришлось заключить этот договор: я не забираю у него грузовики, пока он находится в моей комнате, а он не кричит и не требует их, когда выходит из нее.

— Понятно… — Тяжесть все еще сдавливала его сердце. Ему и раньше приходилось видеть вспышки раздражения у детей, но такую…

Дженни указала на проволочную корзину, стоящую рядом с дверью. В ней лежало несколько машин.

— Он оставит свой грузовик в этой корзине.

— Понятно. Прости, что я попытался взять твой грузовик, — обратился Эдди к племяннику. — Я не знал правила игры. Прости меня, пожалуйста.

— Все в порядке, — сказала Дженни за своего сына. Она жестом велела Эдди подойти, взять руку Самьюэля и положить ее себе на грудь. — Дядя Эдди, — представила она. — Ты видел его фотографии, Самьюэль. Помнишь фотографию дядя Эдди на бронемашине? Тебе она очень понравилась. Дядя Эдди.

Взгляд Самьюэля был устремлен в пространство, а на лице застыло такое выражение, словно он слушал какую-то внутреннюю музыку.

— Дядя Эдди, — терпеливо повторила Дженни. Она прикоснулась к щеке Самьюэля, чтобы привлечь его внимание. — Эдди.

— Ди, — наконец-то прошептал ребенок тоненьким и высоким голоском, а потом указал пальчиком на дядю. — Ди, — повторил мальчик и дотронулся до собственной груди. — Сэм.

Дженни обняла сына, одобрительно поглаживая его по голове.

— Последний семинар не прошел даром, — призналась она. — Мы оба многому научились.

— Отлично. Теперь вам придется научить и меня. Я здесь для того, чтобы оказывать реальную помощь, а не для того, чтобы действовать на нервы этого прелестного мальчугана.

Дженни усмехнулась.

— Последнее время нервные срывы стали привычном делом в этом доме. Вот увидишь, ты скоро привыкнешь к ним. Прости, я даже не спросила, как у тебя дела. Ты уже получил «Искателей приключений»?

— Нет… пока еще нет.

Дженни тихонько поговорила с сыном, и ей удалось убедить его встать и положить грузовик в проволочную корзину. Они вместе отправились на кухню, чтобы перекусить.

— Расскажи мне об этом, — попросила Дженни. — Я сто лет не видела Харлана и Кару. И Марию. — Она указала на Самьюэля. — Ты знаешь, у нас есть ее книжки. Мне жаль, что наша связь прервалась, но, понимаешь, у меня больше нет времени на друзей. Тем не менее Самьюэлю нравятся ее книги. Ему нравятся ее рисунки. Особенно животные.

— Тогда ему должна понравиться ее новая книга, — пробормотал Эдди. — Главная звезда — влюбленный пингвин, прототипом которого стал ваш покорный слуга.

Лицо Дженни просияло. Эдди не стал сообщать сестре о навязчивой идее Марии сохранить компанию. Пусть Дженни думает, что «Искатели приключений» — это единственная причина, по которой он хотел остаться в городе. Какой смысл причинять ей лишнее беспокойство?

Еще ни разу он не видел сестру такой измученной. Однако любовь, которую излучали ее глаза, когда она смотрела на сына, без сомнений могла выдержать любые испытания. Эдди перевел взгляд на племянника и почувствовал, как его сердце наполнилось нежностью и любовью.

У Эдди не осталось ни малейших сомнений. Он был нужен им — даже больше, чем мог себе представить. И он останется. А это означает, что ему во что бы то ни стало нужно получить компанию «Искатели приключений». И он ее получит!

Глава восьмая

— Что случилось? Неужели размаха моих крыльев недостаточен?

Эдди смиренно сидел в комнате вот уже полчаса, старательно изображая влюбленного пингвина Мариуса, но его усилия даже не были оценены. С каждой секундой Мария все больше хмурилась. Вдобавок она что-то недовольно бубнила себе под нос, ломала карандаш и брала новый. Десятки листов бумаги были смяты и выброшены в мусорную корзину.

— У меня ничего не получается, — наконец пробормотала Мария, отбрасывая волосы со лба. В тот момент она была похожа на усталого марафонца, сошедшего с дистанции. Очередной смятый лист полетел в мусорную корзину. — Я больше не могу! Что за противный пингвин!

— Прости, — извинился Эдди, чувствуя себя виноватым.

Девушка хмуро посмотрела на него. Казалось, она теряла чувство юмора, как только брала в руки карандаш.

— Ты здесь ни при чем. Это все Мариус. Вместо того чтобы помогать, он создает мне бесконечные проблемы.

— А в чем дело?

Мария схватила еще один карандаш и принялась грызть его, а потом засунула за ухо.