Книга Ухожу в монастырь! - Анна Ольховская

– Да, – поджала губы красотка.

– Так, а вы почему все еще здесь? – Холодный взгляд светло-голубых глаз перетек на двух амбалов, мгновенно съежившихся, словно подтаявшие снеговики. – Марш отсюда! Пусть начальник службы безопасности найдет вам более подходящее место приложения усилий.

– Но… – растерялась Брунгильда. – А как же Кай?

– А что Кай? – Грета кивнула на медленно обходившего апартаменты сына. – Вон, видишь, не капризничает, заинтересовался новым помещением, даже про энцефалоблокатор на голове забыл. Спокойный и вполне адекватный мальчик.

– Ничего себе мальчик! Мина замедленного действия, а не мальчик!

– Возможно. Но если ты сумеешь стать для него самым важным на свете существом, самым необходимым, самым желанным во всех смыслах, то эта мина, включившись, против тебя не сработает.

– Шапока мешат! – подал голос Кай, раздраженно начесывая голову сквозь решетку шлема. – Голова шум! Ты оманула! Ты казат – шапока от болит, а шапока – шум!

– Черт, забыла совсем! – поморщилась Грета. – Меня ведь предупреждали, что слишком усердствовать с блокировкой нельзя, иначе Кай не только не восстановится, но деградирует. Иди сюда, сынок, я сниму шапочку!

– Да! – Кай обрадованно подбежал к матери и склонил голову. – Ними! Ой! Корее! – Он испуганно вытаращил глаза и закрутил ногу за ногу. – Пи-пи! Пи-пи! Корее!

– Потерпи, сынок, я быстренько. – Грета торопливо отщелкнула застежки и сняла шлем. – А теперь беги. Во-о-он та дверь, самая дальняя по коридору. Сам справишься или помочь?

– Сам! – прокричал Кай на бегу. – Я сам! Я умет!

– Слава богу, – проворчала Брунгильда. – Не хватало еще его штуку придерживать во время процесса.

– Насколько я поняла из невнятной речи Кая, – усмехнулась свекровь, – ты его штуку как раз и пытаешься держать, причем так, что бедный парень вместо возбуждения пугается. Не торопи события, покажи и расскажи ему все на его уровне, веди его нежно и мягко, в первый раз сделай все сама. А потом уже…

– Я поняла, – холодно оборвала обучающую лекцию невестка. – Я постараюсь. Но жить здесь, с ним, не буду. Я стану приходить каждый день, но ночевать пока лучше у себя, правда?

– Думаю, так действительно будет лучше. Кай еще побаивается тебя. Хочет, но не понимает, что с ним происходит. А сейчас у него и так впечатлений более чем достаточно – смена обстановки, новое жилье, с которым надо ознакомиться. Может, кстати, и вспомнит что-либо.

– Может.

Кай, без шлема спокойно слышавший мать и жену из любой точки апартаментов, почувствовал, как Брунгильду буквально скрутило от такого предположения.

Потому что именно здесь его нежная женушка и размозжила голову мужа массивным металлическим подсвечником.

Так, ладно, пусть себе болтают, ничего нового он все равно не услышит. А пока надо осмотреться на предмет наличия в столь интимном месте камер видеонаблюдения. Неужели и здесь подсматривать будут?

Вот извращенцы! Будут! Правда, не подсматривать – вероятно, Грета все же вмешалась, а подслушивать. Ушастое насекомое Кай засек внутри бумагодержателя.

Придурки, честное слово! Они что, решили, что он обожает декламировать в сортире свои планы на день, неделю, месяцу, год? И вообще – видео еще как-то может зафиксировать его необычное поведение, а жучок-то зачем? Ментальные силы обычно беззвучно действуют, без грохота и скрежета.

Кай усмехнулся и включил воду, чтобы вымыть руки. Ну хоть здесь все осталось по-прежнему – напор воды так же мощно ударил в раковину, веселым фонтанчиком, разбрызгавшись на кафель стен.

Стоп! На кафель?!

Кай, не веря своим глазам, осмотрел довольно просторное помещение санузла и еле удержался от радостного «Йи-и-иха!».

Потому что со всех сторон на него смотрел такой привычный, такой неожиданно любимый и родной черный с золотом кафель. И никакого экранирующего покрытия!

Конечно, можно было предположить, что покрытие спрятано внутрь, под кафель, но это уже к психиатрам. К тем, что лечат паранойю.

Потому что во всей квартире стены закрыли экраном открыто, ничуть не заморачиваясь маскировкой, даже не соизволили покрасить поверхность (хотя вполне возможно, что краска вредит свойствам этого невиданного им раньше материала). А здесь стали бы они сначала отбивать кафель, затем закрывать помещение экраном, а потом снова укладывать плитку!

Тем более вон, возле плинтуса, небольшой дефект, который был здесь изначально.

Похоже, закрыть экраном туалет банально забыли! Или решили, что кафель сам по себе экранирует?

Как бы там ни было, но теперь туалет станет его любимым местом обитания.

Ну а что? У дебилов свои привычки!

Глава 18

Ну что же, а теперь «послушаем» наконец мир.

Кай прислонился к стене и расслабился, настраиваясь. Сердце даже слегка затрепыхалось от волнения – а вдруг не получится? Вдруг его способности все-таки затронуты травмой?

Нет, на близком расстоянии, в пределах комнаты, он прекрасно слышал всех, кто находился в этот момент рядом. И чувствовал, что при желании сможет управлять ими.

А вот насчет дальнего радиуса действия, так сказать…

Ладно, вот сейчас и проверим. А заодно и Лока надо попытаться отыскать.

Ура-а-а-а! Все в порядке! Все осталось по-прежнему!

Крысиная нора Восточного Подразделения «Аненербе» снова под его контролем! Соседи по подземелью отражались в сознании Кая в виде разноцветных огоньков – в зависимости от цвета ауры. Но, как и раньше, цвета в основном были тускло-серые, разной степени интенсивности – все те же бездушные биороботы, а не люди…

Правда, иногда мелькали и другие цвета – зеленые, розовые, желтые. Именно мелькали, потому что фонарики, излучавшие этот цвет, не ходили по коридорам, а носились. Как и положено малышам.

Но по мере взросления и зомбирования дети тускнели и со временем становились такими же, как все.

Любопытно! Очень любопытно!

Только сейчас, когда в голове появилась общая схема подземелья, Кай обратил внимание на изменившийся цвет ауры его дражайшей супруги. Когда Брунгильда была рядом, он ничего нового не замечал – все та же серость, как и у остальных фанатиков.

Но сейчас – сейчас он увидел. Серость Брунгильды Вюнсдорф (она оставила свою фамилию, мотивируя принадлежностью к древнему германскому роду) была иной. Не тусклой и застиранной, как у остальных, а насыщенно-свинцовой. И мало того – в данный момент аура супружницы выбрасывала щупальца черного цвета.

Цвета тщательно скрытых ненависти и страха…

Вот ведь заинька!

Кай криво усмехнулся и покачал головой. Да уж, подыскала матушка половинку! Достойная Мать Нации, ничего не скажешь.