Книга Дело о лысой гимнастке - Валерия Леман

Что касается убийства при помощи огнестрельного оружия, то здесь полиция предпочитала хранить молчание. Но Трушкин очень умело обыграл связь с одной из ролей Лужина — в том самом фильме все происходило именно так, а потому у каждого читателя легко вставала перед глазами живая картинка: выстрел, кровь…

Дочитав последний номер, я отложил всю стопку прессы в сторону, а сам невольно усмехнулся, откинувшись на спинку: елки-палки, вот это жизнь! Любовь и ревность, коварные планы и их суровое воплощение. Кино, да и только! Боевики и сериалы…

Я еще неторопливо переваривал свою мысль, когда прямо перед террасой кафе, едва не вписавшись в стену, вдруг резво припарковался розовый «Феррари», и из него вышла, нет, возникла, нарисовалась роскошная блондинка с длиннющими ногами от ушей и практически параллельным земле бюстом. Между ногами и бюстом красовалось крошечное, совершенно прозрачное платьице.

Сами понимаете, мне только и оставалось, что подскочить на месте, восторженно взмахнув руками. Это имело свой положительный эффект: меня заметили, оценили и потрясающей поступью направились прямиком к моему столику.

Глава 18

Откровения секс-бомбы

С первого же взгляда на реальную и за километр благоухающую дорогим парфюмом Славицкую я всей печенью ощутил, за что же ее так не любит большая часть журналистов, на все сто согласившись со всеобщим мнением, что эта не шибко умная дамочка попросту приворожила миллионера Королева при помощи какой-нибудь опытной ведьмы. Скажу, положа руку на сердце: с меня хватило и первых пяти минут общения, чтобы ощутить труднопереносимое желание бежать куда подальше от этой грудастой красавицы.

Она подошла походкой «от бедра» и улыбнулась мне ослепительной улыбкой:

— Привет, красавчик! Скучаем?

Само собой, я постарался улыбнуться с видом абсолютно счастливого от потрясающей встречи идиота.

— Что вы такое говорите! Как можно скучать, когда вдруг появляется такая красавица! Черт возьми, сегодня я точно не усну: все время буду вспоминать вашу потрясающую улыбку.

Она улыбнулась с вполне удовлетворенным видом, небрежно помахав безупречной ручкой с наманикюренными коготками.

— Давай фотку для автографа — так и быть, подпишу, хотя у меня уже рука отваливается от всех автографов.

Пришлось срочно извлекать из стопки журналов тот, где Славицкая красовалась на обложке, и, подвывая от великого счастья, с трепетом душевным протянуть звезде, которая с легкой усмешкой нарисовала поверх свою размашистую подпись. В качестве поощрения меня, пылкого, она тут же милостиво уселась, закинув ногу на ногу, на свободный стул — так, чтобы я в довесок к дивной удаче автографа мог сполна налюбоваться ее «упругими» ножками.

Само собой, я немедленно уставился на эти самые ножки все с тем же идиотским восторгом.

— Светлана, вы просто потрясающая красавица. Все получилось просто здорово: только что я прочитал все, что написано о вас, и тут же появляетесь вы! Черт возьми, да это самое настоящее чудо!

Трудно быть дураком, но я старался изо всех сил, заполучив в виде благодарности очередную благосклонную улыбку красотки. Она выразительно обернулась в сторону бара, и я моментально среагировал, жестом подозвав официанта, которому даже не потребовалось говорить, чего желает дама — вкусы постоянной клиентки Светланы Славицкой он давно знал.

— Как обычно?

— Точно, мой милый.

Вот и весь сказ. Когда на столике перед моей визави появились громадный кусище торта и целая бадья кофе латте, я начал свою разведку боем.

— Пользуясь случаем, дорогая Светлана, хочу признаться вам в любви…

Не извиняясь, дорогая Светлана прервала меня на полуслове, подняв пальчик и многозначительно улыбнувшись:

— Кончай «выкать», мой милый! Мы же с тобой не столетние дедки. Говори мне «ты». Так что ты хотел сказать?

Я благодарно улыбнулся и попытался продолжить, хотя, признаюсь, красавица сбила меня с толку.

— Отлично, Светлана! Так вот, я хотел сказать… Ну, то есть я понимаю, что таких, как я, — сотни, и все-таки…

Я в очередной раз не успел договорить свой комплимент — секс-бомба тут же хлопнула ладонью по столу в священном негодовании.

— Фи! «Сотни»! Скажешь тоже. Какое у нас население? Кажется, миллиарды народу. И почти все влюблены в меня заочно, просто большая часть из зависти твердит, что терпеть меня не может. А сами, как только увидят меня на экране телика, тут же делают погромче звук.

Само собой, я немедленно согласно закивал, отчаянно улыбаясь и подняв обе руки в жесте добровольно сдающегося.

— Светлана, я — дурак! Полностью согласен. — В тот самый момент, будь моя воля, я с удовольствием придушил бы самоуверенную бездарность: — Ты — на редкость красивая певица, да к тому же вся эта история с Жекой…

И вновь мне не дали довести свою мысль до логического завершения: секс-бомба, заглотив половину бадьи кофе латте, с грохотом бухнула ее на столик, в очередной раз погрозив мне пальчиком:

— И ты туда же!

Она даже попыталась укоризненно покачать головой, но ее собственные мысли немедленно поскакали по уже избитой колее — обсуждение той самой темы, которую я, собственно, и пытался ей предложить.

— Меня достали все эти писаки своими дурацкими вопросами. Интересно, с чего они так уверены, что это я убила Жеку? По-моему, все прекрасно видно без очков: Жеку убила и спрятала его законная на данный момент женушка — мускулистая Лебедева! Зачем мне убивать моего любимого?

Она гневно вздернула брови:

— Во‑первых, я просто обожаю Жеку! Ну а во‑вторых, ведь мы с ним еще не успели оформить наших отношений, а потому милый нужен мне живым-здоровым. Что, разве не так?

Я с энтузиазмом поддержал красавицу:

— Ну конечно, Светлана! Согласен, это всем понятно: у вас с Королевым была настоящая история любви!

Она ласково поправила меня:

— Мы обожали друг друга!

Я кивнул:

— Именно! Это я и хотел сказать. А вот бедняжку Кристину, боюсь, Королев совершенно разлюбил…

И вновь Славицкая перебила — похоже, у этой девушки журналистам практически невозможно взять интервью, гораздо проще молча записывать все ее перлы и делать свои выводы по услышанному.

— Милый мой, а кто тебе сказал, что Жека когда-то любил Лебедиху? — Презрительное хмыканье. — Он просто один раз ее пожалел — все-таки сирота… Как будто сирота не может быть злой или жадной до халявных денег.

Она выразительно вздохнула, осуждающе покачав головой и гордо выставив грудь вперед.

— Мы с Жекой, между прочим, последнее время частенько обсуждали эту тему, и мне удалось его убедить: любить надо красивую женщину, а не сироту. Согласись: живи я хоть в десяти детских домах, все равно была бы обалденной красавицей. А эта самая гимнастка, будь она хоть дочкой министра путей сообщения, все равно так и останется скучной занудой.