Книга Золото богов - Артур Рив

Когда я присоединился к Крэгу в лаборатории, тот сидел в глубокой задумчивости над снимком, больше похожим не на обычную фотографию, а на негатив.

– Возможность читать содержимое документов в запечатанных конвертах уже доказана известным английским ученым, доктором Холлом Эдвардсом, – сообщил он, продолжая внимательно изучать рентгеновский снимок. – Он экспериментировал с открытыми германским ученым рентгеновскими лучами, делая снимки очень тонких предметов, таких как листок бумаги, лист дерева, тело насекомого. Предметы, сквозь которые обычные лучи проходят, не оставляя следов, теперь легко можно изучить с помощью рентгена.

Я внимательно следил, как он обводит что-то на рентгеновском снимке. Как и сказал Кеннеди, на нем легко можно было прочитать слова, написанные в письме внутри конверта. Все детали были так изумительно точны, что можно было разглядеть даже клей на конверте и края бумаги внутри.

– Потрясающе! – воскликнул я, едва веря своим глазам. – Это почти как второе зрение!

Следователь улыбнулся.

– Любую букву, написанную чернилами на минеральной основе, можно прочесть с помощью рентгена. Даже когда листок сложен так, как обычно складывают письма, буквы можно распознать, если сделать стереоскопическую рентгенограмму. Тогда каждую деталь можно увидеть подробно, рельефно. Кроме того, буквы можно сильно увеличить, что помогает в расшифровке, если они неотчетливы или перепутаны. Отчасти это напоминает чтение зеркального отражения. Ага, – продолжал он, – есть кое-что интересное.

Вместе мы старательно разобрали содержимое нескольких параграфов, которые я здесь и привожу:

«Лима, Перу.

Дорогой Уитни,

Мы достигли значительного прогресса, учитывая, что война парализовала бизнес. Я делаю все, что в моих силах, чтобы блюсти наши интересы, и время от времени из-за нехватки денег ухитряюсь добиться налоговых льгот, что впоследствии будет для нас огромным подспорьем.

Но в данный момент я пишу вам не только и не столько из-за деловых вопросов. Вы знаете, что моя подруга, сеньора де Моше, и ее сын Альфонсо в настоящее время в Нью-Йорке. Она, без сомнения, уже звонила вам и попыталась заинтересовать своей здешней собственностью. Будьте очень осторожны, если решите вести с ней дела.

Недавно до меня дошли слухи, которые могут вас заинтересовать. Насколько мне известно, во время своей последней экспедиции профессор Нортон нашел и вывез из страны кинжал инков, на котором вроде бы есть очень важные надписи. Здешние люди очень скрытны, и я не знаю подробностей, но профессор, без сомнения, уже сам вам все рассказал. Если кинжал и вправду окажется ценным, надеюсь, вы дадите мне об этом знать. Я же могу сообщить следующее: говорят, будто Нортон приобрел кинжал нечестным путем. Что представляют собой надписи на клинке, я не знаю, но здесь из-за него все как с ума посходили. Можно подумать, что каждый второй лично заинтересован в этом предмете, почему – понятия не имею. Говорят, сеньора де Моше тоже интересуется кинжалом, а она проницательная деловая женщина и опытная ценительница антиквариата.

Что же касается Локвуда и Мендозы, если мы сможем привлечь их на нашу сторону, это будет очень выигрышной комбинацией. Здесь ходят истории о том, что де Моше пользовалась бурным темпераментом Мендозы – она полностью беспринципна, а дон Луис в некоторых отношениях донжуан. Ее сын Альфонсо, с которым вы, может быть, тоже знакомы, человек другого типа, хотя я слышал, что он осаждает Инес Мендоза в надежде породниться с одним из самых древних кастильских семейств.

По крайней мере, такие здесь ходят слухи. Я не могу рассчитывать, что мне удастся постоянно держать вас в курсе дел на таком расстоянии, но я буду писать каждый месяц. Что же касается упомянутого кинжала, который увез с собой Нортон, надеюсь, вы будете информировать об этом меня. С ним, кажется, связана какая-то большая загадка, а какая – и гадать не берусь. К счастью, вы находитесь там, куда увезли этот кинжал.

Искренне ваш,

Хаггерти».

– Итак, – заметил Кеннеди, прочитав то, что он набросал, пока мы расшифровывали буквы рентгеновского снимка, – вот как обстоят дела. Все, похоже, признают важность кинжала.

– Кроме Нортона, – с раздражением вставил я.

– А теперь кинжал исчез, – продолжал Крэг, – как будто кто-то вышвырнул его за борт. В конце концов я все же воспользуюсь тем, что ты назначил мне встречу с Уитни.

Таким образом, я в третий раз за день очутился в здании, где находился офис Стюарта. Я уже собирался шагнуть в лифт, когда мой друг потянул меня назад.

– Приветствую, Нортон, – сказал он.

Я повернулся и заметил археолога, только что вышедшего из другого лифта.

Лицо его было очень обеспокоенным и хмурым.

– В чем дело? – спросил сыщик, сопоставив факты и сделав выводы. – Что там натворил Уитни?

Аллан, казалось, не был склонен сейчас к общению, но выбора у него не было. Он поманил нас, приглашая отойти в сторонку.

– Я разговаривал с ним впервые с тех пор, как был украден кинжал. В смысле разговаривал насчет кражи, – напряженно произнес археолог. – Он позвонил мне полтора часа назад и попросил приехать.

Я многозначительно посмотрел на Кеннеди. Очевидно, это случилось вскоре после возвращения Уитни в офис, когда он получил письмо, которое я сунул в почтовый ящик.

– Он очень зол, – продолжал Нортон. – Уж наверняка это не моя вина, что кинжал украли, и руководитель экспедиции в богом забытой стране не имеет времени читать каждую надпись, тем более едва различимую, прямо на месте открытия. Даже не считая кинжала, то, что я оттуда привез, даст работу факультету археологии на долгие месяцы. Иногда Стюарт ведет себя так неразумно!

– Вы не думаете, что он все это время что-то знал о кинжале? – спросил Крэг.

Профессор прищурился:

– Он никогда об этом не говорил. Если бы он попросил меня бросить все остальное ради кинжала, я бы так и поступил. Мы не можем позволить себе лишиться пожертвований Уитни в экспедиционные фонды. Будь все проклято! Боюсь, на сей раз я дал маху.

Детектив сочувственно похлопал его по спине, а Нортон продолжал, взвинчивая себя все больше:

– Все уже побеседовали с Уитни и чего только ему не наговорили – Локвуд, семейство де Моше, бог знает кто еще. Почему они не пришли ко мне и не высказали все это мне в лицо? Мне бы хотелось продолжать свою работу самостоятельно. Ничто не вносит такую сумятицу в науку, как деньги. Если бы вы слышали, как он со мной разговаривал! Можно подумать – он владеет моим телом и душой, и моей коллекцией тоже. Подумать только, он обвинил меня в небрежном управлении музеем! А ведь я не куратор, я даже не тамошний вахтер!

Археолог был возбужден, но в то же время в голосе его звучало облегчение.

– Я давно готовился к тому, чтобы действовать самостоятельно, – заявил он. – Теперь, полагаю, это время пришло. Может, оно и к лучшему, кто знает? Может, я и не достигну многого, но все добытое будет моим, без всяких ограничений и условий. В конце концов, что ни делается – все к лучшему.