Книга Служители тайной веры - Роберт Святополк-Мирский

Кожух протрезвел.

— Ну, ты понял, Ян? Что же ты молчишь? — грозно спросил князь.

— Я думаю, Семен... Я думаю, — с расстановкой сказал Кожух.

Князь впервые за весь разговор налил себе полный кубок и одним залпом выпил.

Наконец Кожух задумчиво проговорил:

— Это очень серьезное дело, Семен... Федора я не знаю, но он твой брат — и этого достаточно для того, чтобы он не был круглым дураком. Он не даст себя так просто облапошить...

— Пустяки, Ян!

Семен рванулся к стене, нащупал какую-то выпуклость и распахнул дверцу потайного шкафчика. Быстро вытащив оттуда шкатулку, он вынул и протянул Кожуху маленький жемчужный шарик:

— Возьми. Это из Венеции. Растворяется без осадка в любой жидкости. Ни вкуса, ни запаха. Действует через шесть часов. Неужели за три дня у тебя не будет случая уронить крохотный шарик в бокал вина, в миску супа, в ковш простой воды?.. А потом у тебя останется шесть часов, чтобы уйти. Возьми с собой столько людей, сколько тебе будет нужно, оставь недалеко в лесу, чтобы они могли прикрыть тебя, если будет погоня. Дело верное, Ян. Федор не усомнится. Хочешь, я пошлю погоню — она настигнет тебя у самого терема — пусть Федор придет на выручку?! Пожертвуем парой людей, но ты сделаешь свое дело. Ты ведь понял — мой успех — твой успех! Ты слышал — Федор близко сошелся с Михаилом и Иваном, они приезжают к нему охотиться. Это неспроста. Он начал какую-то игру против нас. Он уже расстроил наши планы... Если он не умрет — дальше будет все хуже. Поверь, я знаю его ослиное упрямство...

— Ты говоришь, Семен, — задумчиво произнес Кожух, кротко улыбаясь, — полк... земля на Угре...

Рада... Все это, конечно, хорошо... Но раз уж мы с тобой говорим прямо, Семен, давай будем идти до конца. Ты ведь не рассердишься, если я выскажу свои мысли. До сих пор я знал, что мой военный опыт и способности всегда будут тебе нужны. Это позволяло мне надеяться, что и позже ты не откажешься от меня. Когда же случится то, о чем ты сейчас говоришь, Семен, я уже не буду чувствовать себя так спокойно, как до сих пор. Если Федор умрет, тайну его смерти будут знать два человека — ты и я. Мне часто приходилось слышать, что люди сильно мучаются, когда знают, что подобными тайнами владеет еще кто-нибудь кроме них. И они делают все, чтобы остаться единственными их хранителями... Наверно, это как-то успокаивает их совесть... Так вот, Семен, я не уверен, что через некоторое время и со мной не случится какого-нибудь несчастья... Мало ли что... Я ведь тоже могу съесть кусок несвежего мяса...

Семен грозно нахмурился.

— Неужели ты думаешь, что я могу...

— А почему бы нет, Семен? Почему — нет? Ведь мешает тебе Федор, и ты — можешь. А если тебе будет мешать какой-то там Кожух, который слишком много знает о семейных делах рода Вельских... Почему же — нет, Семен?

Князь медленно прошелся и сел в свое кресло.

— Чего ты хочешь, Ян?

— Я не отказываюсь, нет — я готов выполнить твое поручение, но хочу затем быть рядом с тобой всю жизнь... Я уже говорил, что верю в тебя... Но было б неплохо, так, знаешь, для очистки совести, получить гарантию, что со мной ничего плохого не случится по твоей вине. Например, я хотел бы хранить маленький клочок бумажки с твоей княжеской печатью и подписью «своею рукою». Всего несколько слов. Так, мол, и так — все, что совершил в охотничьем тереме Ян Кожух Кроткий, а именно — то-то и то-то — сделано по моему княжескому повелению. И все. Вот тогда, Семен, мы оба будем спокойны. Бумажка будет храниться в надежном месте у надежного человека. Сам понимаешь — не в моих интересах вытаскивать ее на солнышко. Как ты правильно заметил, твой успех — мой успех!

Князь пристально взглянул на Кожуха и настороженно спросил:

— Ты хочешь, чтобы я сейчас дал тебе такую бумагу?..

— Нет, что ты, Семен! Зачем — сейчас? Я человек честный. Сперва дело — потом кабала... Я возьму четырех человек из пяти, что вернулись вместе со мной с Угры — это мои проверенные ребята. Однако Бориску оставлю тебе. Зачем — скажу позже. Когда к тебе приедет мой человек с грустным известием о смерти твоего дорогого любимого брата, ты и вручишь ему эту бумагу. И после того как она будет в моих руках, я снова явлюсь пред твои ясны очи и снова буду в твоем полном распоряжении...

Семен несколько секунд думал. Потом рассмеялся.

— Молодец, Ян! Что бы я без тебя делал?!

— Не знаю, князь, — кротко ответил Кожух.

— Ладно, — решительно ответил Вельский и встал. — Через час выезжаешь.

— Так быстро?

— А зачем откладывать?

— Я готов. — Кожух встал и потянулся. — Тогда вот что: завтра к вечеру должна появиться еще одна моя карета. Если на нее не нападут по дороге, с ней приедут четверо моих людей. Командует ими Павел — высокий такой в синем кафтане — прими его хорошо. Это стоящий и верный человек. Мальчишку Иванца, которого он привезет, посади под стражу, его надо проверить. Жди появления тройки храбрецов с Угры. Чтобы они не обошли тебя какой-нибудь хитростью, я оставляю Бориску. Он знает всех троих в лицо. У Бориски жена и дети в Горвале — отпускай его на ночь домой... Рано или поздно эта тройка пронюхает, что ты здесь, и явится в гости. Вот тут тебе Бориска и пригодится. Достаточно людей осталось в замке после отъезда Пахома?

— Две дюжины дружинников да двадцать человек прислуги.

— Мало.

— Ты что, спятил? Полсотни человек за каменными стенами замка!

— Когда появятся Бартенев, Медведев и Картымазов, ты увидишь, что полсотни — это совсем не так много, как кажется.

Семен рассмеялся.

— Я, честно говоря, сам бы очень хотел, чтобы они появились, Ян. Я закину на них удочку, а приманкой будет Настасья... Я заманю их в замок. И здесь они напишут все, чего не хотели писать дома...

— Ну, смотри, будь осторожен!

— Не тревожься, Ян! Главная задача — твоя. Необходимо избавиться от Федора, как ни тяжело думать в таких выражениях о родном брате.

— А ты и не думай, Семен. Об этом подумаю я, — ответил Кожух и направился к двери.

Семен пошел его проводить.

Когда зал опустел, Савва тихонько встал со своей скамеечки, осторожно заткнул доску за скобы и стал подниматься вверх. Он поднимался долго и медленно, пока наконец не добрался до самого конца длинного дымохода. Здесь он тихонько высунул голову из трубы.

Выше него теперь были только четыре тонких, как иглы, стрельчатых шпиля башенок замка, украшенных вертящимися флюгерами-петушками, и черное небо, все усеянное звездами. А внизу под ним лежал как на ладони детинец замка и его окрестности.

Стараясь не шуметь, часовые опускали мост. Пятеро всадников казались Савве сверху игрушечными фигурками. И совсем уж маленьким и ничтожным выглядел сверху князь Семен. Он стоял во дворе, задумчиво опустив голову.