Книга Как спасти царевну - Светлана Багдерина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А еще-ка подумай, красавица, – усмехнулся старичок.
– Чего? Неправильно, что ли? – обиделось дивовище.
– Нет, родимая, неправильно.
– Это почему? По-моему, угадала. Мужик. Идет в лес – смотрит назад. Из лесу – смотрит в лес.
– Так ить упадет он, ежели назад смотреть будет, а не под ноги, – засмеялся дедок.
– Хм… И верно… почесала в свалявшейся копне неопределенного цвета волос Матрена. – Назад идет… В лес смотрит… А, поняла! Это рак! Он задом ходит наперед, а смотрит-то назад!
– Ай, опять не угадала, пава!
– Это почему еще?
– Раки задом наперед не ходят, дорогая-золотая ты наша. И зачем раку из леса да в лес ходить?
– А-а… Чтоб тебя… – плюнула уткоженщина в досаде. – Ну, хорошо. Сдаюсь. Кто это?
– Топор у мужика за поясом.
Даже по спине ее было видно, как она нахмурилась и шевелит губами, совмещая загадку с отгадкой.
– Ну, так не честно, – наконец повернулась она к пассажирам. – Вы полегче чего задавайте. А то – нырну.
– Ну полегче так полегче, – без споров сдался Зимарь и выдал на-гора:
– В лесу выросло, из лесу вынесли, на руках плачет, а по полу скачут.
– Кто скачет? – уточнила Матрена перед тем, как задуматься.
– Все, – просто объяснил Зимарь. – Кто слышит, как плачет – те и скачут.
Матрена подумала, и пришла к выводу:
– Так это лешаченок, поди. В лесу вырос, из лесу его забрали, ему у людей плохо, вот он и плачет.
– А скачет кто?
– Н-ну… Люди скачут?
– Зачем?
– Может, у них от его плача голова болит, – с сомнением предположила Матрена и выжидательно оглянулась.
– Ох, не угадала, сердешная, – хлопнул себя по коленкам Зимарь. – Ох, опять не угадала. Ну, что? Али сдаешься, али как?
– Как – не угадала? – сердито поджала губы уткоженщина. – Что значит – не угадала? А что это, по-твоему?
– А балалайка, милая, балалайка. Из дерева лесного деланная, играешь в нее – будто плачет, а народ пляшет.
– А-а… Хм. И верно. Балалайка. Подходит. Кхм. Ну, ладно. Дальше давай, дед. Да только полегче, полегче выбирай! А то ить нырну часом.
– Да ведь как скажешь, пава-величава, – поклонился дед и продолжил: – Синенька, маленька, по городу скачет, всех людей красит.
Лицо у Матрены вытянулось.
– Маленькая девочка-хулиганка сама упала в краску и теперь всех тоже пачкает?
– А нет, пава. Не угадала, – заухмылялся дед. – Это иголка стальная, всех одевает-украшает.
– Хм. А ну, еще загадай!
– Висит груша, нельзя скушать.
– Тетя Груша повесилась?
– Светильник под потолком!
– Ах, чтоб тебя!.. А ну, еще!
– Ладно. Вот такую теперь загадку, красавица, отгани. Пришли воры, хозяев украли, а дом в окошки ушел. Ты это сама, поди, бессчетное множество раз видала, сразу скажешь, легкая загадка.
– Да? – возмущенно изумилась Матрена. – Да врешь ты все, старик! Да рази ж такое возможно, чтобы воры хозяев крали! Ну а дом – что я, думаешь, дома не видела? Как дом может уйти в окошки? Что ты несешь такое? Так и скажи, что быть такого не могет!
– А вот и могет! А вот и могет! – Зимарь только что не хихикал. – Сдаешься, али как?
– Сдаюсь, – многозначительно прищурилось дивовище. – Нут-ка, говори свою отгадку, ежели такая есть.
– Да как ей не быть, пава, – взмахнул руками старичок. – Это же пришли рыбаки, рыбу из сетей вытащили, а вода в ячейки вытекла.
– Как, и всё?!.. – неизвестно, что у уткоженщины открылось шире – рот или глаза. – И верно ведь… Ай да старик! Ай да язык помелом! А ну, еще загадай!
– Да легко! – Зимарь вошел в азарт. – Четыре четырки, две растопырки, третий – вертун.
– С… сдаюсь!
– Корова!
– А еще! – тут не на шутку разохотилась и Матрена.
– Стоит копна посреди двора, спереди вилы, сзади метла!
– Сдаюсь!
– Корова!
– Еще!
– Стоит сноха, ноги развела, всех кормит, сама не ест.
– Корова?
– Соха!
– Еще!
– Скоро ест, мелко жует, сама не глотает, и другим не дает!
– Соха?
– Пила! Шла свинья сквозь быка по железному следку, хвост смолевой!
– Н-не знаю!
– Иголкой сапоги тачают!
– Еще!
– На ямке, ямке, сто ямок с приямком!
– Еще!
– Наперсток! А нут-ко, эту загадку отгани! Пошел я по тух-тухту, взял с собой тав-тавту, нашел на храп-тахту; кабы да не тав-тавта, съела б меня храп-тахта!
– Ну, ты даешь, старик! Это даже не выговорить!
– Пошел я по лошадь, взял с собой собаку, нашел на медведицу, пава!..
– А ну, еще давай!
Расслабившись на покрытой жесткими перьями, без устали двигающейся под ними спине дивовища, Иван и Агафон с улыбками наблюдали за дуэтом Матрены и Зимаря.
За кормой их вошедшего в раж игромании судна пенился белый след от мощных утиных лап, а на противоположном берегу, который становился все ближе и четче с каждой минутой, уже ясно просматривались невысокие горы, покрытые полураздетым лесом, прибрежные в ржавой листве кусты, следы на песке и дымки среди деревьев – совсем недалеко от берега. Значит, Матрена не обманула, и там действительно живут люди, у которых можно будет привести себя в порядок, купить коней, теплую одежду и припасы, спросить дорогу и оставить деда Зимаря. Может, найдутся у него там родственники, или хотя бы вспомнит его кто-нибудь. Да если даже и нет – не тащить же старика с собой, пока его кто-нибудь не признает.
Или не убьет.
А тем временем загадочный поединок, уже давно перешедший в добивание безоговорочно поверженного противника, был в самом разгаре.
– …Сидит баба на юру, ноги свесила в реку!
– Сдаюсь!
– Мельница!
– Дальше!
– Пять братьев в одном доме прижались!
– Сдаюсь!
– Рукавичка!
– Дальше!
– Живой мертвого бьет, мертвый во всю голову ревет!
Пауза.
И, тут же, с радостью неописуемой:
– А-а-а-а!!! Наконец-то!!! Это я знаю!!! Это сержант умруна своего бьет! Ну, старикан, держись – купаться будем!
И, не вступая более в переговоры, Матрена нырнула.
