Книга Чародей на том свете - Владимир Лещенко

Но все же решил, что лучше пойти другим путем: эти дурики со страху ломанутся всей толпой наружу, и, чего доброго, затопчут их.

Атаковать решили с двух сторон, с востока и севера. Именно там лес подходил ближе всего к частоколу.

Капитан еще раз оглядел две длинные лесины с зарубками – с их помошью они взберутся наверх и окажутся внутри.

Он ощутил, как в нетерпении подрагивают мышцы, из которых начисто ушла усталость. Перед выходом капитан роздал всем по две таблетки фероланинсимезилтонина – лучшего на сегодняшний день стимулятора, который только имелся в распоряжении спецслужб. (Кириешко совершенно забыл о нем, пока таскался по болотам и буреломам – вот что значит отсутствие практики реальных боевых операций!)

Напоследок полагалось сказать что-то ободряющее, но в голову ничего не приходило.

– Что ж, друзья, приступаем, – бросил он. – Сигнал, как договорились, крик кукушки. Готовность – два «ку-ку», атака – три.

Барбос и Сержант двинулись вдоль опушки, скрываясь в кустах.

– Ну, давай, Муха, наша очередь…

Стрелой они пересекли заросшие бурьяном огороды, лежавшие между тайгой и оградой, стараясь не шуршать сухими стеблями.

Отдышались, прижимаясь к пахнущим смолой бревнам, нагретым солнцем.

Осторожно приставили лесину.

Вот дважды прокуковала кукушка.

Муха, приложив ладони рупором ко рту, ответила условным сигналом.

Пошло время!

Как белка (он сам не ожидал от себя такой прыти), взлетел Кириешко на гребень стены, мгновенно «фотографируя взглядом» все, что было во дворе скита.

Десятка два стариков, перебирающих какие-то корнеплоды; парочка старух, присматривающих за священнодействиями мужчин; женщины помоложе, развешивающие белье; несколько юных парней, истуканами замерших с ритуальными копьями наизготовку у дверей какого-то сарая.

Владилен Авессаломович прыгнул вниз, через секунду услышав, как за спиной приземлилась его спутница.

– Всем лечь! – заорал он. – Спецоперация МГОП! Вы окружены, сопротивление бесполезно! Всем лечь, руки за голову!

И пустил над головами замерших сектантов луч лазера.

Почти сразу пришлось выстрелить второй раз. В человека, целившегося в него из самодельного арбалета устрашающих размеров.

Затем все смешалось.

Гремел «дракон», ему вторила двустволка, сверкал меч, несколько раз за спиной коротко щелкал игольник в руках его соратницы.

Вопили охваченные ужасом старцы, плакали женщины, верещали старухи… Еще дважды луч лазера обрывал жизни врагов, еще несколько человек катались по земле, пытаясь сбить пламя.

Муха с воинственным визгом раскидывала мечущихся роулианцев. Отобранный у кого-то посох в ее руках, вертясь, превращался в сплошной призрачный диск.

Выстрел из «дракона» вышиб дверь уродливого сарая с надписью стилизованной под готику кириллицей: «Хогварц», и оттуда с жалобным уханьем вырвались совы, принявшиеся бестолково носиться над пристанищем сектантов, хлопая крыльями. Одна, совсем одурев, вцепилась в лысину какого-то толстяка в хламиде и принялась остервенело долбить ее клювом.

А потом все как-то сразу кончилось. Живые попадали на землю, закинув руки за голову, как и приказал Кириешко в самом начале. Какого-то из особо ретивых жрецов, еще пытавшегося призывать единоверцев одуматься и сокрушить слуг лорда с непроизносимым именем, Сержант приложил доской по башке. Совы частью подались в лес, частью забились под крыши и в прочие темные углы.

«Надо будет подсказать прокуратуре, чтобы еще впаяли уродам жестокое обращение с животными и незаконный отлов дикой фауны», – мстительно подумал капитан.

Потерпевших поражение, вчистую деморализованных сектантов, жалобно стенавших и просивших пощады, загнали в совятник, после чего забаррикадировали разбитую дверь, загнав в проем дряхлый вездеход неведомо каких годов – единственную действующую технику в скиту.

Предварительно, правда, Владилен Авессаломович отобрал несколько старых хрычей, выглядевших наиболее осведомленными, и одного молодого парня (их всего было чуть больше десятка), того, кто выглядел умнее прочих. Их он намеревался допросить на тему: где они прячут археолога?

Но нужда в этом неожиданно отпала. Помог Барбос, затеявший обшарить скит (как впоследствии предположил Кириешко, в надежде стащить что-нибудь ценное до появления следственной бригады).

Он и обнаружил на чердаке терема, где обитало начальство сектантов, камеру, видимо предназначенную для особо ценных пленников. А внутри – парня и девушку. Связанных и находящихся явно не в лучшей форме, но вполне живых.

Поспешивший туда мгопник с чувством глубочайшего удовлетворения убедился, что изможденный пленник и есть искомый Даниил Сергеевич Горовой. То ли путешественник во времени, то ли ловкий шарлатан, которым отчего-то очень интересовалось начальство капитана.

Кириешко внимательно рассматривал через зарешеченное дверное окошко валявшегося на полу молодого парня, опутанного веревками.

Тот, выворачивая шею, в свою очередь, наверное, пытался разглядеть, кто это пожаловал по его душу, и никак не мог взять в толк, что вообще означал странный шум во дворе.

«Да, братец, ты меня, конечно, не знаешь, а я вот тебя знаю, – про себя усмехнулся Владилен Авессаломович. – Ты мне теперь, можно сказать, как родной стал…»

На его соседку по неволе капитан даже и не взглянул.

Окончательно убедившись, что это именно тот, кто ему нужен, Кириешко едва не рухнул на колени, чтобы возблагодарить Бога за неслыханную удачу, ниспосланную после всех провалов и несчастий.

Но головы не потерял. Напротив, не позволил поддавшейся жалости сталкерше развязать и выпустить из камеры не только Горового, но даже его неизвестную сокамерницу.

– До выяснения всех обстоятельств! – пояснил он.

– А девчонка?

– С ней потом разберемся, – уточнил Владилен Авессаломович.

После этого капитан, прямо-таки лопающийся от переполнявшего его счастья, спустился в кабинет главаря роулианцев (надо же, разгромил последнее в России гнездо тоталитарной секты) и, найдя в столе пачку уже пожелтевшей бумаги, принялся выписывать сталкерам удостоверения временных внештатных помощников МГОП (сокращенно ВВП).

Только тут он вспомнил, что не знает настоящих имен своих товарищей.

Сержант оказался не Сержантом, а отставным подпрапорщиком российских частей Европейских международных вооруженных сил Георгием Победоносцевым.

Барбос – магистром исторических наук Семеном Богдановичем Приходько.

– А тебя как зовут? – осведомился он у девушки.

– Муха… – начала она.

– Я спрашиваю, как на самом деле тебя зовут? Не в игрушки играем! – строго напомнил офицер.