Книга Чародей фараона - Владимир Лещенко

– Родственная душа, выходит! – усмехнулся Данька, покосившись на Упуата.

Набожен. Чтит великих нетеру и особенно светлого Ра-Атума. Часто, почти каждую неделю посещает храм бога в Иуну, совершая благочестивые ритуалы. А личная жизнь? Тут тоже все благополучно. Имеет жену из семьи довольно высокопоставленного жреца богини Бает и нескольких детей, причем старшая дочь уже в следующем году должна выйти замуж за какого-то перспективного военачальника с юга.

Рабынями и наложницами не пренебрегал, но ничего даже отдаленно напоминающего папашкин гарем не имел.

«Неудивительно, человек делом занимался. Не до пустяков было», – не без уважения подумал Данька, скользнув по списку построенных при участии принца объектов.

Кроме пирамиды Хемиун курировал еще с десяток важнейших проектов вроде оросительной системы близ Иуну или ремонта Дома Снофру – огромной крепости на границе с Нубией.

А может, как раз в тихом омуте и водятся черти? Вдруг царевич завел себе в городе зазнобу из каких-нибудь разбитных шинкарок или даже непотребных девок? Может, концы надо там поискать? А то окажется потом, что весь переполох поднят зря. Загулял себе архитектор в злачных местах, пивка перебрал. Даня озадаченно почесал нос. Как подступиться к этому вопросу, он не представлял. Хотя бы потому, что в египетских папирусах про блудниц сказано немного. Все больше про жрецов да писцов… Где тут ближайший веселый дом и как до него добраться? Проблема. Нужно будет проконсультироваться с Упуатом.

– Ах голова садовая! – хлопнул себя по лбу Даниил.

Как же это он упустил?! Нужно проверить маршрут, каким обычно пользовался Хемиун, и поспрашивать: не заметил ли кто чего.

– Уважаемый Джехсет, – обратился он к управляющему, – а не подскажешь ли, каким путем твой господин добирался на службу?

…Возле маленького храма какого-то второстепенного бога, что находился рядом с дворцом пропавшего Хемиуна, Даниил оставил колесницу вместе с Каи, строго наказав ему и Упуату никуда не отлучаться, и пешком двинулся вдоль улицы, носившей непритязательное название Торговой.

Именно по ней обычно ходил архитектор, чтобы, выйдя к Нилу, сесть в лодку и отплыть к месту работы – «великой стройке рабовладения».

Улица как улица, хотя и отличалась от той, где стоял его собственный дом.

Жилища окружены глинобитными оградами – не хуже дуванов в Великом Афганистане. Прохожих мало, точнее почти нет.

Он уже почти разочаровался в своей затее, как вдруг увидел небольшую лавку, даже не лавку, а что-то среднее между рыночным прилавком и киоском. Да, пожалуй, перед ним был аналог тех самых палаток со всякой мелочью, что вот уже больше века украшают улицы российских городов и которые власти все обещают убрать к чертям, да никак не могут.

За прилавком, уставленным разнообразным товаром, стоял немолодой, коротко стриженный человек. По всей видимости, хозяин.

Как уже знал Даниил, торговые точки открываются здесь чуть не с восходом солнца, а запираются с темнотой.

Ладно – приступим к допросу. Напустив на себя как можно более важный вид, парень приблизился к лавке, грозно посмотрел на обеспокоенного хозяина.

– Я хему-нечер Великого храма Птаха, как ты, наверное, видишь, – расслабленным движением он коснулся переброшенной через плечо шкуры. – Знаешь ли ты Хемиуна, сына Его Величества, жизнь, здоровье, сила.

– Это которого демоны украли? – произнес лавочник.

«Ого! Да об исчезновении архитектора уже и простолюдины знают. А Джедефхор говорил: тайна, тайна».

– Да, да, – ответил археолог вслух, про себя отметив, что похищение приписано не разбойникам, заговорщикам или, скажем, ливийцам, а потусторонним силам.

Что там Упуат говорил про акху?

– Мне известно, что он обычно ходил именно по твоей улице на службу. Так что давай колись, – бросил Даниил.

– Это как, почтенный? – не понял египтянин.

– До самой задницы, – процедил грозный следователь.

Торговец вздрогнул, должно быть решив, что ему намекнули на некую только что изобретенную пытку.

– А что я должен рассказывать?

– Все!

– Воля ваша, херихеб, – согласился лавочник. – Имя мое Уасенеб, и я из сословия торговцев. Хоть и матушка моя была из неджесов, дочерью коровьего пастуха, да и у жены неджесы были в роду, но сам я купец, и отец мой был купец, и дед, и его отец – тоже торговцы. Так что я как есть из сословия торговцев, и дети мои будут торговцами…

– Давай ближе к делу! – прорычал Даня.

– Ах, о деле… Простите уж великодушно, херихеб, я не понял сразу. Это я завсегда готов. С детства отцу помогал, а отец мой – первый торговец в квартале, да и в городе нашем – не последний. Так что лавка моя, хоть и невелика, но народ ко мне ходит, потому что все без обмана…

Даниил почувствовал, что начинает почти понимать древних владык, казнивших своих подданных за тупость и полное отсутствие ума.

Хоть кол ему на голове теши! Хоть засунь этот кол в… продолжение спины!

Не поймет все равно.

– Товар мой, как изволите видеть, самый лучший, – бормотал скороговоркой Уасенеб. – Гребни из черного дерева – из самого Пунта. Миски вот обливные. Посуда лучшая… А как же иначе – делом-то своим, как вы спрашиваете, я с детства занимаюсь: как семь лет сравнялось, так помогать отцу начал.

– Не о мисках речь. – Археолог решил воздержаться от немедленного разгрома лавчонки с битьем замечательных фаянсовых мисок. – Скажи лучше, ты принца Хемиуна тут часто видел?

– Говорю же, он каждое утро, почитай, ходит… то есть ходил. Я еще удивился тогда. Смотрю: время уже прошло, а его все нет…

– Так ты говоришь, в тот день, то есть седмицу назад, ты его не видел? – напрягся Данька.

– Так про то и речь, я удивился даже: почитай год всякий день видел, даже в праздники, – закивал лавочник. – А вот пропал. Точно демоны украли…

– А не врешь? – грозно уставился на него «хему-нечер».

– Клянусь детьми и Великой Девяткой! – истово заявил купец.

– Ну, добро…

Похоже, больше тут ловить было, что называется, нечего.

По крайней мере установлено, что Хемиун пропал между дворцом и лавкой этого, как его, Уасенеба.

Даниил собрался уходить, но хозяин остановил его.

– Дозволено ли мне будет спросить, милостивый херихеб? – низко склонившись, молвил торговец, кажется, так и не понявший, что избежал крупных неприятностей.

– Ну, спрашивай, – пожал Даниил плечами. Может, еще что умное скажет, хотя вряд ли.

– Такой важный господин, как вы, наверное, часто бывает во дворце самого фараона, жизнь, здоровье, сила?

– Ну, не сказать, что слишком часто, но случается, – ответил археолог, как ни странно, польщенный подобострастным любопытством простолюдина.