Книга Чубайс против Путина. Чем заменить "вертикаль власти" - Игорь Чубайс

Другим видом россиефобии остаются разные формы нео – и кондовосоветскости, которым также нет места в будущем. «Слона» доводов здесь могут не видеть только слепые и просто не желающие видеть, поэтому с аргументацией буду краток. Несмотря на трудности испытываемые Новой Европой (бывший соцлагерь) и всем Евросоюзом, коричнево – и краснототалитарное прошлое там рассматривается как страница вычеркнутая навсегда. А если итожить только эсэсэсэровские результаты, запомним – с 1918 по 1991 годы мы потеряли более 5 миллионов квадратных километров территории и приблизительно 450 миллионов человек населения. (По прогнозам Д. Менделеева в 2000-м году в Империи могло проживать 593 миллиона человек, сегодня нас осталось 143 миллиона!)

Еще несколько уточнений и конкретных элементов дорожной мозаики. Не могу не поспорить хотя бы с одной формулировкой зачинателя дискуссии Андрея Пионтковского, называющего Путина «царем». Проще говорить о Сталине, которого, по такой логике, следует называть суперцарем…

В нашем общественном мнении глубоко укоренилась мысль о востребованности крепкого и сильного руководителя. Это мнение я целиком разделяю, но с уточнением, что сильными могут считаться два совершенно разных политика. Первый – это лидер, действительно выражающий мнение соотечественников, отстаивающий патриотические позиции, человек в котором граждане безошибочно видят борца за свои интересы. В другом случае крепким окажется тот, кто подчинил себе силовые структуры, кто карает любого оппонента и затыкает рот целому народу, кто заставляет под страхом смерти врать, раболепствовать и подчиняться… В первом случае мы имеем дело с царями (Петр 1 умер от простуды, которую подхватил спасая глубокой осенью тонущих моряков, Екатерина II первой опробовала на себе прививку оспы, для Александра Ш самым большим лакомством был обед, заказанный в ближайшей солдатской казарме…). Прообраз царя – это отец, который может наказать, но не может казнить (с 1825 по 1905 годы в России по политическим мотивам было казнено 17 человек!) Руководитель второго типа – не царь, а диктатор…

И еще одно уточнение: представьте, что я совершенно неправ, но кому-то кажусь убедительным, возможен и противоположный результат… Как тут быть? Обществу необходимо время для свободной дискуссии, для выбора кандидатов в Учредительное собрание, для открытия архивов, отмены цензуры и осмысления происходящего не только профессиональными гуманитариями, сидящими в библиотеках и архивах, но и обычными водителями троллейбусов, продавцами супермаркетов, тяжело и долго работающими и не имеющими возможности изучать горы книг…

Отсюда вывод: между выборами и демонтажем изжившей госмашины, должен быть промежуточный этап, занимающий примерно год. Кто будет управлять страной в переходный период? Здесь необходим «аэродром соскока». Нужна временная власть, которая подготовит свободные выборы, обеспечит гражданскую дискуссию и откроет доступ к упрятанной информации. Позднее, после одного – двух выборных циклов эти люди могут вновь участвовать в политическом конкурсе. Такую роль способна выполнить группа политиков, которой доверяет и общество, и номенклатурная верхушка. Кто может присягнуть стране, кому поверят обе противостоящие стороны? Может быть, это группа Г. Явлинского, может быть Г. Ходорковский и его управленцы, есть и другие варианты…

Важнейшее условие работы «временного моста» в будущее – мирная передача власти нынешними и гарантия им физической неприкосновенности. В ХХ веке Россия столько всего потеряли, что новая драка совершенно ни к чему. Пусть нынешние уйдут с миром и обещанием не возвращаться в политику. В обмен уходящие гарантируют ненасилие до переходного периода и никаких «ритуальных убийств»! Задержанные «организаторы массовых беспорядков» на Болотной и другие политузники должны вернуться домой, все указы про «оскорбление религиозных чувств», клевету, шпионаж, порнографию и т. п., вся эта агония безумия работать не должна. Призыв к гражданскому миру следует адресовать всем звеньям власти. Гражданское общество делает выводы и в том случае, если одни части вертикали принимает условия, а другое – нет.

Продолжим дискуссию, достроим карту. В критический момент окно возможностей остается открытым недолго.

2012 г.

Не отдать Высоцкого! Послесловие к юбилею

Я при жизни был рослым и стройным,

Не боялся ни слова, ни пули…

Но с тех пор, как считаюсь покойным,

Охромили меня и согнули…

В. Высоцкий. «Памятник»

Как искажают образ. Еще недавно власти, поплевывая на Конституцию, не регистрировали новые партии, «четыре и ни одной больше!». Но после стотысячных митингов «кучки экстремистов» было решено перевернуть «шахматную доску» внутренней политики и играть на ней в старые игры, но новыми фигурами. Теперь чем больше партиек, тем лучше. Однако от замалчивания как и от распиаривания эффект одинаковый, крайности сходятся.

Та же логика использована в отношении В. Высоцкого: при жизни его глушили всеми возможными способами, доводя до срывов и подталкивая к разрушающим допингам. После смерти пытались забыть. В перестройку наградили Ленинской премией и постарались окончательно забыть, но из этого ничего не вышло. И теперь декан Третьяков призывает – в этот день «говорить только о нем». Команда номенклатурного журналиста выполнена ведущими телеканалами, три дня лицо Владимира Семеновича не сходило с экранов. Его почти удушили в объятьях…

Если честно, я бы тоже хотел его забыть, не исключаю – и он бы этого хотел. И его почти забудут, когда все мы будем говорить только правду. Ну а пока страну покрывает толстый слой лжи и полу-лжи, его имя будет постоянно на слуху.

Вы не заметили искажений? Сегодня не осталось человека, который не знает самое главное – у НЕГО был серебристый Мерседес и ЕГО посадили на наркотики. Даже потрясающий по силе и трагизму фильм «Спасибо, что живой» трактуют как сюжет про наркозависимость, комментаторы не могут или не хотят понять, что фильм совершенно о другом – о том, как КГБ и система уничтожали гения. Ни один телеканал даже не вспомнил, что за всю творческую жизнь мастер ни разу не выступил под отпечатанную афишу, никто не упомянул про самиздатский, поднявший много шума в стране и за рубежом внецензурный альманах «Метрополь», в котором участвовал поэт… Деканы не хотят признать, что между такими разными людьми, как расстрелянный Н. Гумилев и вскрывший вены С. Есенин, затравленный Б. Пастернак и сосланный А. Сахаров, убитый В. Шукшин и доведенный до самоубийства В. Высоцкий… между всеми ними невидимая, но ясно осязаемая прямая линия.

Что он сказал. Писатели-деревенщики смогли рассказать о том, что запрещала говорить вся глубокоэшелонированная система коммунистической идеологии-цензуры. Они писали как бы о деревне, но на самом деле – о таком месте и о таком устройстве социальной жизни, где невозможно врать, где все контакты – лицом к лицу, где вся жизнь на виду… По-своему, но также правдиво рассказывал про нас каждый глубокий мастер-соотечественнник… Почему фильм Э. Рязанова «Ирония судьбы» – антисоветский? Потому, что власть в СССР стремилась максимально стандартизировать жизнь – «весь советский народ, как один человек, единодушно поддерживал…». Улицы одинаковые, дома одинаковые, квартиры одинаковые, мебель одинаковая… А вот человек-«не-совок» оставался внутренне свободным, главный герой не стандартен и не предсказуем. В жизни такое не бывает, но как приятно зрителю 35 лет сочувствовать «тихому протесту» против системы. А «Вокзал для двоих» – это не про отставшего от поезда пианиста. Это о том, что вся наша жизнь вывернута наизнанку, у нас «все наоборот», в философии это называется «отчуждение» (согласно пресловутому «марксизму-ленинизму» в СССР подобное быть не могло). Но в картине Э. Брагинского – Э. Рязанова в тюрьму отправляется невиновный, случайно встреченная официантка оказывается верной женой и т. д. Самые сильные кадры – в конце фильма. Обычно люди бегут из тюрьмы на волю, а наш герой бежит с воли – в тюрьму, да еще и поет лихую песню-стон…