Книга Последователи глубины - Константин Нормаер

Церковник очухался гораздо быстрее. Из-под плаща возник обоюдоострый валет, только применить его служитель так и не успел. Высокий, скрипучий голос привлек к себе внимание, заставив праведника замереть на месте. Посредине аллеи, преградив дорогу к беглецам, стоял его кровный враг. Тощий, слегка сгорбленный человек в сером костюме и шляпе-котелке. Выглядел он весьма уверенно. Так, словно ему нет равных ни на этом свете, ни на любом другом. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: Тронутые всегда считались лучшими наемниками – никаких ограничений, правил, и подобной ерунды, любой каприз за деньги нанимателя.

«Стало быть, вы нашли меня сами, – смекнул церковник. – Что ж, так даже лучше. Только где же твой тупоголовый напарник?»

Мистер Фрейд не заставил себя долго ждать. Он не спеша выбрался из кустов, откуда и метнул в пробегавших одну из мраморных статуй богини неспокойного моря Бурь. Решив не мешать тощему разбираться с делами, здоровяк отряхнул руки и поудобнее устроился на соседней скамейке.

– Уберите оружие, мой дорогой болван! – посоветовал ему мистер Юнг.

Помолчав, он подождал, пока церковник выполнит его требования и, раскурив толстую сигару, продолжил:

– Скажите на милость, сколько раз мне придется просить вас? Забудьте про нас! Или вы еще не поняли, что играете с огнем? А это весьма опасное занятие, между прочим.

– Ага, и довольно кровавое, – поддакнул здоровяк.

– Хм, я кажется, понял причину вашего упрямства. Вы еще не обнаружили тела ваших учеников! – предположил Юнг. – Тогда могу подсказать, где валяются их ошметки.

– А какой в том прок, как бы это, – вновь мешался в разговор Фрейд. – У них ведь того на этого… нету ни глаз, ни языка.

Стиснув зубы, церковник с честью выдержал нападки Тронутых, разве что тихо произнес короткое ругательство на языке свободного ветра. Его верные братья, самые первые, самые лучшие ученики заслуживали чего угодно, но только не подобной участи. Ужасная смерть, наполненная мучениями и болью. Теперь служитель еще сильнее прочувствовал значение слова истинное зло. Именно так назвал Маяковый пилигрим тех, кто в данную минуту стоял перед праведным воином Дорном. На расстоянии всего двух десятков шагов. Так близко и одновременно так далеко. Ведь главной целью были не они. Расправиться с гнусными убийцами – невелика честь. Они всего лишь исполнители. Уничтожишь одних, придут другие. А вот их хозяин, повелитель, наставник – вот кто заслуживает смерти. Беспринципный, наполненный равнодушием и ужасной силой человек, даровавший своим помощникам бессмертие. Именно с его легкой руки были совершены все эти злодеяния.

– Запомните, мистер редкостная заноза, это мое последнее предупреждение! – рявкнул тощий, заметив, как на нижнем ярусе происходит людское брожение.

Такого не ожидал никто – ни праведник, видавший смерть и отчаянье чумного города, ни констебль – воевавший в пустыне Мехики с жестокими отступниками староверами. Юнг просто схватил за глотку несколько пробегавших мимо перепуганных пассажиров и холоднокровно перерезал им горло. Мерзко и цинично, будто ему под руку попалась пара индюшек. Резкое движение, брызги крови и предсмертный хрип. Все было выполнено настолько профессионально, что Бушевич даже не успел выхватить револьвер. Три тела практически одновременно повалились на землю тяжелыми мешками. А в следующую секунду тощий обернулся к своему приятелю, гордо восседавшему на ближайшей скамейке, и взмахнул руками, словно дирижер палочкой. Ответом был короткий кивок. Крики отчаянья, что витали по аллее, внезапно наполнились протяжной, режущей слух, музыкой. Здоровяк зажимал толстыми пальцами узкие дырочки все быстрее и быстрее. Только мелодия не становилась приятнее. Напротив, она превратилась в один невыносимый гул.

Зажав уши, констебль старался не только удержать в руках револьвер, но и не упустить из вида двух странных господ. В мозгах пульсировала лишь одна патовая мысль – эти люди опасны! Смертельно опасны! И, кажется, только сейчас Бушевич понял, о каких именно умениях говорил праведник.

Но необходимо что-то изменить! Как-то воспрепятствовать!

– Чего вы стоите?! – окрикнул он церковника.

Служитель обернулся, и констебль все понял по глазам. Слишком поздно! Уже ничего не исправить!

Несколько глухих выстрелов прозвучали настолько отчетливо, что даже отвратительная музыка ушла на второй план. Да и весь окружающий мир просто исчез. Руки констебля опустились, и он растерянно разжал ладонь. Пистолет глухо упал на землю. Он пытался поступить правильно – взять и навсегда уничтожить зло, которое так бессовестно вторглось на его территорию. Но как можно сражаться с теми, кто не имеет слабого места? И с теми, кто не знает слова смерть…

Живой щит возник внезапно. Люди, которые еще минуту назад валялись на земле тряпичными куклами, вдруг встали и преградили путь свинцовым мерилами справедливости. Время разделилось на сейчас и потом. Сейчас еще констебль желал положить конец смертоубийствам, а потом осознал – он не сможет совладать с неведомой силой.

Трое мертвецов, приняв на себя атаку, шипя и брызгая пеной, словно морские гады, стали медленно приближаться церковнику, который став у них на пути выставил вперед причудливый кинжал.

– Поиграйте с ними, мистер музыкант, – отряхнув ладони, сказал тощий и отправился вниз по аллее, постепенно ускоряя шаг.

– Это мы завсегда, – раздался залихватский бас здоровяка. Музыка прекратилась, но лишь для того чтобы зазвучать вновь.

Стеклянные двери телеграфа распахнулись настолько резко, что звонок, висевший над самым потолком, слетел с крепежа и, сделав звучное сальто, упал и покатился по полу.

– Что вы себе позволяете, мистер?! – возмутилась одна из молодых стенографисток и потянулась за дежурным свистком.

– Не стоит, милая. С меня сегодня хватит резких звуков! – фыркнул Юнг и перекрыл вход, сковав обе двери кочергой. – Давайте договоримся: я говорю – вы дублируете, и мы расходимся полюбовно. Идет?

– Не дублируем, а стенографируем, – поправила его вторая служащая, и после этих слов ее пробила нервная икота.

– Пускай так, – оскалив желтые зубы, согласился Юнг. – Итак, кто из вас быстрее строчит пальцами. А?

Обе стенографистки переглянулись.

– А что будет потом? – осторожно поинтересовалась первая.

– Ничего хорошего, – сказал наемник и двинулся к стойке.

Оказавшись на улице, Юнг вытер кипельно-белым платком лезвие тесака, скомкал окровавленную ткань и резко отбросил ее в сторону.

Глава 5. Два пути к одной цели

На море был штиль. Яркое солнце палило как в самый разгар сезона уловов, словно перед наступающими холодами, пыталось показать, что оно еще чего-то стоит. Но как бы оно ни старалось, побороть наступающее ненастье ему было под силу. Осенняя прохлада уже кружила над спящей гладью, не давая возможности ярким лучам одурманить разум слепящими отблесками.