Книга Приворот. The love spell - Анна Фёдорова

–Только ты и я, – Рома помог мне снять куртку.

Я чувствовала себя не в своей тарелке. Еще ни разу мы с Ромой не были наедине. Как следует себя вести, чтобы он не разочаровался во мне? Не посчитал неуклюжей или пошлой… Я одернула себя. Ты пришла не за этим.

Когда я встречалась с Максимом Сомовым, мы только целовались. Да и то потому, что мне было интересно узнать, что такое настоящий французский поцелуй. Как только Максим пытался пойти дальше поцелуев, я отталкивала его и начинала сердиться. У меня не было притяжения к Сомову. Я встречалась с ним, за неимением лучшего. Я продолжала любить Рому, но он был недосягаем, а ласки хотелось. К тому же, Максим меня любил. Пусть он и был мне безразличен, но все равно приятно, когда он нежно гладил мою руку, говорил ласковые слова.

Сейчас я чувствовала приятный холодок по всему телу и легкое головокружение. Губы сами собой растянулись в улыбке.

Вот и дверь в его комнату. Призвав на помощь силу воли, я сосредоточилась и решительно переступила порог.

Первое, что бросилось в глаза в комнате Ромы – это гитара. Та самая гитара, на которой он играл в тот вечер. Самый чудесный вечер в моей жизни. Тогда, когда Рома признался мне в любви.

–Тебе нравиться? – Рома неслышно подошел сзади и нежно обнял за талию.

–Да, очень уютно, – мягко ответила я и прижалась к нему.

–Хочешь перекусить? – спросил Рома.

–Нет, спасибо, я позавтракала.

–Да? А я бы кое-что съел, – Рома легонько укусил меня за шею. Ноги моментально ослабели.

Какой может быть отворот? Да я дня без Ромы не проживу!

–Я хочу предложить тебе одну вещь, – Рома подхватил меня на руки и отнес на кровать, – как насчет того, чтобы пожить вместе?

–То есть? – я перекинула волосы за спину отрепетированным жестом. Стыдно признаться, но в последнее время я тренировалась перед зеркалом, чтобы научиться улыбаться, приподнимать брови, оборачиваться, как можно привлекательнее.

–Снимем квартиру, – Рома ласково улыбнулся и поцеловал меня, – будем жить вдвоем.

–Звучит заманчиво, – я попыталась сесть, но Рома прижал меня к кровати.

–Ты и я. Больше никого.

–Ром, у нас даже денег нет, – я слабо отбивалась от ласк. Ради приличия, хотя кого стесняться?

–Я найду деньги.

–Меня родители не отпустят.

–Ты уже взрослая… Подумай… Никто не будет мешать… Настя… Почему ты молчишь?

А как говорить, если мысли путаются?

–Ты опять думаешь об этом уроде? – резко спросил Рома. Его злой голос сразу отрезвил меня.

–Что? О каком уроде?

–О каком? – Рома грубо поставил меня на ноги, – у тебя уже несколько хахалей?

–Я не понимаю…

–Сомов снова приходил к тебе? Да?

–Бред!

–Денег нет, родители не отпустят. Это ведь все отговорки, да? Ты не хочешь переезжать из-за Сомова? Отвечай! – Рома тряхнул меня за плечи.

–Отпусти меня!

–А что так? – Рома с презрительной гримасой оттолкнул меня. Я с трудом удержалась на ногах.

–Иди домой и собирай вещи, – отчеканил он, – вечером мы переезжаем.

–Что? Рома, родители правда меня не отпустят!

–Заткнись!

Рома с силой ударил меня ладонью по лицу. Я покачнулась. Алмазов схватил меня за руку и швырнул к стене. В глазах потемнело.

–Запомни раз и навсегда, – Рома подошел ко мне вплотную, его лицо было перекошено от злости, – ты только моя. Никакой Сомов, ни кто-либо еще не сможет отнять тебя у меня. Ты всегда будешь со мной!

Я молча продвигалась к выходу, Рома следил за мной.

–Надеюсь, ты все поняла? – Алмазов сжал губы в тонкую линию.

–Да.

–Вечером я зайду к тебе. Вещи должны быть собраны.

–Да, – я никак не могла застегнуть куртку, пальцы не слушались.

Внезапно что-то изменилось. Рома смотрел на меня испуганно. Выглядело так, будто он недавно очнулся.

–Настя, – прошептал он.

–Я все поняла, – торопливо ответила я и запахнула куртку. Плевать на замок, лишь бы ноги унести!

–Настя, – Рома стоял как вкопанный, – что … Я… Я, кажется, ударил тебя?

Я всунула ноги в ботинки и дернула дверь. Заперто. Я лихорадочно крутила все замки подряд, что-то щелкнуло, дверь открылась. Бежать! Бежать! Но я не успела. Рома подошел ко мне. Я замерла, ожидая удара.

–Настя, это правда? Я ударил тебя? – Рома с тревогой посмотрел мне в глаза.

–Я пойду…

–Настя…

–Все нормально!

Я боком прошла в дверь, не отрывая глаз от Ромы. Выйдя в коридор, я ринулась на улицу.

Какая наивность! Я переживала за Рому.... Да он быстрей меня убьет, чем умрет сам! Кто бы мог подумать, что такой милый с виду парень окажется сумасшедшим!

Я вбежала в квартиру и закрыла дверь на все замки. Закрыла дверь в комнате. Стоп. А комнату запирать зачем? Кроме меня дома никого нет. Квартира закрыта, комната закрыта. Но мне неспокойно!

–Черт бы тебя побрал, Алмазов! – в слезах крикнула я.

Как жаль, что я не парень! Я бы убила это идиота!

Никогда бы не подумала, что Рома способен ударить девушку! Интересно, Пескову он тоже колотил? Хотя нет, Лариса сама кого угодно загрызет. Хороша была парочка, нечего сказать!

Никогда. Никогда я не позволю ему дотронуться до меня. Он может умолять, стоять на коленях, притащить под мои окна оркестр, не прощу его!

Я прикоснулась к щеке, по которой ударил Рома. Она казалось мне чужой, потому что еще вчера я могла поклясться, что Алмазов даже представить не мог поднять на меня руку!

–Не верю, – вырвался шепот, – этого не могло быть. Никогда!

Образ идеального парня разбился вдребезги. Я сидела в углу и скулила, как собачонка. Если Рома оказался чудовищем, значит, ни один парень не может быть хорошим. На свете не осталось ни одного доброго человека. Все видят только себя, не принимают других во внимание. Каждый думает о своей выгоде, а что случится с остальными, никого не волнует.

Но я не хочу жить в мире, где каждый сам за себя. Хвастовство и гордыня не могут править балом. Должно существовать место, где царят любовь, доброта, сострадание. Там, где радость одного человека становится счастьем для всех! Я хочу найти это место…

20

Вчера я выплакала ведро слез. Серьезно. Во мне не осталось ни одной слезинки. И вообще ничего не осталось. Я заперлась в комнате. Меня не привлекала еда, родные раздражали, больше всего на свете я хотела поставить на окна решетки, заколотить дверь и повесить табличку «Не влезай. Убьет». Еще я бы хотела, чтобы все забыли о моем существовании.