Книга Путешествие на высоту 270 - Ахмад Дехкан

Издалека слышно, как подъехали автобусы и как зашумели голоса – кричат словно в пустой комнате. Странным эхом эти крики отдаются в полусонном сознании, и Мирза говорит что-то, кажущееся мне очень растянутым:

– П-п-п-п-ри-и-и-е-е-е-е-хали….

Гул голосов приближается, к нему добавляются громкие команды. Ничего не соображая, я сажусь и оглядываюсь по сторонам. В палатку входит Расул, быстро осматривает ее и, завидев меня, улыбается и бежит ко мне:

– Салам! Ваш личный жетон, я его привез. Очень хорошо получилось, несколько раз я к ним ходил, спрашивал, и только вечером выдали…

Ребята окружают печку, а я пытаюсь снова заснуть. Накрываюсь с головой одеялом, чтобы никто меня не узнал. В полусне слышу, как Мехди зовет меня, но не отзываюсь, а падаю в какой-то темный тоннель.

* * *

Рядом с палаткой кто-то нараспев читает азан, и голос его сильно дрожит. Я открываю глаза. Чувствую себя усталым. Не знаю, сколько часов я спал, но из спального мешка вылезать очень не хочется. Среди ночи Расул уговорил-таки меня залезть в спальный мешок. Разбудил и втолковывал мне, что привез мой спальник, а я всё не хотел просыпаться и слушать его, но он не отстал, пока я не сдался и не залез в этот спальник. Возле печки стоит Масуд, его рукава засучены, он греется, а с подбородка его капает вода и шипит на печке.

– Давай, вставай, – говорит он мне. – У меня во фляге есть вода.

Я встаю, беру его флягу и выхожу наружу. Очень холодно, и у меня начинают стучать зубы. Небо посветлело. Вдали всё еще слышна канонада с обеих сторон, эти звуки похожи на то, как лопаются пузыри на реке с быстрым течением. Я совершаю омовение и вижу, как еще несколько человек с флягами в руках выходят из-за пальм. Возвращаюсь в палатку, читаю намаз и вновь ныряю в спальный мешок. Только начал задремывать, как кто-то входит в палатку и громко объявляет:

– Господа Мехди и Масуд, военный совет роты начинается.

Это голос Асгара, батальонного связного. Я всё еще дрожу от холода, прячу голову в спальник и начинаю согреваться собственным дыханием. Али говорит в другом конце палатки:

– Аллах Всевышний, слава Тебе, что не сделал нас командирами!

Никто ему не отвечает – все спят как убитые. А я только начал задремывать, как слышу опять шаги – и опять Асгар, походку которого я ни с чьей не спутаю. Входной клапан отодвигается, и Асгар провозглашает:

– Насер, Насер, на совет роты! Сказали тебе быстро прийти!

Я вскакиваю, и зиппер спального мешка царапает мой подбородок.

– Я?!

Он кивает:

– Да, вы! Хусейн-ага сказал: прийти вам срочно!

Я вылезаю из мешка. Надеваю бушлат, который я скатал и положил под голову. Расул так упаковался в спальник, что видна только часть лица, но я вижу, что он улыбается и поднимает брови. И говорю ему уныло:

– Ты прав, что улыбаешься! В такую холодрыгу…

Я потуже запахиваюсь в бушлат и выхожу наружу. И слышу сзади голос Али:

– О Аллах, сто тысяч благодарений за то, что мама не назвала меня Насером!

Среди пальм клубится туман молочного цвета. Он медленно обтекает их стволы. Перед палаткой второго взвода стоят командиры роты и взводов. Холод такой, что туман мгновенно оседает на коже, и потому все невольно дергаются и поеживаются. Уже рассвело, и я вижу всё вокруг. Землю покрывает роса. Абулфазл, командир второго взвода, увидев меня, восклицает:

– Ты где был, хаджи[18]? Мы тут от холода помираем!

Его фигура массивна, лицо загорелое, смуглое, волосы всклокочены.

– Все пришли?.. Давайте-ка сядем сюда… По крайней мере, не промокнем!

Хейдар указывает на покрытый росой полиэтилен. Мы садимся, и я движением головы спрашиваю Хусейна, какое у него ко мне дело.

– Останься, есть дело, – отвечает он.

Мы садимся так, чтобы все поместились на полиэтилен, и прижимаемся друг к другу. Хусейн объявляет:

– Поскольку Хейдар-ага находится в этом районе не первый день, он введет нас в курс дела.

Хейдар начинает говорить. Коленками я сжимаю свои руки, чтобы согреть их. Пар нашего дыхания смешивается с туманом. Хейдар расстилает на земле карту, на которой цветными линиями нанесены шоссе и позиции наши и противника. От влаги они быстро почти теряют цвет.

– Операция «Кербела-5» началась вчера примерно в десять вечера. Полоса нашего наступления, как вы все знаете, нацелена на Шаламче. Нас введут в бой сегодня или, самое позднее, завтра. Пока приказа не было, но, видимо, мы будем второй волной наступления.

Толстый палец Хейдара движется по карте. Под ним исчезают линии наших и вражеских позиций.

– Вот озеро «Рыбное». Противник, для того чтобы остановить наше наступление, затопил всю территорию перед каналом «Рыбный». Образовался водоем шириной два километра и длиной около тридцати километров. Вот шоссе, проходящее через водоем. Сейчас наши войска заняли позиции по ту сторону воды. По обеим сторонам шоссе вода. Задача нашего батальона – продолжить наступление и выйти на асфальтовое шоссе Шаламче – Басра, находящееся здесь. От водоема «Рыбный» до шоссе три километра. А этот водоем называется канал «Зуджи», его ширина пятьдесят метров. В канал «Рыбный» поступает вода через канал «Зуджи». Двадцать пятая дивизия обходит канал «Зуджи». На этом канале два моста, и, вероятно, противник изо всех сил старается через них пройти. Теперь задача нашей роты. Сегодня противник в степи перед каналом сконцентрировал танки, и главный наш бой будет с танками. Приказано каждой роте сформировать специальную команду. Эта команда в ночь атаки двинется впереди батальонной колонны, и задача ее – вступить в бой с танками, чтобы остальная колонна безопасно прошла в укрепрайон на шоссе Шаламче – Басра. Командиром специальной группы нашей роты назначен известный нам всем Насер-хан собственной персоной.

Хейдар смотрит на меня исподлобья и таинственно улыбается. Абулфазл говорит мне с улыбкой:

– Дорогой хаджи, я знаю Хейдара. Он тебе на голову беду принесет, и у него из Колумба получается «полундра!»

Хейдар обрывает его:

– Скажешь тоже! У нас наоборот: не позволим из Аббасов сделать колбасы!

Все усмехаются, а Хусейн говорит с полной серьезностью:

– Каждый взвод должен выделить гранатометчика для специальной группы и как следует его подготовить.

Улыбки исчезают со всех лиц. Пальмы яснее выступают из тумана, а Хусейн говорит о том, что должен сделать каждый взвод и какие вещи следует взять с собой. Солнце поднимается над горизонтом и золотит самые верхушки пальм. И туман вдруг исчезает. Мы все встаем. Кто-то развел костер перед палаткой первого взвода и повесил над ним закопченный чайник. Я вхожу в палатку, где все еще спят. Но у меня сон из головы вылетел напрочь. Выхожу обратно и стою у костра.