Книга Батарея - Богдан Сушинский

После своего прибытия на яхту в порту Вилково баронесса уже подарила ему две жгучие ночи, и теперь он вел себя как самодовольный самец, обладающий той, кем неспособен обладать ни один из его соперников. Как же мало нужно этим напыщенным орангутангам, чтобы они чувствовали себе на вершине власти, а значит, и блаженства!

– Кстати, я намекала бригадефюреру, что предпочтительнее было бы подниматься сейчас по Дунаю к стенам Вены, нежели устремляться к стенам некоего Тирасполя, этой новоявленной столицы Транснистрии, – апеллировала она к штандартенфюреру.

– Если это позволительно называть «намеками», – благодушно уточнил фон Гравс.

Кроме всего прочего, генерал СС был доволен тем, что из своей каюты баронесса выходила теперь только в мундире, принятом у женщин – офицеров абвера, поскольку ему казалось, что только в этом одеянии в сугубо мужской корабельной среде она способна оставаться по-службистски холодной и неприступной. Другое дело, что к его ночному визиту, – барон наносил его с немыслимой немецкой пунктуальностью: появляясь ровно в двадцать три ноль-ноль, чтобы ровно через час, минута в минуту, уйти, – она должна была представать в коротеньком халатике, недавно подаренном торгпредом японского посольства в Констанце. К тому же не пользоваться никакими духами и кремами, вообще никакой косметикой.

– И все же вам лучше признать мою правоту, бригадефюрер.

– Заверяю вас, баронесса, что очень скоро ваша мечта осуществится, – сдержанно произнес фон Гравс. – Кстати, вам приходилось бывать в этом городишке?

– …В этом, как нам его описали, – уточнил штандартенфюрер, – пыльном, грязном, буквально наводненном местечковым еврейством и цыганами городишке?..

– Вынуждена вас огорчить: в Тирасполе бывать не приходилось, однако знаю, что такими же красками можно обрисовать любой городишко в этих южных краях. Поэтому не удивлюсь, когда окажется, что их новая столица выглядит столь же ужасно, как и их старая «Румынская Венеция». Иное дело – Одесса, которой со временем и суждено стать настоящей столицей Транснистрии, а возможно, и всего румынского королевства.

– Не слишком ли вы обожествляете этот город? Не боитесь, что ваше восторженное упорство лишь усилит наше общее разочарование его «достопримечательностями»?

– Не боюсь, – мечтательно запрокинула голову Валерия. – Не знаю, правда, как я со временем восприму этот город, а главное, как он воспримет меня, но…

– Так, может, мы идем не тем курсом, обер-лейтенант? – мрачновато ухмыльнулся фон Гравс. – Прикажете идти прямо в Одессу?

– Напрасно иронизируете, барон.

– Даже так? Интересно…

– Если бы наша яхта вошла в Одесский порт и вы вступили бы в переговоры с комендантом или начальником гарнизона города о его сдаче… Уверяю, место в истории этой войны вам уже было бы обеспечено, причем на все века.

– Независимо от того, как эти переговоры происходили бы и насколько плачевной оказалась бы судьба каждого из нас? – удивленно уставился на нее фон Гравс.

– Уверяю вас: независимо.

– Рвение, достойное мировосприятия камикадзе, – мрачновато проворчал он.

– Просто наши дальнейшие судьбы лишь мешали бы романтизации этого исключительного в военной практике случая парламентерской наглости.

18

Услышав слова баронессы о том, что их дальнейшая жизнь лишь мешала бы «романтизации дипломатической наглости», исходя из которой следовало взять курс прямо на Одессу, фон Гравс и штандартенфюрер многозначительно переглянулись. Так ничего и не произнеся, бригадефюрер жестом пригласил обоих за стол, закрепленный на палубе, под ослепительно белым тентом, на котором яхтенный стюард и адъютант бригадефюрера Гольдах расставляли блюдца с бутербродами и бокалы для красного румынского вина.

– Лично я свой боевой Железный крест хотел бы получить при жизни, а не посмертно, – обронил наконец штандартенфюрер, почувствовав, что фон Гравс то ли в самом деле задумался над предложением баронессы, то ли попросту не в состоянии был собраться с мыслями. – А вот вас, обер-лейтенант Лозовская, за организацию этого перехода НКВД наверняка представило бы к ордену Ленина.

Бригадефюрер недовольно передернул подбородком и с осуждением взглянул на фон Кренца. Холеное, всегда невозмутимое лицо его неожиданно побагровело. До сих пор никто не смел хоть в какой-либо форме, не то что выражать недоверие баронессе, а хотя бы всуе напоминать ей о службе в советской контрразведке. Все понимали, что даже самая бледная тень подозрения, павшая на эту представительницу древнего аристократического клана, неминуемо ложилась бы тенью на репутацию самого начальника управления СД в Румынии. Прекрасно знал об этом и штандартенфюрер фон Кренц. Тогда в чем дело?

– Возможно, и представили бы. Правда, предварительно повесив «за измену Родине» на центральной площади города, – холодно процедила Валерия, – причем исключительно для острастки всем прочим отщепенцам-аристократам. В Совдепии подобные меры практикуются уже давно.

– И все же признайтесь: мысли тайно вернуться в Одессу, чтобы возглавить там диверсионную группу, не возникало?

Баронесса выжидающе посмотрела на своего покровителя и, заметив пунцовые пятна по обе стороны от переносицы, верный признак яростного недовольства бригадефюрера, спокойно повела бокалом у рта, наслаждаясь его букетом.

– Вы давно должны были уяснить для себя, господин фон Кренц, что куда больше меня занимает сейчас мысль совершенно открыто, публично вернуться в свой родовой замок в предгорьях Альп.

Однако резкость ее тона никак не повлияла на ход мыслей штандартенфюрера.

– Буквально перед выходом яхты из Вилкова со мной связался начальник измаильского городского отдела сигуранцы, – словно бы не замечал он недовольства не только баронессы, но и своего шефа. – Этот подполковник основательно допросил оставленного для подпольно-диверсионной работы русского чекиста, молдаванина по национальности, и выяснил любопытную подробность. Оказывается, слух о том, что Черного Комиссара, то есть хорошо известного вам капитана Гродова, бывшего коменданта «румынского плацдарма» русских, оставили в Измаиле во главе диверсионной группы, пока что не подтверждается.

– Черного Комиссара – во главе диверсионной группы в Измаиле?! – не желала скрывать своей иронии Валерия. – Кто мог распустить подобный бред в виде правдивого слуха?

– Выявлять источники подобных слухов, вообще какой-либо народной молвы бесполезно.

– В данном случае их следует искать среди агентуры русской контрразведки, которая подобным образом порождает явную дезинформацию.

– Считаете, что ему не доверили бы руководство городским подпольем?

– Для диверсанта такого масштаба, как Гродов, это было бы слишком примитивно. Возглавить диверсионную группу в Кишиневе или в самом Бухаресте – вполне допускаю. Но, скорее всего, пока что он командует гарнизоном своего артиллерийского комплекса, расположенного к востоку от Одессы. Что, замечу, для него тоже не размах.