Книга Умник - Мари-Од Мюрай

Оба замолкли. Клебер ждал хоть какой-то помощи, сочувствия, поддержки, совета.

— Не знаю, есть ли еще места в Маликруа, — сказал наконец месье Малюри.

— Зачем же так сразу? — сдаваться Клебер не хотел. — Просто я сейчас болен, и… — словно в подтверждение этих слов, он зашелся кашлем, — …если бы ты мог взять Умника хотя бы на выходные…

— Э, нет! Об этом не может быть и речи. — Это прозвучало так резко, что месье Малюри пустился в объяснения: — Понимаешь, Матильда беременна. И она не может смотреть на Умника — ей страшно. Неизвестно ведь, почему он таким родился.

— Разве не из-за лекарства, которое мама… — начал Клебер, но опять закашлялся.

Месье Малюри молча ждал, пока приступ пройдет.

— В общем, я сам заварил кашу, мне и расхлебывать, так? — подытожил Клебер.

— Я могу позвонить в социальную службу.

Клебер в полном изнеможении положил трубку. Но отдохнуть ему в тот вечер, видимо, было не суждено. Стук в дверь — явился Энцо. Клебер все ему рассказал.

— Что мне делать с Захрой?

— Розы, — коротко сказал Энцо.

— Розы?

— Подари ей розы. У меня как раз есть наготове отличный, свежий букет. А в середину положи карточку и напиши: «Прости меня». Карточку тоже могу дать.

Скоро о несчастье узнали все квартиранты и приняли его близко к сердцу. Корантен раздобыл красивую бумагу, чтобы завернуть букет, а Арья подсказала Умнику что-нибудь нарисовать для Захры.

— Чтобы она тебя простила, понимаешь?

— Я нарисую месье Крокроля!

Сказано — сделано. Кролик получился отменный, с на диво выразительными ушами.

— Да у тебя талант! — восхищался Энцо.

Умнику тут же выдали целую стопку бумаги. Арья вспомнила, что видела когда-то замечательную выставку рисунков художника-шизофреника.

— Да, бывают гениальные идиоты! — подтвердил Эмманюэль.

Клебер охотно поверил в гениальность брата — пусть, пусть он рисует! И Умник нарисовал целую кроличью серию: месье Крокроль на дне рождения, в церкви, в бассейне, в магазине…

— Может, нарисуешь что-нибудь еще? — подсказал ему Клебер, когда появился двенадцатый кролик.

Умник помотал головой:

— Я только месье Крокроля умею…

— М-да, весьма специфический гений, — сказал Корантен.

Дома на Захру набросились Лейла с Джемилей они хотели знать, видела она Клебера или нет.

— Нет, он был в спальне.

— Так надо было туда пойти! — с досадой воскликнула Лейла. — Ты бы увидела его в постели!

— Болтаешь чепуху! — одернула ее Джемиля. — Сразу видно, что тебе двенадцать лет.

— Подумаешь, какая старуха нашлась!

— Лейла у нас продвинутый ребенок, — сказала Захра.

— И, честно говоря, она права, — Джемиля подмигнула сестре. — Надо было к нему зайти. Ну да ничего, если повезет — она скрестила два пальца, — у тебя еще будет случай завтра.

Джемиля была храброй на словах, но осторожной на деле. Она пообещала на всякий случай пойти вместе с сестрой. Захра отнекивалась, но недолго, чтоб Джемиля не передумала. Оставалось продумать детали завтрашней операции, то есть решить, что надеть.

— Ничего слишком открытого нельзя, мне ведь сначала в лицей.

Выход быстро нашелся: Захра наденет под блузку облегающую маечку А Джемиля решила повязать хиджаб. Захра была против: только мама Ясмина ходит у них в хиджабе!

— Да-да! — настаивала Джемиля. — Тогда он будет держать себя в руках.

Сестры условились, где и когда встретятся, чтобы вместе отправиться на улицу Кардинала Лемуана.

На следующий день, в пять часов, сестры стояли под козырьком закрытого магазина и спешно заканчивали последние приготовления: Джемиля, в бежевом плаще до земли, обвязывалась платком, а Захра, не снимая куртки, стаскивала из-под нее блузку — трюк непростой.

— Супер! — одобрила Джемиля. — Особенно когда наклоняешься. Он с ума сойдет!

— Это ты, кажется, сходишь с ума.

Когда Захра позвонила в домофон, Джемиля в знак поддержки сжала ей руку, но от волнения перестаралась — Захра вскрикнула от боли.

— Кто там? — отозвался голос в домофоне. — Алло, месье-мадам? Хорошая погода.

— Привет, Умник! Открой, это я.

Умник рванул по коридору.

— Клебер! На помощь!

Клебер по-прежнему лежал в постели; чихал и кашлял он уже поменьше, но температура у него держалась.

— Что еще стряслось?

— Там Захра. Она будет ругаться.

— Бери скорей букет. Отдай ей вместе с тетрадями и извинись. Да не забудь рисунок!

Умник побежал обратно к двери и в панике сунул в руки Захре все сразу: тетради, букет и рисунок.

— Это месье Крокроль замалякал, а я нарисовал месье Крокроля, а если я еще раз, Клебер меня бросит в лесу.

Сестры ничего не поняли, но обе прыснули со смеху.

— Ой, посмотри, какой кролик! — умилилась Джемиля. Умник раздулся от гордости:

— Это я нарисовал! Потому что я гений!

Девочки смеялись уже в голос. Но тут Джемиля шепнула сестре:

— А к нему-то мы пойдем?

И смех оборвался.

— А Клебер дома? — спросила Захра.

Умник кивнул.

— Мне надо кое-что ему объяснить из нового материала.

— Проводишь нас в его комнату? — вкрадчиво спросила Джемиля.

Чтобы освободить руки, Захра положила букет на стол в гостиной.

— Не забудь наклониться, — прошептала Джемиля.

Умник повел сестер по коридору.

Клебер так сильно закашлялся, что ему стало жарко, и он лежал, откинув одеяло. Умник вломился в комнату без стука.

— Ой! Он тут голый!

Сестры вошли вслед за ним. Клебер ошарашенно уставился на них, потом подскочил, как на пружине, и натянул на себя одеяло. И он, и Захра смутились и рассыпались в извинениях.

— Я не хотела тебя тревожить, но… — бормотала Захра, — …но тут такая вещь… нам велели…

Она забыла, что должна была сказать.

— Книжку, книжку прочитать! — прошипела ей в ухо Джемиля.

— …Прочитать одну книжку по философии. Тут у меня записаны название и автор.

Она подошла к кровати, наклонилась и положила на одеяло листок. Но Клебера сковывало присутствие Джемили, и он не посмел насладиться счастливо открывшимся видом.

— Это твоя сестра? — несмело спросил он.