Книга Три желания - Лиана Мориарти

2. Через два дня я была в Гринвуде со Сьюзи и совершенно случайно познакомилась с Дэном (сначала он принял меня за тебя). Дэн пригласил меня сходить куда-нибудь. Я согласилась. Я ДУМАЛА, ЧТО ТЕБЕ ЭТО НЕИНТЕРЕСНО, – см. п. 1.

3. Я не говорила тебе об этом, потому что тогда мы не разговаривали. Я уже не помню, по какой причине. Поссорились из-за денег, когда ехали в такси домой после кубка? Скорее всего, Джемма первая начала.

4. Мы встретились раза три. Через две недели я уехала в Лондон. «Отношениями» это при всем желании не назовешь.

5. На похоронах Маркуса я в первый раз поняла, что у вас все серьезно, но в тот момент вряд ли было уместно выяснять отношения.

6. Потом у меня закрутился роман с Майклом, а еще потом я узнала, что вы с Дэном помолвлены, и мне показалось страшно глупым ворошить прошлое.

Кэт, это было десять лет назад. Мне очень, очень, очень жаль, что ты так расстроилась. Но все это ничего не значило. Можем мы наконец забыть об этом? Что скажешь? Что ты хочешь на Рождество? Лин.

От кого: Кэт

Кому: Лин

Тема: История с Дэном

На Рождество хочу что-нибудь очень, очень дорогое.

Кэт.

Лин посмотрела на экран компьютера и улыбнулась. Хорошо… Кэт снова была в своем репертуаре. Она твердой рукой вычеркнула «Поговорить с К. о Д.».

Хотелось надеяться, что все закончилось. Странно, но ей стало казаться, что она каким-то образом втянула себя в их семейные проблемы, как будто они с Дэном обманули Кэт, что было, конечно же, смехотворно.

Всего три встречи. Три. Давным-давно, в другом мире, в другое время. Аж в восьмидесятые. Еще до того, как по телевизору начали крутить рекламу предохранения от СПИДа, до того, как сестры Кеттл остепенились.

Лин вдруг живо вспомнила, как лежала на кровати Дэна, в его по-мальчишески неопрятной комнате. «Тебе нравится, когда я это делаю? По-моему, нравится. Нравится, да?»

Нравилось ли ей это чуть больше, потому что в глубине души она знала, что Кэт врала, говоря, что ей это совсем неинтересно? Кому бы это было неинтересно? Он был потрясающим. Без каких-либо долгосрочных перспектив, понятное дело, но очень, очень сексуальным.

Ох, как давно она об этом не думала… Лучше перестать думать совсем, а то в следующий раз она покраснеет, увидев бессовестного изменника.

Чуть позднее тем же вечером Лин стояла в ванной и похлопывала себя по лицу, накладывая увлажняющий крем. Она старалась смотреть только на свое отражение и не замечать Майкла, который рядом чистил зубы. Она сама удивлялась, насколько противно ей было это зрелище. Он проделывал все очень старательно, яростно водил щеткой вверх-вниз, так что зубная паста прилипла к верхней губе. Первый раз ей пришло в голову, что Джорджину это тоже могло бесить.

– А ты можешь себе представить, что мы с тобой вместе столько же, сколько вы с Джорджиной? – спросила она, когда он наконец-то закончил и склонился над раковиной, чтобы сплюнуть пасту.

– Правда? – отозвался Майкл и вытер рот полотенцем.

– Правда, – ответила Лин. – Значит, теперь ты мне изменишь?

Вопрос прозвучал жестче, чем ей хотелось бы.

Майкл отложил полотенце:

– Нет, у меня нет таких планов.

– Хм, думаю, у тебя и насчет Джорджины не было таких планов.

Майкл прислонился к двери ванной:

– Это из-за Кэт и Дэна, да? – (Лин молчала.) – Или из-за Кары? Из-за ее дурацкой подростковой выходки?

– Нет, ничего. Я пошутила.

– Что-то не похоже на шутку.

Лин положила на место свой увлажняющий крем и прошла мимо Майкла в спальню. Он выключил свет и пошел следом.

Не говоря ни слова, они сняли с кровати плед, взяли с тумбочек свои книжки, улеглись бок о бок и раскрыли их на том месте, где остановились.

Через несколько секунд Майкл положил свою книжку на грудь:

– Помнишь, как мы первый раз пошли в поход?

Лин, глядя в книжку, ответила:

– Да, помню.

– Я тогда проснулся рано утром и увидел, как ты спишь рядом в спальном мешке, свернувшись калачиком, и мне… мне было очень радостно тебя видеть. Как в детстве, когда твоему другу разрешили остаться у тебя ночевать. Пока спишь, забываешь, что он здесь, а потом просыпаешься, видишь, что он лежит на раскладушке, и чувствуешь себя абсолютно счастливым. Думаешь, да, точно, Джимбо ведь здесь! Ну и повеселимся же мы сегодня! – Лин хотела заговорить, но он положил руку ей на ладонь, чтобы она не прерывала его. – Я вот что хочу сказать… С Джорджиной я ни разу ничего подобного не чувствовал. Даже когда у нас вроде бы все было хорошо. Даже когда у нас с тобой все плохо, все равно это в десять раз лучше, чем самое лучшее, что было у нас с Джорджиной. Когда мы с тобой только еще познакомились, я все думал: почему же никто не сказал мне, что все может быть так здорово? – Майкл снова взялся за книгу и закончил: – Я не собираюсь тебе изменять, потому что… – (Лин заморгала; буквы на странице вдруг начали плясать перед глазами.) –…потому что ты напоминаешь мне того друга – Джимбо.

Закрыв книжку, она хлопнула ею по его животу.

Глава 6

Господи Боже, Агнец Божий, Сын Отца, берущий на Себя грехи мира, помилуй нас; берущий на Себя грехи мира, прими молитву нашу; сидящий одесную Отца, помилуй нас. Ибо Ты один Свят, Ты один – Господь…

– Напомни, чтобы я рассказала тебе о водной аэробике.

– Что? – Джемма согнула колени и опустила голову, чтобы расслышать бабушку.

– Водная аэробика! – прошелестела ей в ухо бабушка. – Напомни, а то забуду!

– Хорошо! – Джемма еле удержала смешок, а бабушка озорно взглянула на нее.

Когда сестры Кеттл были совсем маленькими, бабушка часто брала их с собой на воскресную мессу; она все время сидела совершенно прямо, зорко следя за каждым их движением, и замечала, даже когда кто-то из сестер еле заметно ерзал.

Теперь Джемма возила бабушку в церковь раз в несколько недель. По этому случаю бабушка одевалась так же строго, как раньше, – застегнутый на все пуговицы кардиган и юбка, – но несколько смягчила правила поведения. Однажды в воскресенье обе так расхихикались, что бабуля чуть не задохнулась прямо на лавке.

– Не представляю, как ты это выдерживаешь, – сказала Кэт. – Зачем ты ездишь? Ты же больше не веришь в Бога?

– Не знаю, – сказала Джемма, чем вывела из себя Кэт.

– У тебя вообще есть свое мнение?

– Не-а.

Что ж, это, по крайней мере, было правдой. Мнения были у других. Прямо удивительно, до чего они дергались из-за этих мнений.