Книга Искусство быть напарником - Анастасия Левковская

Еще нашлись несколько сложенных одно в одно ведер и что-то скрученное в рулон грязно-зеленого цвета. Хм, похоже на советский спальный мешок, но не уверена.

Короче, веселенькое место. Но, откровенно говоря, для укрытия гениальное.

Интересно, что случилось с хозяином всего этого? Как-то не верится, что самогонщик мог просто так бросить это богатство.

Рист возился наверху довольно долго. Слышался шум передвигаемой мебели, шуршание и прочее. Я успела достать спальный мешок, плед и теперь сидела у стены и мужественно старалась не уснуть.

Наконец крышка люка захлопнулась, и абсолютную темноту разрезал только луч моего фонарика.

– Ковер нормально натянуть не сумел, – недовольно проговорил напарник, оттаскивая останки мотоцикла к стене. – Но хоть немного вход прикрыл. Будем надеяться, что этого достаточно.

– Ага. – Я зевнула, прикрыв рот ладошкой.

Он бросил на меня косой взгляд, но ничего не сказал. Вместо этого порылся у себя в рюкзаке и достал оттуда несколько свечей. Я только диву давалась, какой он запасливый. И все-то у него есть!

В неярком свете мелких огоньков Рист потер руки и скомандовал:

– Расстилай спальник и раздевайся.

– Что, вот так прям сразу? – вяло удивилась я и, не подумав послушаться, с иронией проговорила: – А где же «Милая, я тебя так люблю» или, на худой конец, «Я тебя безумно хочу»?

– Дурында, – изумленно покачал головой напарник. – Я массаж тебе сделаю. Потому что иначе завтра ты будешь полной развалиной, и мы точно никуда не пойдем.

Мне даже хватило сил на то, чтобы покраснеть.

– Прости, – буркнула я, поднимаясь. – Какие-то у меня сегодня мысли левые.

– Твои мысли обсудим завтра, – усмехнулся он. – А пока – массаж.

О! Дальше для меня наступил период абсолютного блаженства. Не сразу, потому что изначально я орала от боли и обзывала Риста последними словами, но потом… Сильные, умелые руки, разминавшие каждую мышцу… Не сильно, не слабо – в самый раз. И совершенно без эротического подтекста. Неудивительно, что я, не дождавшись, когда напарник закончит, уснула как младенец. И спалось мне, стоит признаться, исключительно хорошо.

Проснулась я сама, с ясной головой и улыбкой на устах. Тело немного ломило после вчерашнего заезда, но могло быть и хуже.

В подвале, к моей радости, не было абсолютной темноты – Рист сидел недалеко от меня с фонариком в руках и задумчиво изучал атлас дорог.

– Доброе утро! – Я зевнула и смачно потянулась.

– И тебе не хворать, – хмыкнул Аристарх, не отрываясь от карты. Он водил по ней лучом и время от времени хмурился.

– Нас не искали?

– По крайней мере, я ничего не слышал.

– Хорошо… – Кутаясь в плед, я встала со спального мешка и потопала к нему. – Каков план?

– Сейчас я пойму, где мы, а там решим, – рассеянно пробормотал он, весь сосредоточенный на деле.

Я пожала плечами и поплелась посмотреть, не слопал ли напарник все вкусняшки из «Макдоналдса». Конечно, почти через сутки вкусняшками их можно назвать весьма условно, но голод не тетка.

– Ну что, выяснил, где мы? – спросила я, кое-как прожевав совершенно задубевшие гамбургеры – свои бигмаки Аристарх уже приговорил.

– Примерно, – медленно кивнул Рист и искоса на меня посмотрел. – Выйдем наверх, я позвоню Вереску.

– Ага. – Я присосалась к бутылке с водой, пытаясь хотя бы таким образом протолкнуть сухие куски через горло. – Чего ты на меня так смотришь?

– Да так…

Хм, это так тень на его лицо легла, или этот гад реально ухмыляется? Я насторожилась, предчувствуя… нечто.

И все равно вздрогнула, когда Аристарх тихо сказал:

– Никогда бы не подумал, что мне будет приятна чья-то ревность.

Вода попала не в то горло, я выплюнула ее и закашлялась. А потом, прижав бутылку к себе, пробормотала:

– Какая ревность, ты о чем вообще?

– Ну да, ну да. – Хохот напарника заставил меня напрячься. – Ромашка… Катрине тебя не было видно, зато мне – очень даже хорошо. Посмотрела бы ты на свое лицо!

Настроение, бывшее таким хорошим, немного подумало и потопало по шкале в отрицательном направлении. Глазастый, блин!

– А что с моим лицом? – буркнула я и отвела взгляд. – Ну да, я остолбенела… Не ожидала, что ты за пять минут моего отсутствия пассией обзаведешься. Так что никакой ревности. Чистый шок.

Говорила и сама себе не верила. М-да, все же гениальная актриса во мне включается, только когда жизни грозит опасность. В другие моменты – фиг мне, большой и красивый.

Вот и Рист тоже… не проникся.

– Да, конечно, – хмыкнул он и лукаво протянул: – Ну совсем никакой ревности.

– Слушай! – вспылила я и резко повернулась к нему. – Ты чего ко мне пристал?! Даже если вдруг и так – тебе-то какая разница?!

Упс… Не надо было это говорить! Кто меня за язык тянул?!

– Попалась! – Довольный смех резанул по моим натянутым нервам. – Ромашка, Ромашка, какая же ты еще наивная.

– Охотник, Охотник, какой же ты доставучий, – в тон ему отозвалась я и попыталась сменить тему разговора. – Может, наконец объяснишь, что там такое запутанное между чернохвостыми, что наги из другого города могут не захотеть помочь?

– Обязательно, – покладисто согласился он, и я уже было расслабилась, как это гад бросил «добивочку»: – Как только мы проясним все с твоей ревностью.

А-а-а! Чего он ко мне пристал?! Все, призналась я уже! Неужели ему этого мало?

– Несмотря на то что мне действительно приятно, на будущее я бы хотел от тебя больше доверия, Ира. – Рист стал серьезным. – Неужели ты еще не поняла, что далеко не всему можно верить, даже если слышишь своими ушами и видишь своими глазами? Как ты вообще могла подумать, что я пущусь во все тяжкие, забив на то, что за нами идет охота? Я что, похож на юнца, у которого при виде короткой юбки отключается верхняя голова и включается нижняя?

Я пристыженно покачала головой. М-да, вообще-то он прав. Сосредоточенность Риста на цели всегда поражала. Он не стал бы так отвлекаться. И если бы я позволила себе задуматься, а не страдать, то конечно же догадалась бы, что происходит что-то необычное. Но я… женщина. В данный момент – в худшем смысле этого слова. Если перефразировать последние слова напарника: когда у меня включаются сильные эмоции, то напрочь отключается мозг. Я настолько закопалась в боль и негодование, что совершенно не осознала… странности увиденного эпизода.

– Нет, я понимаю, что под ревностью человек плохо соображает, – меж тем продолжал добивать меня напарник, – но, пожалуйста… доверяй мне.

– Я поняла, – едва слышно прошептала я, опустив глаза. – Я… не знаю, что на меня нашло.