Книга Рожденный туманом. Книга 3. Герой Веков - Брендон Сандерсон

– Я понял. И… спасибо, мой господин.

– Не стоит благодарностей. – Эленд повернулся к Дему. – Сэйзед и Бриз уже здесь?

– Думаю, будут к вечеру, мой господин. Их человек прибыл заранее, чтобы нам это сообщить.

– Отлично! Полагаю, моя палатка готова?

– Да, мой господин.

Эленд кивнул, и внезапно Вин показалось, что он очень устал.

– Мой господин? – не удержавшись, спросил Дему. – Вы нашли… то, другое? Расположение последнего тайника?

– Да. Он в Фадрексе.

– В городе Сетта? – со смехом переспросил Дему. – О, он будет счастлив, когда услышит. Он уже год жалуется, что никто и пальцем не пошевелил, чтобы отвоевать его владения.

Эленд слабо улыбнулся:

– Убежден, что если бы мы это сделали, Сетт бы решил, что он и его солдаты в нас больше не нуждаются.

– Он останется, мой господин. Леди Вин в прошлом году его здорово напугала…

Дему улыбнулся Вин, но она видела, что за чувство прячется за этой улыбкой. Уважение, слишком сильное уважение. С ней он не шутил, как с Элендом. Вин все еще не могла поверить, что Эленд присоединился к этой их глупой церкви. Чистая политика: разделив со скаа их религию, он выковал связь между собой и простым народом. Но даже прекрасно понимая это, Вин чувствовала себя неуютно.

Однако год супружества научил, что на некоторые вещи лучше просто не обращать внимания. Она могла любить Эленда за одно лишь стремление поступать правильно, даже если и была с ним не согласна.

– Созови собрание этим вечером, Дему, – распорядился Эленд. – Нам нужно многое обсудить. И сообщи, когда прибудет Сэйзед.

– Должен ли я сообщить лорду Хэммонду и остальным о том, что именно будет обсуждаться, мой господин?

Эленд слегка помедлил.

– Завоевание мира, Дему, – сказал он наконец, глядя в пепельное небо. – По крайней мере, того, что от него осталось.

* * *

Алломантия, несомненно, возникла вместе с туманом. Или, по крайней мере, время ее появления совпадает со временем, когда туман впервые дал о себе знать. Кое о чем Рашек узнал, когда забрал силу у Источника Вознесения, кое-что нашептал ему Разрушитель – остальное пришло вместе с инстинктивным пониманием природы его сил.

Последнее включало сведения о Трех Металлических Искусствах. К примеру, Рашек знал, что металлические частицы в Зале Вознесения способны превратить тех, кто их проглотит, в рожденных туманом. На самом деле это ведь были частицы силы, которая содержалась в Источнике.

9

Тен-Сун принадлежал к Третьему поколению, поэтому уже бывал в Сокровенном месте. Он родился семь веков назад, когда его народ был еще совсем молод.

Вторые, которым Первое поколение поручило заняться выращиванием молодых кандра, не очень-то хорошо справились с поколением Тен-Суна. По крайней мере, так считали сами Третьи. Вторые хотели создать общество, где каждый член подчинялся бы строгим правилам и уважал старших. «Совершенный», с их точки зрения, народ, предназначение которого заключалось в служении Договорам и, разумеется, Второму поколению.

До самого своего возвращения Тен-Сун считался одним из наименее проблемных Третьих. Все знали, что он кандра, которому нет никакого дела до политики на родине, который отрабатывает Договоры и старается держаться как можно дальше от Вторых с их интригами. Ирония судьбы: именно Тен-Сун в конечном счете предстал перед судом по обвинению в самом мерзком преступлении, какое только знали кандра.

Охранники провели его в центр Сокровенного места – на саму платформу. Тен-Сун не понимал до конца, стоит чувствовать себя польщенным или устыдившимся? Даже будучи членом Третьего поколения, он нечасто оказывался так близко к Сокровенности.

Помещение было большим и круглым, с металлическими стенами. Платформа высотой примерно в один фут и десять футов в поперечнике представляла собой массивный стальной диск посреди каменного пола. Гладкая поверхность холодила ступни, и Тен-Сун в очередной раз вспомнил о своей наготе. Руки ему не связали – это стало бы слишком сильным оскорблением даже для подобного ему преступника. Кандра подчинялись Договору – даже те, кто принадлежал к Третьему поколению. Он не убежит и не нападет на себе подобного. Он выше этого.

Комнату освещали не каменные светильники, а лампы из голубого стекла. Раздобыть масло было непросто, а Второе поколение, разумеется, не хотело зависеть от поставок из мира людей. Люди с поверхности – даже большинство слуг Отца – не знали, что у кандра имеется централизованное правительство. Так казалось безопаснее.

В голубоватом свете Тен-Сун без труда разглядел членов Второго поколения – все двенадцать стояли за трибунами, которые в несколько рядов располагались в дальнем конце помещения. Они находились достаточно близко, чтобы видеть, изучать и говорить, но достаточно далеко, чтобы Тен-Сун, стоя посреди платформы, почувствовал себя в одиночестве. Замерзали ноги. Он посмотрел вниз и увидел рядом со своими пальцами прорезанное в стальном диске платформы маленькое отверстие.

«Сокровенность…» – Она находилась прямо внизу, под ним.

– Тен-Сун из Третьего поколения!

Тен-Сун поднял голову. Это был, конечно, Кан-Паар. Высокий кандра – точнее, предпочитавший высокое Истинное тело. Как и у всех Вторых, кости его были из чистейшего хрусталя – в данном случае темно-красного. Подобное тело являлось непрактичным во многих смыслах. В бою, к примеру, от таких костей толку никакого. Но будучи одним из правителей Обиталища, Кан-Паар явно считал хрупкость своих костей достойной платой за их блистающую красоту.

– Я здесь, – отозвался Тен-Сун.

– Ты по-прежнему настаиваешь на проведении суда? – Акцент Кан-Паара отчего-то усилился.

Вторые, предположительно, говорили с тем же акцентом, что и Отец. А поскольку держались в стороне от людей, их произношение не подвергалось влиянию новых диалектов.

– Да, – подтвердил Тен-Сун.

Стоявший за своей каменной трибуной Кан-Паар нарочито громко вздохнул. Потом склонил голову перед теми, кто скрывался в верхней части помещения. Первое поколение наблюдало за происходящим именно оттуда. По периметру пещеры располагались затененные ниши – по одной на каждого. В нишах можно было разглядеть лишь смутные человекоподобные очертания. Первые никогда не подавали голоса. Это они предоставили Вторым.

Двери позади Тен-Суна открылись, раздались приглушенные голоса, звуки шагов. Он повернулся и с невольной улыбкой стал рассматривать входивших. Кандра разных размеров и возрастов. Самым младшим посетить столь важное собрание наверняка не разрешили, но более зрелые поколения – все, вплоть до Девятого, – не могли не прийти. Это была победа – возможно, единственная, на которую Тен-Сун мог рассчитывать на суде.