Книга Радомир. Путешествие в Семиречье - Андрей Карючин

– Осторожность – наше главное оружие! – с невозмутимым видом произнёс Светловзор.

– Сдаётся мне, что Котофейка нас испытать приходил, – подойдя к коту, и поглаживая его по голове, сказал Твастар. – Ежели б он захотел, то мог бы и неприметно подкрасться.

– Не зря это было, – согласно кивнул Светловзор. – В следующий раз будем место стоянки тщательней выбирать, чтобы никто незаметно приблизиться к нам не мог.

Сложив оружие в лодку, друзья расселись по своим местам. Котофей тоже запрыгнул внутрь и, не обращая внимания на изумлённые взгляды, удобно устроился на носу Сокола.

– Ну что ж, – прерывая молчание, сказал Светловзор, – значит, теперь дружина наша до пятерых усилилась.

Взмахнув вёслами, друзья быстро достигли середины реки, и спокойное течение подхватило и понесло их навстречу неведомым приключениям.

– Твастаре, а поведай ты нам былицу! Ведь Радо их ещё не слыхивал! Уж так любо тебя слушати. Так от души ты сказываешь!!! – Всеслава подмигнула Радомиру и устроилась поудобнее.

– Отчего же не поведать! – Твастар гордо заулыбался. – Чай от былицы и мысль вострится! Внимайте:

«Однажды два ратника на высок горе повстречались. Один – молодой с волосом черным и взглядом орлиным, а другой – уж в летах, с бородою долгою да бровями дремучими. Но всё равно, оба статные, оба крепкие. По всему видать, под стать подобрались. Каждый на дивный посох резной опирается. А посохи те великою силою полнятся. В та поры могутнее их не бываху.

Вот и давай молодец старца подначивать.

– Слышах, яко ты еси воин могуч и хытр? – вопрошает.

– Тако еси, коли о сем многажды речено, – отвечает белобород без поспешества.

– А хощеши ли спытати, кто пуще могутный?

– Отчего ж не спытати, аще тако уж хощеши.

– Взыдим тогда на гору высоку, – безбородый глаголит. – Тамо наверхе и силу спытаем.

Быша на гору.

Тут вдарил посохом безбородый и гору ту наполы расколол.

Покачал головой сребровласый. Чуть посохом взмахнул, и гора внове вместе сошлась. Толико трещинка побоку обозначилась.

Быша к реце.

Вдарил посохом молодец безбородый. Река вмиг осушилась.

Побежала слезинка по глубоким морщинам седовласого старца да и в русло сухое упала. Тут же вода из земли зажурчала и ручейком побежала в долину.

Быша к лесу.

Вдарил посохом молодец чернобровый. В миг дерева щепками разлетелись. Леса словно и не бываху.

Вновь покачал старик сединою. А затем волос из бороды своей выдернул, в землю воткнул, слезинкой полил и дланью широкой пригладил. Глядь, а из земли молодой росток появился, и вскоре лес сызнова зашумел.

Осерчал чернобог. Закачал головою кудрявой.

– Тако не почасту еси, – глаголит. – Вызываю тя, сам на ся воевати!

Покачал белобог бородою.

– Отецкий наказ имам. Доколи сей мир состоити, не можно ми воевати. Ничтоже в том доброго ни могутного нйсти.

Повернулся спиною да и ушед восвояси.

Многие опосля перепираша ся, кто же сильней оказался. И многие реша, де белобог уступил. Понеже стар да изнемог, аще пуще того – изпужался.

Иные же реша, де белобог победише. Созидати бо, могутнее надобы бысти.

Ано поразмыслити тут не зазорно, кто в самделе могутнее».

Некоторое время слышался лишь тихий шум волн за бортом.

– По мне, тут всё ясно. Кто создаёт, а не разрушает – тот и сильнее! Чего тут долго раздумывать!?! – пожала плечами Всеслава.

– А вот, кстати, глядите, что я вчера перед сном сварганил, – сказал Светловзор, доставая что-то из маленького мешочка, что болтался на его поясе.

Когда он разжал ладонь, все увидели на ней небольшой белоснежный камень. Повернув его к солнцу, Светловзор с гордостью показал друзьям едва заметную золотистую надпись. Искрясь в ярком свете, она в точности повторяла те слова, что явились Радомиру в лесу на Вестовом Камне.

– Здурово! Это же, как я тебя справно тому научил!!! – воскликнул Твастар, прищурив один глаз и внимательно рассматривая выпуклые руны.

– Угу, – кивнул Светловзор. – Теперь нам словно памятка будет в пути.

Журчание воды и мелодичные переливы птичьего пения успокаивающе действовали на всё вокруг. Вскоре все, за исключением Твастара, быстро уснули, удобно разместившись на укутанных ватолой сидушках Сокола. Лишь великий мастер отважно правил судном, а громкий храп Котофея помогал ему бороться с усталостью.

Река Смородина меж тем становилась всё шире, и волны ускорили свой бег.

– Раду? – тихонько позвал друга Твастар.

Радомир проснулся и, приподнявшись на локте, посмотрел на мастера.

– Течение усиливается! Скоро мы выйдем к истокам великой Реки Ра, – взволнованным шёпотом сказал Твастар.

Радомир сел на лавочку и разбудил Светловзора.

– Беритесь за вёсла! – приглушенным голосом, скомандовал мастер. – Вскоре будет немного трясти. Главное, держаться середины реки.

Волны стали выше и лодку стало довольно сильно раскачивать. Звук бурлящей воды стал намного громче, а холодные брызги всё чаще перелетали через высокие борта. После очередного толчка, Сокола сильно бросило в сторону, он накренился на бок, и волна накрыла с головой сладко дремлющую Всеславу.

Мокрая до нитки, девочка подскочила с места и недоумевающим взглядом уставилась на друзей.

Несмотря на опасность положения, вид у Всеславы был настолько забавный, что мальчики не смогли удержаться от смеха. Как ни странно, но это придало им уверенности в своих силах.

Мгновенно оценив обстановку, Всеслава принялась вычерпывать воду из лодки.

– Теперь я понимаю, Твастар, зачем ты здесь эти странные плошки развесил, – больше обращаясь к себе, нежели к друзьям, сказала девочка.

– Это не плошки, а черпаки[7]! На лодке их два. А ещё есть два ковша, размером в четверть братины.

– Так чем черпать-то?

– Тебе и рулевому – черпаками, они вместимостью меньше. А тем, кто на вёслах сидят – ковшами… Ежели руки свободны.

– Держите левее! – вдруг крикнул Светловзор.

Взглянув вперёд, все увидели, что на середине реки, прямо на пути Сокола, возвышается огромный валун. Радомир со всей силы стал табанить веслом, а Твастар резко потянул на себя рулевую ручку. Лодка послушно вильнула в сторону, и прошла около камня, едва не задев его правым бортом.

Проплывая мимо, друзья заметили, что камень был правильной формы, а на нём были высечены рунические узоры.