Книга За милых дам - Ирина Арбенина

— Да, пожалуй, прямо сейчас и займусь… — Аня поглядела обиженно на пустынный, сколько хватало взгляда, пляж. — Место вы для таких поисков выбрали подходящее…

Почему-то сейчас Анне было особенно жаль, что ее любимый сокурсник Петя Стариков так далеко. И не приедет навестить ее на пароме с Тенерифе… Ей вдруг захотелось, чтобы их встречи перестали быть «как бы случайными», а легкая симпатия оформилась бы во что-то более определенное.

Мурена зависла неподвижно в нескольких метрах от Анны с тем непроницаемым выражением хищной странной морды, которое характерно именно для существ непонятных, из категории «ни рыба ни мясо». «Оно»…

Анна знала, что мурены не агрессивны и, в общем, нападают редко, но тем не менее… История об инструкторе по подводному плаванию, которому мурена прокусила руку, когда он приблизился на непочтительно короткое расстояние, была популярна в здешних краях.

Мурена показалась ей страшной именно своей непредсказуемостью…

Тем не менее, несмотря на страх, Анна все-таки быстро пощелкала одноразовым подводным фотоаппаратиком, запечатлевая зловещую лупоглазую морду, змеиное изогнувшееся тело… Не столько из желания запечатлеть редкий кадр, сколько из глупой гордости… Никогда она, увы, не поступала по правилу: «Испугалась — беги!» Нет, обязательно надо девушке «взять себя в руки» — и удалиться с гордо поднятой головой! Хотя умнее было бы в первую очередь думать о том, как эту гордую голову сохранить… Дурацкий характер… И уж не упражняется ли она в самообладании, примеривая себя на роль детектива, при столь удобном случае? Впрочем, опасные случаи меньше всего можно назвать удобными…

Удалялась Анна тем не менее на редкость осторожно, отнюдь не гордо… Более всего желая слиться с природой, чтобы не слишком обращать внимание мурены на свои передвижения…

Мурена все так же неподвижно висела невдалеке… И непонятно было — провожает она ее «взглядом» странных, лишенных выражения глаз или ей абсолютно безразлична очередная глупая, назойливая туристка с подводным фотоаппаратом…

Да, с чувством достоинства у этой рыбы-змеи, как и у Анны, все было в порядке… Втайне мурена, наверное, презирала, например, рыбу-попугая, готовую за кусочек сваренного вкрутую яйца выделывать перед туристами жалкие фокусы — кувыркаться и переворачиваться. Нет, мурена даже не шевельнула хвостом, позируя презрительно и надменно.

Именно с «попугаем» Анне и хотелось сегодня встретиться… Но его не было и в помине… И, поняв, что уже порядком замерзла, она стала подниматься наверх к лодке…

Жаль все-таки, что не было «попугая»… Теперь уж она до отъезда его не увидит… Краткая туристическая неделя подходит к концу… Хотя подводное плавание — это что-то! Может быть, лучшее из того, что есть на свете… Удивительно приятно скользить в плотной соленой воде, ощущать себя невесомой и наблюдать жизнь океана во всем ее великолепии.

Хотя удовольствие недешевое — прокат лодки с инструктором не меньше семидесяти пяти долларов за день. Каждый день себе такое не всякий простой смертный может позволить… Ну, да у Марины Вячеславовны денег куры не клюют…

То ли ей это показалось от страха и неосознанного напряжения… Но когда она уже почти поднялась на поверхность, за спиной у нее метнулась какая-то тень, будто мурена, опомнившись или передумав, бросилась за ней следом… Анна сделала резкий рывок и вынырнула на поверхность моря… Показалось, наверное… Хотя… Вот беда с этими «оно»… Непроницаемыми существами, непредсказуемыми, непонятными, которые «ни рыба ни мясо»… Кого-то эта мурена напоминала Анне своей загадочностью, непонятностью и странными без выражения глазами пресмыкающегося, способного в силу своей сути — «гада ползучего» — нанести удар змеиным мощным хвостом, прокусить острыми зубами кожу…

На пляже Анна больше всего боялась задремать. Может, и не сгоришь — кремы от ультрафиолета все-таки делают теперь волшебные, но перегреешься — это точно…

Однако волны бьют о берег так равномерно, с таким приятным шуршанием, что могут убаюкать любого как колыбель… И однажды она все-таки заснула…

Проснулась Анна оттого, что солнце зло жгло ей веки. Это было отнюдь не утреннее мягкое, нежное солнце… Время, должно быть, приближалось к полудню.

Рядом сидела Волкова и рассматривала ее странно внимательным взглядом.

— Я не сгорела? — испуганно встрепенулась Анна.

Волкова молчала, как будто не слыша вопроса…

— Какая ты все-таки… молодая… — вдруг вздохнула она. — А пятки у тебя розовые, нежные и маленькие. И ступня узкая, ровненькая, как у египетской царицы Клеопатры, без выступающей косточки у большого пальца. Тебе не стоит шлепать босиком!

— Спасибо, — вежливо поблагодарила за неожиданный комплимент Анна.

Накануне отъезда Волкова вдруг исчезла…

Дело было уже к вечеру. Вернувшись с пляжа — Марина Вячеславовна купаться отказалась и осталась печатать, — Аня обнаружила пустой коттедж. Она прождала часа два и заволновалась. Ни записки, ничего… Заглянула к соседям… Молодая пара была просто потрясена ее вторжением — они уже окончательно сжились с мыслью, что находятся на необитаемом острове, а тут вдруг появляется какая-то девица в шортах, притом во время любовного действия… говорит на непонятном языке и кого-то ищет…

В рыбацкой деревушке — несколько домов и магазин — леди-туристку тоже никто не видел… Аня вернулась в коттедж. Никого… Открыла холодильник и хотела налить себе минералки… Бутылки скотча, которая всю неделю простояла в холодильнике, не было…

Анна знала, что Волкова попивает — Марина сама ей об этом рассказывала, — но на острове этого с ней не случалось ни разу… Окончательно встревожившись, представив, как Волкова, путешествуя по острову с бутылкой, соскользнет с какой-нибудь скалы и утонет, Аня опять отправилась вдоль берега, надеясь уже только на удачу…

Волкова лежала на песке, вытянувшись, неподвижно. Глаза закрыты.

— Марина Вячеславовна!

Та даже не шевельнулась. Серое даже сквозь загар, помертвевшее лицо… Аня наклонилась и, замерев от ужаса, дотронулась до ее руки. Рука была невероятно холодна…

— Марина Вячеславовна! — Она схватила ее за плечи и стала трясти так, что голова с рассыпающейся гривой светлых волос болталась, как у куклы, безжизненной тряпичной куклы… Наконец глаза медленно открылись.

Это были совершенно пустые глаза. Страшные пустые глаза. Они смотрели и не видели…

Аня кое-как дотащила ее до дома, уложила в постель… Понемногу Волкова приходила в себя. Она ничего не помнила. Не помнила, как ушла из коттеджа, где бродила. Почему оказалась на берегу, что с ней случилось, почему она потеряла сознание.

Амир Тарханов женщин никогда не обманывал. В том смысле, что никогда не уверял, что любит, если не любил. В тот момент, когда Тарханов был женщиной очарован, он первый верил, что любит ее и готов прожить с ней всю оставшуюся жизнь. Эта его вера, сопровождавшая начало всех его крупных романов, была такой искренней, что тут же начинались крупномасштабные революционные действия, а именно: развод с предыдущей женой, новый, непременно официальный брак, непременно новые дети… То есть действия, на которые обыватель отваживается в жизни не часто: ну раз, ну два… — и много раз перекрестится, прежде чем решится… — ну от силы три…