Книга Побочный эффект - Дмитрий Янковский

– Мы с ней уже черте сколько знаем друг друга, – объяснил Олег. – Это кое-что значит, можешь мне верить. Иногда прочность отношений бывает дороже пылкой страсти. На Кристину можно положиться, и она ни разу меня не подставила. Она не просто жена, а настоящий боевой товарищ. Друг с большой буквы. Такой брак намного прочнее, чем основанный только на сексуальных привязанностях.

– Поэтому ты и смотался в Москву?

– Ты же знаешь, зачем я приехал, – возмутился Олег. – Там невозможно жить по-человечески! Я устроюсь, сниму квартиру, перевезу в нее Кристину, и все у нас будет нормально. В последнем письме она написала, что как только приедет сюда, ляжет на операцию, после которой мы забудем о всякой несовместимости.

– Ладно, не злись, – Шерстка пожала плечами. – Может, я действительно чего-то не понимаю. Но слушай, если ты ее любишь, то от чего у тебя помада на белье от ночных похождений?

– Ну что за манера постоянно пытаться объединить любовь и секс? – пожал плечами Олег. – Как-то ведь надо удовлетворять половые потребности.

– Странные у вас отношения, честно тебе скажу. Я могу представить, как можно трахаться с кем ни попадя, если никого не любишь, или любить кого-то, пока еще о сексе и речи нет. Но как можно любить одного человека, а трахаться с другим?

– Ты просто не в состоянии разделить эти два чувства. – Олег допил коньяк.

Бутылка опустела наполовину.

– А они разделяются? – удивилась кузина.

– При определенном уровне взаимопонимания.

– И какой же это уровень?

– Как у нас с Кристиной. Я ей сознательно изменил лишь однажды, поскольку вчерашнее явно не в счет, если вообще что-то было. Я так напился, что ничего не помню. – Олег покопался в памяти, выуживая нужное воспоминание. – А тогда я ей именно изменил, причем сознательно, через полгода после свадьбы. Сил терпеть уже не было, а у Кристи была подруга, с которой мы втроем то и дело проводили время – ходили в лес и на море. Мне показалось, что я нравлюсь ей. Кристина тогда работала менеджером в страховой фирме и ее отправили в Киев, в командировку. Я остался один на целых четыре дня.

– Могу себе представить, – усмехнулась Шерстка.

– Подружка позвонила мне, спросила Кристину, я объяснил, что жена уехала. Предложил приехать. Ну и…

– Подробности можешь опустить. – Шерстка опустила глаза. – Чем все это кончилось?

– Мне было стыдно. Ощущение от настоящей близости оказалось во много раз сильнее, чем я мог себе представить, но оставляло в душе какую-то грязь, что свело к нулю все удовольствие. Я мучился несколько дней, мне было страшно, что мой проступок каким-то образом станет известным жене. Так прошло несколько совершенно ужасных дней. При встрече подружка улыбалась мне, Кристина это видела, и мне казалось, что по этой улыбке можно понять все на свете. У меня чуть крыша не съехала. В конце концов я не выдержал и рассказал обо всем Кристе.

– Достойный поступок.

– Ты думаешь, она накричала на меня? Обидилась? Нет! Она спросила, было ли мне приятно.

– Офигеть, – не поверила девушка.

– Я рассказал все, как было, и Кристина меня поняла. Она сказала, что поскульку я не получил удовольствия с другой женщиной, то ничего страшного не произошло. Вот если бы я влюбился в ее подругу, Кристина бы не пережила. Она хочет всегда оставаться единственным предметом моего обожания. А секс – это мелочи, так она считает. Тем более один раз. Она и с подругой не стала ссориться из-за этого. Но, правда, мы все равно расстались. Подруга стала звонить и доставать меня. Устраивала сцены…

– А тебе не приходило в голову, что она могла влюбиться в тебя? – спросила Шерстка со вздохом. – Она же не знала, что ты просто так. Почесать.

– А зачем? Я ничего ей не обещал…

– Вы оба психи сумасшедшие, – Шерстка повертела пальцем у виска. – Это отвратительно, неужели ты сам не видишь? Ужас. Грязюка какая-то.

Она брезгливо передернула плечами.

– Ты же сама хотела услышать.

– Фу. Не хочу больше знать об этом. У меня такое ощущение, будто я ко всему этому физически прикоснулась.

Она залпом выпила полбокала коньяка.

– Ты сгущаешь краски, – Олег пожал плечами. – Может быть, я просто не правильно передаю свои чувства. Не знаю.

Сухо затрещал звонок телефона.

– Кажется межгород, – прислушалась Шерстка. – Неужели Крыська легка на помине?

– Блин! – испуганно замер Олег. – Если она, меня нет. Устраиваюсь на работу, или что-то в этом роде. Она меня пьяным сразу вычислит!

– Не будь таким трусом! Я что, должна решать ваши семейные проблемы?

– Ну пожалуйста! – взмолился Олег. – Один раз. Очень тебя прошу.

– Ладно, – кузина хмуро подняла телефонную трубку. – Алло. Да, привет. Его сейчас нет. Я не знаю, он сказал, что устраивается на работу. Знаешь, дорогая, следить за ним я не нанималась. Понятия не имею, когда он придет. Нет, уже поздно, позвони завтра. На ночь я отключаю телефон. Слушай, я-то в чем виновата? Позвони завтра и разбирайся с ним сама. Все, пока.

Шерстка брезгливо опустила трубку на рычаг.

– Чудовище, – фыркнула она. – Честно тебе скажу, братишка, я не одобряю твой выбор.

Олег молчал, уши покраснели от стыда, на душе было гадостно.

– Извини, – еле слышно произнес он.

– Ладно, – отмахнулась кузина. – На завтра готовь отмазку, она будет звонить. Интересно все же, как она умудрилась настолько тебя подавить? Другой бы послал ее ко всем чертям, перекрестился бы и забыл.

– Я ее люблю, – упрямо ответил Олег. – Я не могу представить, как я буду жить без нее…

Опьянение перестало приносить удовольствие, собравшись в голове пеленой спиртового пара. Отчетливо представилось, как кровеносные сосуды разносят спирт по клеткам мозга, а они судорожно пытаются избавиться от вездесущего яда.

– Ладно. Давай спать, – предложила Шерстка и устало поднялась с ковра.

Олег помог убрать ей посуду и остатки еды, затем умылся и скрылся за дверью отведенной ему комнаты. Выключил свет и улегся на диван.

Сон не шел, Олег переворачивался с боку на бок, борясь с накатывающими волнами тошноты, словно попал в шторм на небольшом теплоходике. Шторы на окне скрывали звезды. Под закрытытми веками метались фантазии, воспоминания, зрительные отображения мыслей. Они словно зациклились, повторяясь через промежутки времени. Вместе с мысленными картинками менялось состояние – то накатывала тревога, когда представлялись завтрашние разборки, то стыд, когда мелькали воспоминания о вчерашнем, то возбуждение, когда Шерстка перед мысленным взором сидела на ковре в довольно расслабленной позе.

Перед глазами все вертелось, словно карусель из радостных детских снов. Олег перевернулся на другой бок. За иллюминатором режущего волну теплоходика кричали чайки. Но выкрики звучали не хаотично, а упорядоченно, будто скрип тележного колеса. Так и представилась медленно заползающая на холм телега, запряженная парой волов. Колесо поскрипывало, в траве шелестел ветер, а возница что-то монотонно напевал тихим унылым голосом.