Книга 31 августа - Лоранс Коссе

Она попыталась устроиться поудобнее. Приходилось менять позу каждые пять минут. До первой остановки ехали долго. Лу показалось, что пахнет бензином, послышался шум насоса. Но она ни в чем не была уверена, ей было все равно. Она больше не сопротивлялась, не пыталась определить, где они едут и который теперь час. Наоборот, она старалась отключиться.

"Пежо" вновь тронулся, покатил дальше, потом — сколько это тянулось? — вновь остановился. Наверно, встреча с журналистом назначена здесь, предположила Лу, не задерживаясь на этой мысли.

В конце концов она все же заснула, ее разбудил звук заведенного двигателя. У нее все болело.

Машина ехала долго, потом сбросила скорость. Сотрясаясь от толчков, Лу подумала: свернули с дороги. И не ошиблась. Выключился двигатель, и через несколько минут багажник открылся. Пахло лесом, мхом и землей.

Индеец молча развязал Лу. Она с трудом смогла сесть. На сей раз они были в какой-то чащобе. Машина свернула с проезжей дороги и проложила себе путь между деревьев. Неба не было видно. Лу показалось, что дело близится к вечеру.

— Говори шепотом, — предупредил Индеец. — Все идет отлично, сейчас нельзя по глупости все провалить. Вылезай. Тебе надо быть в форме, скоро твой выход. Давай походи чуть-чуть.

Лу медленно выбралась из багажника, сделала шаг, другой и повалилась на спину. Земля была холодной. Были слышны все голоса леса: щебетание птиц, шорохи и движения в зарослях — тот звонкий и плотный воздух, сотканный из едва различимых звуков, который зовется тишиной. Мертвый воздух, вдруг подумала Лу, все мертвое кругом. Если этот кошмар когда-нибудь кончится, ноги ее больше не будет в лесу.

Она заметила, что Индеец подошел и наклонился над ней. Сев на корточки, он протянул ей бутылку воды.

Лу села к нему вполоборота и накинулась на воду. Механик дал ей плитку шоколада. Она молча взяла ее и принялась есть.

— Я встретился с парнем из "Пари-матч", — сказал Индеец. — Он жутко заинтересовался, готов помочь. Одна только проблема, он не может встретиться с тобой раньше завтрашнего дня…

— А он хочет со мной встретиться? — перебила Лу. — Кассеты ему недостаточно?

— Слушай, хватит, а? — продолжал Индеец. — Естественно, он хочет с тобой встретиться. Но просит немного подождать. Я хотел бы, чтобы все было кончено сегодня вечером, но сегодня суббота, и это несколько усложняет дело — ну, в смысле денег. Я не могу брать что попало, мне нужны не новые купюры, чтобы номера в них шли не по порядку. Он сказал, что в субботу не сможет найти такие купюры за два часа. Договорились встретиться завтра утром, в шесть. Все продумано, мы заедем за ним на нашей машине, я выбрал такое место, где все просматривается, мы сразу увидим, один он пришел или нет. Он сядет к нам в машину, ты облегчишь душу, я пересчитаю деньги. У него будет камера. Если все пройдет хорошо, если ты не будешь валять дурака, если он спокойно выйдет там, где я ему скажу, тогда через двадцать четыре часа он получит сообщение, из которого узнает, как найти твой "фиат". Но к этому времени мы уже будем далеко…

— Вранье! — сказала Лу. — Когда эти люди найдут мой "фиат", по номерам они тут же выяснят, кто я. Вы сказали, что они не узнают моего имени. Но номер "фиата" — это мое имя.

— Нет больше доверия в этом мире! — ответил Индеец. — Когда ребята из "Пари-матч" заполучат твою тачку, они обнаружат, что номера сняты, дорогуша, равно как и некоторые детали двигателя. Им все это ни к чему, они и так смогут убедить жандармов, что это тот самый "фиат". Что касается номеров, они кое-где закопаны, в таком месте, которое знаю только я. Хочешь знать зачем? На тот случай, если ты вдруг сдуреешь, от усталости или еще из-за чего, и все завалишь. Тогда, где бы я ни был, мне достаточно будет дать телеграмму: копайте в таком-то месте, хорошенько копайте, и найдете два номерных знака, которые представляют для вас огромный интерес…

— Да уж, с доверием у нас хорошо, — отозвалась Лу.

Она покачала головой, глядя на белесые корни у себя под ногами.

— Ничего не получится, — сказала она. — Журналист тут же сообщит обо всем в полицию, возможно, уже сообщил.

— Он не настолько глуп, — заметил Индеец. — Он знает, что если у меня появится малейшее подозрение, если после того, как мы с ним расстанемся, у нас, у тебя и у меня, возникнет хоть малейшая проблема, он не получит указаний, как найти "фиат-уно". Не будет фактов — сенсация лопнет как мыльный пузырь, никому не нужен такой материал. А что касается того, чтобы сдать нас в полицию, еще не выслушав тебя, то пораскинь мозгами: с его стороны это будет действительно глупо. Журналист и полицейский — не одно и то же. У них разная работа и разные цели. У этого парня нет никакого интереса засадить нас; наоборот, он напрямую заинтересован в том, чтобы дать нам сбежать.

— Но у него тоже будут проблемы с полицией, — сказала Лу.

— Небольшие проблемы, — уточнил Индеец. — Ты все-таки не уголовница, ему не надо покрывать убийцу. Небольшие проблемы и огромная выгода.

Лу уронила голову на руки, лежавшие на коленях. Шоколад упал на землю.

— Ладно, не кисни, — сказал Индеец. — И не пытайся меня разжалобить, многие были бы счастливы оказаться на твоем месте. Завтра у тебя будет вагон денег и сама ты будешь свободна как ветер, что тебе еще надо? Вставай, походи немного. Мы не собираемся торчать тут весь день.

Лу подняла голову:

— Что мы будем делать до завтрашнего утра?

Индеец засунул руки в карманы.

— Ты будешь и дальше дрыхнуть, а я вести машину. Куда — не твое дело.

— Я не хочу снова в багажник, — сказала Лу, — я больше не могу. Каждый раз мне кажется, что заколачивают крышку моего гроба.

Индеец закатил глаза:

— Ой-ой-ой, прямо кино! Крышка моего гроба! Какого еще гроба, ты просто не въезжаешь. Ты мне нужна, и нужна свеженькой. Что я буду делать без тебя завтра утром? А? Ну, поторапливайся, походи пять минут, пока мы не уехали. Хочешь яблоко?

Лу взяла яблоко и съела его, не почувствовав никакого вкуса. Потом поднялась и медленно сделала несколько шагов вокруг машины, держась за стволы деревьев. Индеец стоял и курил, не сводя с нее глаз.

Вдруг он свистнул.

— Что такое? — спросила Лу.

— Непонятно? — Он показал подбородком на багажник. — На место!

— Придурок! — не сдержалась Лу.

У него вырвался короткий смешок.

— Не такой уж я придурок, — проговорил он. Похоже, он не очень-то верил в свои слова, слишком напряженное у него было лицо.

Лу снова залезла в багажник. Когда Индеец поднес тряпку к ее рту, она оттолкнула его руки. Ударом больше или меньше — не все ли равно. Индеец ударил ее кулаком в предплечье, но ударил не зло; скорее, этот удар означал: да ладно тебе, в конце концов, дай мне это сделать. И, связав ей руки, сказал: