Книга Граф-затворник - Элизабет Бикон

– Это просто смешно, – заявила Персефона, словно идея этого свидания принадлежала ему, а не ей самой.

– Совершенно верно, – мягко согласился он и посмотрел на нее в полумраке комнаты. Он почти ожидал, что она вспыхнет, как огниво, которое она все еще держала в руке. – Нам обоим здесь не место. Не понимаю, зачем мы сюда пришли.

– Затем, что больше негде поговорить без чужих ушей. И все из-за вас. Вы очаровали мою родственницу Корисанду своим мрачным видом и романтическим прошлым. Теперь она исходит ревностью к любому слову, которое вы говорите другой женщине, а не ей, – сурово произнесла она.

– Я старался избегать ее, насколько это было возможно, не нанося оскорбления вашей семье.

– Я еще кое-чего не понимаю, – сердито продолжала Персефона. – Отчего вы так деликатничаете с чувствами Корисанды?

– Вы меня ревнуете? – выпалил Алекс, не успев подумать над собственными словами.

– Никогда! – парировала она и посмотрела с таким видом, что можно было не сомневаться: она скорее проведет полгода взаперти с Гадесом, как ее тезка-богиня, чем хоть раз признается в неравнодушии к Алексу.

– Я не старался очаровать вашу сластолюбивую кузину и привить ей столь огорчительное чувство, что вы намного красивее ее. Готов обещать: и впредь не стану. Удовлетворены?

– Нет, поскольку вы уже ее заинтриговали и без всяких стараний. И даже, скорее всего, по причине отсутствия таковых. Я знаю Корисанду. Она привыкла, что любой, на кого она нацелится, тут же откликается на ее чары. Равнодушный же к ней мужчина вызывает у нее куда больший интерес, чем тот, кто готов отдать ей себя и все, что у него есть, в придачу.

– Тогда мне, видимо, все-таки стоит пасть ниц. Может, она сочтет меня скучным и потеряет интерес.

– Или подхватит, когда вы растянетесь у ее изящных ножек, – нетерпеливо возразила Персефона.

Графу хотелось поскорее закончить этот нелепый разговор и избежать неприятностей, которые сулило им это непозволительное уединение.

– Да, есть такая опасность. Я стал бы последним в очереди ее любовников, но она все равно следит за мной, как охотничья собака у норы будущей добычи, – ответил он, тем самым нарушая собственные принципы не отзываться плохо о леди.

Пресловутая миссис Беддингтон была довольно привлекательна в своем дерзко-нахальном стиле, но он не рискнул бы к ней прикоснуться даже десятиярдовым шестом, разве что ей грозила бы смертельная опасность, да и то бы дважды задумался.

– Вы ее знаете? – спросила Персефона.

Он считал, что непроницаем для чужих взглядов, но остроглазая мисс Сиборн сумела прочесть в его глазах презрение к ее родственнице.

– Когда-то знал, – ответил он, испытывая острое желание объяснить. Хотя даже лишнюю секунду оставаться здесь сверх неотложной необходимости было настоящим безумием. – Тогда, в юности, ей захотелось заполучить моего брата. У них с Фаррантом несколько недель продолжался бурный роман. Потом брат ей прискучил: у него было мало денег, и он уже тогда слыл пьяницей. И она, вероятно, поэтому решила сменить моего брата на меня и откровенно это демонстрировала. В то время я был еще слишком молод для такой хищницы и относился к ее притязаниям как к шутке. Правда, только до тех пор, пока Фаррант вместе со своими самыми пакостными приятелями однажды ночью не подстерег меня, когда я возвращался домой из соседнего поместья. Они вчетвером приказали мне держаться от нее подальше, если я хочу жить, и избили меня до беспамятства. Все попытки объяснить, что у нас не было любовной связи, не возымели никакого действия. Ведь она заявила моему брату, что я был ее любовником, и намного лучшим, чем он, поэтому между ними все кончено, и она больше не желает его видеть. Последнее, вероятно, было единственной правдой среди всей той несусветной лжи, которую она наплела.

– Неужели он поверил, что вы способны так себя повести с любимой им женщиной, и напал на вас из-за ее слов? Как он мог так обойтись с родным человеком, поверив лживой и распущенной Корисанде? – поразилась Персефона.

Как бы она ни относилась к так называемой кузине, но справедливости ради приходилось признать: Корисанда не первая и не последняя, кто мечтал об Алексе Фортине. Даже младшие горничные тайком глазели на него с верхней площадки лестницы, когда он в школьные годы приезжал погостить в Эшбертон на каникулы. Персефона вполне понимала, отчего Корисанда так жаждала заполучить юного красавца, похожего на бога Адониса, каким он был в то время. Будь она сама чуть постарше, тоже наверняка сбегала бы из своей классной комнаты, присоединялась к компании обожательниц и наслаждалась сладким волнением, перерастающим в девичью влюбленность.

– Мисс Сиборн, вы слишком верите в семейные узы, – прервал ее голос графа. – Брат был старше меня на двенадцать лет, а моя мать имела несчастье оказаться единственной наследницей своего отца, графа Трегарона. Да разве мог бедный Фаррант не возненавидеть меня, единственного ребенка женщины, которую он терпеть не мог? Наши раздоры были неизбежны, как встающее на востоке солнце, да и вообще Фортины всегда умели только презирать друг друга. Да, ваша кузина ухудшила ситуацию, но, разумеется, не она ее создала. В итоге я решил покинуть страну прежде, чем Фаррант зарежет меня в постели, но я не предполагал, что его месть перекинется на Аннабель. Похоже, именно из-за него ее жизнь оказалась в опасности.

– Вы же, наверное, были совсем мальчиком, когда пошли в армию, и просто не могли ожидать от него подобной гнусности! – тут же вскинулась на его защиту Персефона.

Алекс невольно испытал теплое чувство, что на его стороне внезапно оказалась превосходящая сила – неистовая кузина Джека.

– Мне было семнадцать. Я поступил в первый же полк, отправлявшийся за границу. Аннабель было в ту пору лишь десять лет. Мне даже в голову не приходило, что у нее может не остаться другого выхода, кроме побега, чтобы избавиться от… – Он не договорил и передернул плечами, но не произнес вслух, каким именно чудовищем мог стать его брат.

Персефона сделала это за него.

– Он развратил ее? – спросила она.

– Нет. Я знаю, он пытался, но надеюсь и верю: ей удалось избежать подобной судьбы. Я полагал, она в Пенбрине в безопасности, хотя после смерти отца, будучи моим опекуном, замком управлял Фаррант. Я был молодым непроходимым идиотом.

– А она не могла тайно сбежать с возлюбленным? Вы об этом не думали? – очень мягко спросила она, словно даже сама эта мысль могла причинить ему боль.

«Неужели она думает, что я любил Аннабель как мужчина, а не как дядя и опекун?» Эта мысль едва не взвинтила его до бешенства, но он постарался сдержать свой фортиновский нрав. На него уже однажды смотрели с таким подозрением – Джек во время той первой встречи у озера. Тогда Алекс в ответ едва не расхохотался. За всю свою злополучную военную карьеру он только раз приезжал в отпуск. Аннабель было пятнадцать, и она как раз превращалась из школьницы в девушку. Они по-прежнему питали друг к другу привязанность и чувствовали себя родными людьми, в отличие от остальных членов семьи Фортин, но мысли о чем-то большем никогда не приходили им в голову.