Книга Расставание отменяется - Энн Оливер

– Здесь поработали знатоки, – сказала она, отвернувшись к окну. Но даже грандиозная панорама долины никак не подбодрила ее. – Профессионалы. Обошли систему защиты и славно нагрузились. Мало того, покуролесили и переломали, что могли. – Надругались над ее частной жизнью. Она закусила губу, в животе бурлило не только от гнева. – Кто бы мог сотворить такое?

– Подонки, мерзавцы. Их везде хватает.

– Моя спальня. – Ее губа задрожала. – Они выпотрошили все ящики в комоде и…

– Все поправим, капитан.

Его голос звучал так ласково, что ей захотелось расплакаться. Но гордость не позволила.

– Не все. Фамильные драгоценности моей матери. И я никогда не смогу снова заснуть спокойно в своей комнате.

– Что ж, быть может, и не все, – согласился он. – Хочешь, посмотрим вместе? – В его голосе нежные нотки, как ночью в постели. Сокровенная черта его характера, о которой она до тех пор и не подозревала.

Она провела его в свою спальню, подобрала осколки старинной китайской вазы, доставшейся ей от бабушки.

– Все так бессмысленно.

– Действительно, черт ногу сломит.

Она вздрогнула, словно от сквозняка. Его руки обняли ее плечи, на этот раз она позволила себе прислониться к нему и впитать чуточку его силы.

– Все будет хорошо, – сказал он, нежно прочесывая пальцами ее волосы. – Ты же не одна. Я здесь, рядом.

Все же утешение. Хотя и недолгое. Быть может, она погостит некоторое время у Бри, та не откажет. Конечно, не хочется перебивать и без того напряженную личную жизнь подруги, тем более Оливию с души воротит от ее ночных загулов.

– Я справлюсь. Им меня не свернуть.

– Молодчина. – Он отступил и вытащил свой телефон. – Тебе надо помочь прибраться здесь. Есть такие знакомые?

Она качнула головой:

– Не беспокойся. Сама все сделаю.

– Ладно. Тогда я помогу.

– Не надо. Я справлюсь как нельзя лучше. А тебе надо ехать.

Он насупился:

– Почему ты считаешь, что должна заниматься этим сама? Потому что я мужчина? Шовинист и кидала? Хочешь это доказать? А? Думаешь, я уйду от тебя так просто? – Он спокойно вложил ее руку в свою большую ладонь, провел через холл в гостиную и нежно подтолкнул в одно из пышных набивных кресел. Присел перед ней на корточки, глаза в глаза. На равных.

– Я привыкла быть независимой. Трудно переучиваться.

– Мы во многом схожи. Оба ценим ответственность, результативность и независимость. Возможно, мало-помалу научимся больше доверять друг другу и со временем оценим наши совместные достижения.

– Раз уж ты так считаешь, держись за фал хоть зубами.

Он рассмеялся от всей души и поцеловал ее сердечно.

– Так и держись.

– А я и не собиралась прогибаться. Мне нравится быть самой собой.

– Такой ты мне и нравишься. Позволь, я немного задержусь здесь и помогу тебе разобрать завалы. Пока все не войдет в привычную колею. В новогодний праздник трудно отыскать деловых людей в помощь, все в отпуске.

Она кивнула:

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста. – Он поднялся и выпрямился, потирая ладони. – Так, приступим.

Они проработали весь остаток дня, потом наскоро перекусили тем, что нашлось в кладовой и морозильнике. В завершение трапезы попробовали рождественский пирог, который Бри испекла для Джетта.

Нелегко. Сердце рвется на части. Но с компанейским Джеттом, готовым поддержать в любую минуту, легче пережить эту тяжесть. Вот и охранники явились установить новую систему защиты. Ближе к вечеру Джетт уселся за руль ее машины и съездил в местный торговый центр. Купил ингредиенты для супа из протертых овощей, соус к макаронам и мороженое с малиновым вареньем.

И кухонный комбайн.

– Может, как-нибудь испробуешь, – предположил он, пристроив его на кухонной скамье.

Там он может простоять, нераспакованный, до второго пришествия.

Запивая итальянскую лапшу фетучине стаканом красного, Джетт между делом расспрашивал ее об этом доме.

– Как ни жаль, охранять эту пустынь смысла нет, – объясняла она. – Придется, видно, продать и пристроиться на ночлег на диванчике у Бри, пока не надумаем купить участок для нашего приюта. Я наверняка не прогадаю на этой сделке.

Он молча прожевал кусок, затем сказал:

– Не так просто покинуть дорогое тебе поместье.

– Да, это домашний очаг. Единственный за всю мою жизнь.

Его ответный взгляд был красноречив, у него нет, да и не было очага, который он мог бы назвать своим, однако Джетт понимал и ценил подобные чувства.

– Все здесь. Воспоминания. И счастье, и печаль. – Она глотнула вина, взор затуманился. Ностальгия. – Можно было бы зависнуть и здесь, но надо мыслить практично, без сантиментов. Приют для меня важнее.

Он наполнил бокалы.

– И каким же он тебе видится?

– Где-нибудь недалеко от города. В разумной близости. Подстриженный кустарник. Вид на акваторию. Индивидуальный проект – это дорого и трудно. Скорее блочный сборный домик под ключ.

– Тебе никогда не приходило в голову воспользоваться тем, что есть?

– Здесь не тот размах, да и запущено все порядком. Сил не хватит поднять эту пустошь. Ты уже видел, что творится на задворках?

Он посмотрел на нее поверх бокала, затем отставил его.

– Мне удалось увидеть задворки. И даже прикинуть перспективу. Ретроспективно изумительную. Скажем, крытый бассейн с подогревом и горячей ванной соединить с основным зданием застекленной аллеей, обсаженной экзотическими растениями. Все основные ингредиенты уже в наличии, осталось только воспользоваться ими по-иному. И твои воспоминания дополнятся новыми впечатлениями.

Она живо представила эту картину, мучительно реальную. Шеф-повару, у которого денег куры не клюют, такая перспектива вполне по плечу, но для нее нереально.

– Мне осталось только выиграть в лотерею. – Она рассмеялась.

– Как знать, может, придут счастливые числа.

– Ну да, у меня, похоже, все к тому и движется, верно?

Он поднял бокал, посмотрел на нее поверх стеклянного ободка:

– Мне вот что интересно. Кто мы такие, что оказались здесь вдвоем? Друзья или любовники? Куда держим путь?

Простой вопрос. Трудно ответить.

– Как понимаю, друзья. – И она посмотрела ему в глаза столь же напряженно. – Все так усложнилось сейчас.

Он кивнул. Не отрывая взгляда.

– Значит, друзья.

Он просто согласился с ней. Не склоняя к тому, в чем она не вполне уверена. Не пытаясь переубедить.