Книга Русские сказки - Роман Злотников

Господин Максин уважительно покачал головой:

— Солидная сумма, тем более по нынешним временам. Насколько я знаю, большинство иностранных бирж уже прекратили котировки нашей валюты, но даже по курсу полуторамесячной давности выйдет больше пятисот тысяч. — Банкир решительно тряхнул головой. — Не беспокойтесь. Даже если с курьером что-нибудь случится, моих активов вполне хватит, чтобы возместить вам все потери. Итак, в какой банк вы предполагаете их перевести?

Айвен улыбнулся:

— А давайте не будем мудрить. Пусть это будет ваш же дочерний банк, о котором вы мне расскажете.

Господин Максин просиял.

— Ну что ж, польщен. В таком случае мы все немедленно оформим в лучшем виде. И будем считать, что деньги уже там.

Через полчаса Круифф покинул здание банка обладателем личного номерного счета. Ко всему прочему у него в кармане лежал номерной ключ, открывающий доступ к этому счету, предназначенный для пилота, и еще один — для майора, буде тот очнется.

* * *

Следующие два дня прошли в предотьездных хлопотах. Круифф без особых хлопот решил вопрос с купе для господина Максина, уменьшив свой запас местной валюты еще на пятьдесят тысяч, и осторожно, мелкими порциями, чтобы не вызвать лишних вопросов, раздал долги. Юрий озаботился заготовкой продуктов на дорогу: они здраво рассудили, что буфеты на станциях по пути следования их поезда вряд ли будут работать. Кроме того, наметился легкий флирт между ним и старшей дочерью господина Максина, который перевез семью в дом барона на следующий же день после разговора с Круиффом. Майор по-прежнему находился в бессознательном состоянии. Соратники барона Конгельма рыли носом землю в поисках пропавшего поезда государя. А обещанный военный эшелон все еще недвижно стоял на запасных путях Центральной сортировочной станции, так что Айвен уже начал терять веру, что этот эшелон вообще когда-нибудь отправится. Но вот однажды ночью его разбудил звонок из Департамента военных перевозок округа. Эшелон должен был отойти от перрона завтра в два часа пополудни.

Остаток ночи и первую половину дня все провели в напряженном ожидании. Для доставки на вокзал майора и семейства банкира Юрий пригнал из гаража выпрошенный у старшего механика «ролкс». Всю дорогу до вокзала Круифф боялся, как бы к ним не привязался какой-нибудь «народный патруль». Слава богу, Юрию пришло в голову приладить на капот флажок с красным кружком, играющий здесь роль красного креста, дам одели в платья сестер милосердия, ну а носилки с майором не заметить было просто невозможно. И все обошлось.

Когда эшелон наконец тронулся, Айвен обессиленно вздохнул и повернулся к пилоту:

— Ну, слава богу, похоже, двинулись.

Юрий криво усмехнулся:

— Погоди, это только начало пути. Кто знает, где он закончится.

* * *

Беда пришла неожиданно. Три дня поезд медленно останавливаясь и подолгу стоя на каждом втором полустанке, двигался на север. Домашние господина Максина сильно волновались, и Круифф часто задерживался в их купе, оставляя пилота наедине с майором. В этом не было ничего удивительного — хотя в купе банкира набилось целых шесть душ, там все же было не так тесно, как в купе у Круиффа, где почти все свободное место было занято майором, которому пришлось подставлять лавки, чтобы он уместился на полке и не рухнул при резком торможении.

Всякий раз, когда поезд, лязгая вагонными буферами, замедлял ход, Айвен встревоженно приникал к окну, а дамы испуганно съеживались и, напротив, отодвигались от окна как можно дальше. Иногда за окнами вагона слышались возбужденные голоса, мелькали какие-то вооруженные люди, но все обходилось, и вскоре они отправлялись дальше. Потом остановки стали короче и реже, все начали понемногу успокаиваться. Круифф уже не так часто заглядывал в купе господина Максина, передав инициативу пилоту, который продолжал флирт с умненькой и симпатичной дочкой банкира. Дорожный быт понемногу налаживался, и, если бы не теснота, с которой, впрочем, все уже как-то свыклись, путешествие походило бы на вполне заурядную поездку.

Так было до той ночи, когда эшелон надолго застрял на какой-то станции. В полной неизвестности прошло часа два. Вдруг дверь купе с шумом открылась, и Круифф увидел перед собой людей в грязных и донельзя заношенных шинелях, небритых, с суровыми лицами, вооруженных пехотными штуцерами.

Верховодил, судя по всему, невысокий шустрый солдатик со злобными глазенками и жидкой всклокоченной бородкой. Он несколько мгновений по-хозяйски рассматривал их, потом сделал шаг вперед и наклонился над майором, занимавшим всю спальную полку и придвинутую к ней лавку:

— Болезный?

Юрий кивнул. Мужичок опасливо отшатнулся.

— Чумной?

— Нет. Просто без памяти.

Солдатик облегченно расслабился:

— Ну ладно, злыдни, хватайте свово энтого и давай наружу. Кончился ваш драп.

Они молча переглянулись. Вагон гудел и стонал, повсюду слышались сердитые, жалобные, умоляющие, растерянные голоса пассажиров. Кто-то кому-то грозил. Кто-то, наоборот, сулил деньги и вечную благодарность. Похоже, нечто подобное происходило в каждом купе. А значит, не было никакого смысла тратить время на разговоры.

— Прошу прощения, но мы не сможем его вынести. Он слишком тяжел. Это такая особая болезнь, от нее очень тяжелеют кости.

Сообщение Юрия поставило солдатика в тупик. Если бы пассажиры купе начали ругаться или просить его, он знал бы, как с этим справиться, он уже заранее предвкушал, как заставит «этих злыдней» выметаться из купе. Но то, что ему сказали, да еще таким спокойным голосом… Ну как можно заставить безногого встать и идти?

Мужичонка несколько мгновений постоял в недоумении, недоверчиво хмыкнул, с опаской наклонился над майором и попытался приподнять его руку. По его покрасневшему лицу было видно, что она оказалась тяжелее, чем он ожидал даже после предупреждения. Солдатик наморщил лоб, раздумывая, потом с ухмылкой повернулся к Круиффу и Юрию:

— А вы его того, волоком. — Мужичонка заржал, за ним и все остальные.

Пилот, быстро взглянув на Круиффа, соскочил с полки и шагнул к солдатику. Айвен тут же развернулся к остальным, заслоняя пилота и солдата своей широкой спиной, и начал громко, с надрывом возмущаться:

— Ну как же так, господа! Как вам не стыдно! Как же можно так относиться к больному? Он же совершенно беспомощен. Разве вы сами никогда не были ранены или больны? Ведь мы же не требуем ничего невозможного и не отказываемся выполнить ваши распоряжения. Мы просим только…

— Ладно, неча ныть, — раздался за его спиной покровительственный голос, — так уж и быть, счас пришлю медбратьев с носилками. — Солдатик отпихнул Круиффа в сторону и повелительно ткнул пятерней в одного из тех, кто пришел вместе с ним. — Плуян, все понял? Дуй в лазарет. — Он снова повернулся к землянам. — Вот что, господа хорошие, я вижу, вы люди смирные и с понятием. Так что сидите тут тихонько и не рыпайтесь. Все одно без толку. А мы покуда пойдем еще кой-кому укорот сделаем. — С этими словами он вышел из купе.