Книга Еврейский взгляд на русский вопрос - Авигдор Эскин

18. то не превозносись перед ветвями. Если же превозносишься, [то] [вспомни, что] не ты корень держишь, но корень тебя.

19. Скажешь: ‘ветви отломились, чтобы мне привиться’.

20. Хорошо. Они отломились неверием, а ты держишься верою: не гордись, но бойся.

21. Ибо если Бог не пощадил природных ветвей, то смотри, пощадит ли и тебя.

22. Итак видишь благость и строгость Божию: строгость к отпадшим, а благость к тебе, если пребудешь в благости [Божией]; иначе и ты будешь отсечен.

23. Но и те, если не пребудут в неверии, привьются, потому что Бог силен опять привить их.

24. Ибо если ты отсечен от дикой по природе маслины и не по природе привился к хорошей маслине, то тем более сии природные привьются к своей маслине.

25. Ибо не хочу оставить вас, братия, в неведении о тайне сей, – чтобы вы не мечтали о себе, – что ожесточение произошло в Израиле отчасти, [до времени], пока войдет полное [число] язычников;

26. и так весь Израиль спасется, как написано: придет от Сиона Избавитель, и отвратит нечестие от Иакова» (Римлянам 11).

И пошто не предлагают Библию всю запретить? Был в их среде последовательный и непримиримый Валерий Николаевич Емельянов. Он вот их логикой ведом был до конца, потому Иисуса объявил «типичным еврейским фашистом». Он бы бесхитростно и прямо перерезал все узы России с основами веры Израиля…

Я слышу возмущенные голоса: вырвал из контекста; сам не верит, а цитирует; нагло лезет в чужое, традиции не зная; как некорректно…

А выдергивать выборочно и своевольно выдержки из наших законов корректно?!

Коль довели мы наш ответ до ревнительского накала, требует справедливость и добавочных слов. Есть и другая Россия, не либеральная и не тмонеиствующая. Кто книг не читал истинных носителей русской идеи, пусть вспомнит доброту и открытость лиц где-то вдали от Москвы, пусть поставит перед неплотным глазом видопись русского селения, пусть вчитается в слова А.И. Солженицына:

«Кто хочет увидеть единым взором, в один окоём, нашу недотопленную Россию – не упустите посмотреть на калязинскую колокольню.

Она стояла при соборе, в гуще изобильного торгового города, близ Гостиного двора, и на площадь к ней спускались улицы двухэтажных купеческих особняков. И никакой же провидец не предсказал тогда, что древний этот город, переживший разорения жестокие и от татар, и от поляков, на своём восьмом веку будет, невежественной волей самодурных властителей, утоплен на две трети в Волге: всё бы спасла вторая плотина, да поскудились большевики на неё. (Да что! – Молога и вся на дне.) И сегодня; стань на прибрежной грани, – даже воображению твоему уже не подъять из хляби этот изневольный Китеж, или Атлантиду, ушедшую на дюжину саженей глубины.

Но осталась от утопленного города – высокостройная колокольня. Собор взорвали или растащили на кирпичи ради нашего будущего – а колокольню почему-то не доспели свалить, даже вовсе не тронули, как заповедную бы. И – вот, стоит из воды, добротнейшей кладки, белого кирпича, в шести ярусах сужаясь кверху (полтора яруса залито), в последние годы уж и отмостку присыпали к ней для сохранности низа, – стоит, нисколько не покосясь, не искривясь, пятью просквоженными пролетами, а дальше луковкой и шпилем – в небо! Да ещё на шпиле – каким чудом? – крест уцелел. От крупных волжских теплоходов, не добирающих высотой, как издали глянуть, и на пол-яруса, – шлёпают волны по белым стенам, и с палуб уже пятьдесят лет глазеют советские пассажиры.

Как по израненным, бродишь по грустным уцелевшим улочкам, где и с покошенными уже домишками тех поспешно переселенных затопленцев. На фальшивой набережной калязинские бабы, сохраняя старую приверженность к исконной мягкости и чистоте волжской воды, тщатся выполаскивать бельё. Полузамерший, переломленный, недобитый город, с малым остатком прежних отменных зданий. Но и в этой запусти у покинутых тут, обманутых людей нет другого выбора, как жить. И жить – здесь.

И для них тут, и для всех, кто однажды увидел это диво: ведь стоит колокольня! Как наша надежда. Как наша молитва: нет, всю Русь до конца не попустит Господь утопить.

Есть и такой дух в стране нашего рождения. Его затопить все норовили большевики с либералами и мракобесами. Этот дух внемлет слову Господа, и к нему с напоминанием в такой день придем:

«1. И сказал Господь Авраму: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе;

2. и Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в благословение;

3. Я благословлю благословляющих тебя, и злословящих тебя прокляну; и благословятся в тебе все племена земные» (Бытие 12).

Врагам Израиля посмотрим в волчьи глаза безбоязненно и повторим слова пророка Иеремии: «Излей ярость Твою на народы, которые не знают Тебя, и на племена, которые не призывают имени Твоего; ибо они съели Иакова, пожрали его и истребили его, и жилище его опустошили».

И не поспешим всех «подписантов» вписывать во тмонеистовство навек. Может, и кто из них обернется. Вспомним, как писал в конце жизни Василий Розанов. Тот самый Розанов, который в своей слепой ненависти дошел до кровавого навета..:

«И вот я думаю – евреи во всем правы. Они правы против Европы, цивилизации и цивилизаций. Европейская цивилизация слишком раздвинулась по периферии, исполнилась пустотами внутри, стала воистину «опустошенною» и от этого погибает. Кому она нужна? Кого греет? Самые молитвы ее пусты, эти «протестантские молитвы», эти «католические молитвы». Эти «православные молитвы». Слишком обширно. А где обширно, там и холодно. «Где же нагреть такой храм?» В храме св. Петра – только мерзнуть. Как лучше его маленькие церковки в Ярославле и вообще по Поволжью.

Живите, евреи. Я благословляю вас во всем, как было время отступничества (пора Бейлиса несчастная), когда проклинал во всем. На самом же деле в вас, конечно, «цимес» всемирной истории: т. е. есть такое «зернышко» мира, которое – «мы сохранили одни». Им живите. И я верю, «о них благословятся все народы». – Я нисколько не верю во вражду евреев ко всем народам. В темноте, в ночи, не знаем – я часто наблюдал удивительную, рачительную любовь евреев к русскому человеку и к русской земле.

Да будет благословен еврей.

Да будет благословен и русский».

Но главное – к себе обратимся. Пусть беспричинна ненависть языцев, пусть лживы их уста, но нешто сами мы безгрешны и совершенны в эти дни? Не грех ли соблазнять сынов Израиля в России оставаться и в других странах, когда их ждет уже две тысячи лет удел родной и дом родной на Земле Святой? И не увлечены ли многие из нас антимессианским стяжательством и скоекорыстием – пагубой Сиону и Иерусалиму, как Виленский Гаон нас предупреждал? А выкрик новый Амалека – напоминание, не боле, кем нам самим должно быть.