Книга Химия любви. Научный взгляд на любовь, секс и влечение - Брайан Александер

В своей книге «О граде Божьем» Бл. Августин обращался к ранним христианам так: «Но эта похоть, о которой сейчас идет речь, тем постыднее, что душе легче справиться с собой, чем с ней, хотя тело, низшее по природе, должно было бы полностью ей подчиняться».

Любовная приманка и парни в коже

Вот вы, наверное, думаете: как это грустно, что надо или совсем вымотаться, или напиться, или загрузиться дофамином, чтобы заняться сексом. Но если бы секс не воспринимался нами как приятное вознаграждение за труды, стали бы мы им заниматься? Как писал Шопенгауэр, «представьте только, что акт размножения для нас не то, чего мы сильно желаем, не то, что сопровождается крайним наслаждением, а дело чисто рассудочного размышления. Продолжала бы тогда существовать человеческая раса? Разве не сочувствовал бы каждый из нас грядущему поколению настолько, что предпочел бы избавить его от бремени бытия?» Другой немец, Эдуард фон Гартман, замечает: «Нас нужно подкупить, чтобы мы занялись сексом, – дать нашему разуму взятку, чтобы он молчал, ибо секс не ведет ни к чему хорошему: брак, боль деторождения, огромные расходы, разрушенные любовные иллюзии». И самое плохое, говорит Гартман, – это осознать, что «блаженство в руках возлюбленного есть не что иное, как приманка в мышеловке», чтобы заставить нас размножаться. Наше чувство контроля над ситуацией – иллюзия. Нашим поведением управляет действующий в мозге бессознательный инстинкт.

По мнению Гартмана, битве биологии с социальными нормами пора положить конец и достичь окончательного перемирия между ними. «Коль скоро любовь раз и навсегда признана злом, но ее приходится выбирать как меньшее из двух зол, поскольку существует импульс, разум настойчиво предлагает третье, а именно: избавление от импульса, то есть кастрирование, ибо таким образом импульс можно уничтожить». Далее в подтверждение правоты своего вывода он приводит цитату из Евангелия от Матфея, в которой сказано о мужчинах, сделавших себя евнухами, чтобы достичь рая. (А люди еще удивляются, почему среди немцев так мало хороших комиков.)

Подобная перспектива может показаться чересчур мрачной, но обещание награды действительно удерживает нас от излишних размышлений об отрицательных сторонах секса, и мы готовы выкладываться ради него. Когда Эверитт изолировал у крыс миндалевидное тело, они переставали нажимать на рычаг, включающий свет, потому что больше не испытывали желания. Если он изолировал МПО, они продолжали включать свет, с потолка продолжали падать самки, и самцы вели себя заинтересованно, но не доводили дело до конца.

Пока человек не испытает свой первый оргазм, у него нет определенной цели – только потребность. Когда маленький мальчик обнаруживает, что прикосновение к пенису вызывает приятные ощущения, или когда девочка открывает новые возможности, которые ей дает струя воды в ванной, они не думают о сексе, по крайней мере не думают о нем в той форме, какую он однажды обретет в их сознании. Для них вознаграждением будут ощущения. Девочка полюбит мыться, мальчик начнет с нетерпением ждать момента, когда останется в одиночестве, поскольку одиночество будет ассоциироваться с удовольствием от прикосновения к себе. Ванная и спальня связываются с приятными ощущениями и могут служить сексуальным поощрением, как свет в клетке Эверитта, хотя и без достижения окончательного результата. Если в опытах, проводившихся в лаборатории Пфауса, девственной крысе поглаживали клитор, пока она находилась в клетке с ароматом лимона, сам по себе лимонный аромат становился для крысы поощрением и заставлял ее хотеть поглаживания.

Наконец, мы начинаем желать достижения цели. Когда это происходит, наступает завершающий этап нашего полового поведения. Дик Свааб и Чарльз Розелли выясняют, какие структуры мозга связаны с «приглашением к спариванию» и с завершающим этапом, на кого эти виды поведения направлены и каким образом осуществляются. Это врожденные влечения. Еще до того, как самец крысы получит первый сексуальный опыт, в прилежащем ядре его мозга естественный запах самки в течке стимулирует высвобождение дофамина. До полового созревания гетеросексуальные мальчики и девочки могут заявлять, что противоположный пол им неприятен. Но, несмотря на эти утверждения, они им интересуются, пусть даже этот интерес и не имеет «взрослой» цели.

Однажды мальчик останется наедине с двухмерным воплощением очарования, «мисс Октябрь». Ее формы и внешний вид, особенно грудь, лицо и глаза – три области обнаженного женского тела, на которые, по данным исследований, мужчины смотрят больше всего, пробудят в нем врожденное сексуальное влечение, и у него возникнет эрекция. Если он в это время один, то он отреагирует на это поощрение попыткой получить более крупное вознаграждение, прикасаясь к своему пенису. «Мисс Октябрь» и прочие ей подобные, в том числе живые трехмерные женщины, превратятся в награду «за обнаружение полового партнера». «Мисс Октябрь» становится «действующей причиной»: один взгляд на ее фотографию создает в мозге поощрение, как свет в крысиной клетке. Удовольствие от стимуляции гениталий теперь имеет сексуальный контекст. В один прекрасный день исследование этого сексуального вознаграждения приведет к оргазму. Даже если мальчик не настолько взрослый, чтобы эякулировать, у него с этого момента появляется цель. Ему больше недостаточно только ощущения сексуального желания – он хочет поощрения в виде завершающего этапа полового поведения.

Аналогичный процесс происходит у самок, как четвероногих, так и двуногих, особенно с наступлением полового созревания. «Когда нашим самкам проводят стимуляцию клитора в присутствии запаха, это им очень нравится, – рассказывает Пфаус. – Но если мы предлагаем ей самца и стимулируем клитор, то есть вводим в эксперимент реальное спаривание, стимуляция превращается в действующую причину, побуждающую искать полового партнера. Это врожденное поведение. Они говорят… – Тут Пфаус, подражая крысе-самке, переходит на писк и всплескивает руками: – О боже, это уже по-настоящему! Стимуляция клитора меня заводит, но, простите, это же кисточка для краски. Нет, спасибо. Все было прекрасно, но у меня овуляция. Я хочу, чтобы меня трахнули!»

Люди и животные, ориентированные на поиск секса, не терпят на своем пути никаких препятствий. Активированные дофамином рецепторы заставляют самок домогаться самцов. Самцы стараются выбраться из лабиринта, надеясь в конце встретить готовую к спариванию самку. Люди соблазняют, платят стриптизершам огромные деньги и предают собственные моральные ценности. Такие социальные психологи, как Лёвенштайн, своими экспериментами демонстрируют, насколько целеустремленными могут быть люди, одержимые поиском поощрения. Исследования 1996 года показали, что мужчины, рассматривающие фотографии в Playboy, чаще говорят, что попросили бы женщину раздеться, даже если она не согласится на секс, чем мужчины, смотревшие на эти фотографии за день до ответа. Спустя десять лет Лёвенштайн и Дэн Ариели провели два обследования мужчин: первое – когда те находились в нейтральном (спокойном) состоянии, второе – когда те активно мастурбировали, рассматривая эротические фотографии на экране компьютера (предусмотрительно обернутого в полиэтилен). На первом этапе мужчины отвечали на вопросы об этике своего сексуального поведения именно так, как и следовало ожидать. Например, мало кто говорил, что спаивает подругу на свидании, чтобы заняться с ней сексом. Ответы на вопрос, что для них является сексуально возбуждающим, вновь были предсказуемы. Почти никто не сказал, что его возбуждает женская полнота, обувь или секс с животными. Но когда эти вопросы были заданы на втором этапе, во время полового возбуждения, значительно больше мужчин ответили, что они предпочли бы пьяное свидание. Большинство испытуемых назвали возбуждающими женскую полноту, секс с животными, обувь и групповой секс с мужчиной и женщиной. При половом возбуждении хороши все средства, ведущие к конечной цели.