Книга Тройная зачистка - Сергей Самаров

– Странный вы, Басаргин, человек, – пожал комиссар плечами. – Мне вообще трудно составить целостную картину вашей личности. Простите... Когда вы рассказывали о чеченской диаспоре, я подумал, что вы очень жесткий и безжалостный специалист, почти машина без человеческих слабостей. Сейчас мне кажется, что вы так торопитесь вытащить из рабства бедных вьетнамцев, что рискуете упустить организатора преступления. В том числе и первого подозреваемого в покушении на себя.

– Его мы все равно возьмем на сбыте.

– Возможно. Я же не знаю всех тонкостей вашей операции. Но как вы сами определили бы себя и свое отношение к службе? Это, поверьте, не праздный вопрос.

Александр думал недолго.

– Я просто стараюсь хорошо делать свое дело и помогать тем, кому следует помогать. И бороться всеми средствами с теми, с кем необходимо бороться.

– Вообще-то он очень справедливый... – сказала Александра, встав рядом и взяв мужа под локоть, словно позируя перед фотографом. – И я готова поручиться, что он человек не злой. Хотя и не всегда бывает добрым...

– Под ваше поручительство мы с ним и начнем новое дело... – сообщил Станислав Сергеевич.

Он встал, намекая, что пора прощаться.

– Завтра мы встретимся с вами у вашего начальства, – добавил и двинулся к двери, захватив с собой лист бумаги с портретом. – Нам предстоит оформить множество документов. Потом вы напишете рапорт по всей форме – с просьбой об отставке. Товарищам по службе о новой работе ничего не говорите. В отделе об этом должен знать только полковник Баранов. Но он человек надежный. Старая гвардия. Вы же решите стать бизнесменом. Мы подыщем вам фирму в течение недели.

– Фирму? – не понял Александр.

– Бизнесмен – это лучшее прикрытие в нашем с вами деле. Как правило, мы используем в качестве прикрытия филиалы иностранных фирм, которым Интерпол некогда оказал услуги, и открываем в нужной нам стране представительство. Наш человек представительство возглавляет, но работу там выполняют люди, которых он наймет. Он же будет делать свою прямую работу и вызывать при этом как можно меньше подозрений. Завтра обговорим все подробнее...

Александра уже повернула в замке ключ, когда Костромин снова обернулся к Александру:

– Я все ждал, когда вы спросите про жалованье...

– Как-то не совсем удобно было. Случай не подвернулся...

– Но вас же это интересует?

– Естественно.

– И вас? – поворот головы в сторону Александры.

Она кивнула молча.

– К сегодняшнему своему жалованью добавьте ноль. И еще у вас будут солидные социальные доплаты... У нас так принято. Страхование осуществляется за счет Интерпола. Итак, до завтра.

Он ушел, оставив после себя запах дорогого французского одеколона. Александра потянула носом, впитывая этот запах, и вздохнула.

– Что? – спросил Басаргин.

– Vive la France! – сказала она с откуда-то вдруг появившимся французским прононсом. – Ты в месяц будешь зарабатывать столько, сколько за всю поездку в Чечню...

Она не понимала, что даже в Интерполе деньги ни за что не платят. А он пока не стал уточнять это.

* * *

Время до приезда Елкина еще осталось, и Александр сел чистить пистолет. Александра включила телевизор. Показывали криминальные новости. В каком-то гаражном кооперативе обнаружены трупы трех человек. Армейского подполковника, только сегодня вернувшегося из командировки в Таджикистан, милицейского подполковника – хозяина гаража, и тренера по стрельбе. Все они были вооружены. Все получили по три пули в корпус и по одной в голову. Диктор, как всегда, смаковал красивую и эффектную фразу: «контрольный выстрел». Случайно оказавшаяся рядом с гаражным кооперативом машина вневедомственной охраны, в которой и служил подполковник милиции, видела, как в кооператив въезжал черный джип «Гранд Чероки» с чеченцами. Номер джипа известен. Ведется следствие.

– Случайно оказалась машина вневедомственной охраны... – сказал Басаргин с сомнением. – С чеченцами... Запомнили номер...

– Что тебе не нравится?

– Все не нравится. Машина вневедомственной охраны не могла там оказаться случайно. Ей там просто делать нечего, потому что в гаражах нет телефонов, и их не сдают на пульт сигнализации. Менты не могли обратить внимания на какой-то джип, потому что не знают, какие машины стоят в каком гараже. И уж тем более не могли обратить внимания на номер, если не ждали эту машину. Это было прикрытие при каком-то разговоре. Это и есть зацепка, за которую менты никогда не зацепятся.

– Откуда ты все знаешь, категоричный ты мой? – спросила Александра.

– Еще я могу точно сказать, что подстрелили их чеченцы из этого джипа, но приезжали чеченцы – официально! – к кому-нибудь другому, кто обязательно их приезд подтвердит. Откуда приехал армейский подполковник?

– Из Таджикистана, что ли...

– Понятно. Разборки по поводу наркоты. Новую партию пригнали в город и теперь уже развешивают на дозы поменьше. Для штучной продажи. Будь уверена, так оно и есть. И выключи этот глупый матюгальник...

Он все криминальные передачи считал до предела глупыми.

– Я хотела посмотреть, не покажут ли что про тебя...

– Выключи.

Александра пожала плечами, но телевизор выключить не спешила, потому что после разговора с комиссаром Интерпола сама уже чувствовала себя причастной к антикриминальному миру. И решила изучать его более тщательно, чтобы делать выводы, как делает их муж, только прослушав сообщение.

3

Когда позвонил Руслан Салдуев, Али, услышав контрольную фразу, без боязни быть подслушанным, потому что «сотовик» был оформлен на какую-то девку-шалаву, одну из подружек Галиахмета, кажется, даже школьницу, ответил:

– Меня сегодня могут менты трясти. Не могу знать, когда это закончится. Позвони после одиннадцати. Тогда и встретимся.

Этого звонка он с неприятным трепетом ждал весь день, потому что утром, еще до сообщения Вороны о новой партии героина, был предупредительный визит другого человека, который и сообщил, что Руслан сам приехал в Москву и нуждается в услугах Али.

– Хорошо, Али, что предупредил. Телефон чистый?

– Совершенно. За это можешь не волноваться. Я эти трубки для безопасности раз в две недели меняю. Советую то же самое тебе делать.

– Как у тебя дела?

– Спасибо. Я стараюсь и сам жить неплохо, и другим помогаю. И не отказываю хорошему человеку, когда он в помощи нуждается.

Это был откровенный намек на собственную силу. Помогать другим может себе позволить не каждый. А если может, этот человек достиг в жизни устойчивого положения.

– Молодец. Я слышал. Теперь будешь помогать мне. Так отец велел.