Книга Любовь и голуби - Владимир Гуркин

Катя. Он очень болен?

Доктор (отдышавшись). Мы его отпустим.

Катя. Значит, он здоров?

Доктор. Здоровых мы лечим.

Катя. Я ничего не понимаю.

Доктор. Вы хотите его видеть?

Катя. Да.

Доктор. Зачем?

Катя. Я сделала ему больно.

Доктор. Именно это привело вас к нему?

Катя. Не только.

Доктор. Что же еще?

Катя. Не знаю.

Доктор. Любовь?

Катя молчит.

Сострадание? Совесть?

Катя. Я не знаю.

Доктор (патетически). Родившийся лишь для того, чтобы съесть свой кусок хлеба, утешить свое тщеславие и с разжиревшим мозгом вылакать как можно больше водки, дабы не жалеть за гробом о недопитом (вдруг тихо и просто), достоин такого равенства?

Катя (тоже тихо и просто). Вы не должны так говорить о человеке.

Доктор, пожав плечами, исчезает.

Катя. Почему ты не бреешься?

Долин молчит.

Ты, наверное, хочешь курить? Хотела по дороге купить и забыла.

Долин. Ничего.

Катя. В халате смешной.

Долин. Да.

Катя. Что тебе принести? Вас хорошо кормят?

Долин. Ничего.

Катя. Не улыбайся так.

Долин. Да.

Пауза.

Катя, Долин (вместе). Ты…

Катя. Что?

Долин. Ты молодец, что пришла… Ты… Я Бога молил, чтобы ты пришла. Они меня здесь замотали. Каждый день доктор вызывает, все спрашивает.

Катя. Я его видела.

Долин. О-о. У него и как родился вспомнишь. Потом пилюли, уколы… Как-то устал… Ты молодец, что пришла. Я Бога молил… Несуразно тогда получилось. Я страшно по тебе тосковал. Страшно. (Со слезами на глазах.) Это у меня все от болезни, наверное, Катя. Да? Или нет, как-то еще хуже. (Тихо плачет.) Я страшно по тебе тосковал.

Катя (тоже тихо плачет). Я ведь пришла.

Долин. Я страшно по тебе тосковал.

Катя. Да что ж мы плачем-то? (Улыбнувшись.) Пока никто не видит. Андрюшенька, миленький мой, успокойся.

Долин. Как странно, как это… я, в самом деле, как ребенок.

Катя. Тебе надо отдохнуть…

Долин. Катенька, что творится?

Катя. Дай мне руку. Успокойся. Знаешь, что я решила?

Долин. Вот опять. Ты что-то решаешь, все кругом что-то решают, а…

Из глубины сцены раздался крик: «Долин!». Все быстро погружается в темноту, и тут же сцена заливается ярким солнечным светом летнего утра. На скамье сидит один Долин, сзади подходит Доктор.

Доктор. Долин! Долин, проснитесь. Пойдемте.

Долин. Куда?

Доктор. В палату. Приехал профессор. Вероятно, вас выпишут.

Долин. Одну минуту… Голова кружится. Сейчас.

Доктор. Не спали ночью?

Долин. Разморило немного.

Доктор. Что же вы на самом солнцепеке сели?

Пауза.

Ишь, раскричались.

Долин. А?

Доктор. Воробьи.

Долин. Да, хорошо.

Доктор. Может, еще месяц у нас поживете?

Долин. Не пугайте.

Доктор. Ну пошли.

Входит Катя. Она видит, как уходят Долин и Доктор. Долин обернулся.

Долин (на ходу). Катя, я сейчас! Подожди!

Катя. Я здесь!

Долин. Меня отпускают! Катюша…

Катя. Я жду.

Долин. Приехал профессор! Я быстро!

Катя. Иди-иди, я подожду!

Долин и Доктор уходят. Катя садится на скамью. Через некоторое время возвращается Доктор.

Доктор. Здравствуйте.

Катя. Здравствуйте.

Доктор. Дождались?

Катя. Дождалась.

Молчание. Доктор закуривает.

Доктор. Хорошо бы сейчас подальше от цивилизации, чтобы соблазнов не было.

Катя. Я не могу, у меня работа.

Доктор. Постарайтесь, чтоб не пил как можно дольше.

Катя. А разве вы…

Доктор. Ну что вы. Какие могут быть гарантии. От него зависит, от вас.

Катя. Я понимаю.

Доктор. Может, и обойдется.

Пауза.

Так ни одной партии я у него и не выиграл.

Катя. В шахматы?

Доктор. В шахматы. Хорошо играет. Пойду. До свидания.

Катя. Спасибо вам.

Доктор (махнув рукой). Ну…

В глубине сцены он сталкивается с Долиным. О чем-то недолго говорят, и Доктор уходит.

Долин (целуя Катю). Мамушка моя.

Катя. Наконец-то. Давай щетку, бритву. (Достает из сумки газету и, сев на скамейку, аккуратно заворачивает зубную щетку и электробритву.)

Долин внимательно смотрит.

Долин. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива, чтоб тебе было хорошо. Катя, если ты меня не бросишь… Не оборачивайся. На твоем месте я бы и в сторону мою не посмотрел. Меня обманули. Крепко обманули. С самого рождения… А потом стал обманывать я… И себя, и других. И никакой я не талантливый, и не умный, и не умеющий. И все, что давало мне право судить других, требовать к себе участия, любви, был самый страшный обман. Я, Катя, ничтожность. Я даже ничтожность неинтересная. Я только запутывал, обманывал всех, что я человек. Я – фикция, Катя.

Пауза.

Когда я это понял, вот здесь, на этом месте, мне расхотелось жить, Катя. Ты меня удержала… Только ты. Если не ошибаюсь, я тебе нужен… хотя бы пока. Когда стану не нужен, узнаю, пойму и уйду. (Глядя на Катину сумку.) Я даже вещью согласен быть, любой твоей вещью, пока она нужна. Уж лучше полезной вещью, чем фикцией.

Пауза.

Катя. Поедем завтра на озеро?

Долин. На озеро?

Катя. А потом катером поплывем на остров. Возьмем с собой палатки, разведем большой костер…

Долин. Палатки?

Катя. С нами будут ребята.

Долин. Какие ребята?

Катя. Мои ученики. Если ты не хочешь, мы можем не ехать, Андрей. Я успею предупредить, что… В общем, озеро может и подождать.