Книга Разбуди зверя - Сабина Весси

Они стали так близки друг другу… Он не мог вспомнить, с кем еще был так близок.

И именно ее он должен будет обидеть. Ранить ее чувства. Бросить, другими словами.

Брюсу не хотелось об этом думать, но назойливые мысли угнездились в голове и не желали ее покидать.

То, что между ними происходит сейчас, прекрасно, но оно не может длиться вечность. В конце этой сказки он променяет свою принцессу с золотыми волосами на интересную работу и хорошую зарплату!

Не только. Карьера, вот что волнует любого мужчину. Зарплата — дело наживное, а вот добиться уважения в обществе, подняться по социальной лестнице…

— О чем ты думаешь, Брюс?

Он очнулся и нашел глазами обворожительную Кейт, загадочно улыбавшуюся из полутьмы. Она допила вино, не сводя с него этого потрясающего взгляда, и медленно переползла на диван. Брюс нервно сглотнул. Она не такая, его красавица, как все прочие женщины. Она смелая и честная, поэтому ей можно ответить так же честно.

— Я думал о том, кем я был и кем я должен стать.

Чтобы объяснить эту многозначительную фразу, ему придется разбить сердце Кейт Брэдшоу.

— Кем ты должен стать, я примерно представляю, а вот кем ты был, почти не знаю.

Брюс прислушался к себе. Хочется ли ему быть с ней откровенным? Да. Хочется.

— Я вырос на ферме в Индиане. Знаешь, как ее называют? Родина баскетбола и церковных хоров.

— Ты играл? Или пел?

— Нет и нет. Я был в семье чем-то вроде непримиримой оппозиции. Один как перст, и все шишки на мою голову. Старший брат, тот самый, с которым мы свалились с дерева, был капитаном сборной школы по баскетболу и запевалой в церковном хоре. Еще он был отличником, любимчиком всех учителей, гордостью школы и надеждой города, а то и штата. А я… я неплохо учился, но это все, что можно обо мне сказать. Понимаешь?

— Боюсь, тебя скорее поняла бы Мег. Я была как раз отличницей, а она… она неплохо училась.

— Ирония судьбы! Я прибрал к рукам лучшую из сестер.

— Ничего, с годами я немного испортилась.

— Не согласен.

— Ладно. А как твои отношения с семьей сейчас?

— Я все еще паршивая овца. Против воли родителей я уехал, причем очень далеко, я почти не вижусь с ними, но каждый месяц я посылаю им деньги, потому что они на пенсии, и им нужна финансовая поддержка. Таким образом я помогаю и им, и себе. Пытаюсь оправдать себя за те годы, когда был для них не слишком хорошим сыном.

— Брюс, я уверена, они тебя любят и гордятся тобой!

Брюс смущенно улыбнулся.

— Возможно, я излишне мелодраматичен. Разумеется, они меня любят. Просто я не уверен, что так же сильно, как старшего брата.

— А чем занимается капитан церковной баскетбольной команды? Он оправдал надежды города?

— Да, вполне. Он преподает английский в колледже, тренирует ту самую баскетбольную команду и с недавних пор заведует всем церковным хором. Еще он женился на прекрасной женщине, они живут в прекрасном домике, у них двое прекрасных детей и одна прекрасная собака. По воскресеньям они всей семьей ездят в городок по соседству, полтора часа на машине, и помогают немощным старикам по дому. На обратном пути заезжают к родителям и вместе ужинают.

— Bay!

— Поняла, что меня тревожит? За таким парнем не угонишься.

— Брюс, но твои родители наверняка гордятся тобой. Ты работаешь в такой замечательной компании, ты прекрасный специалист, хорошо зарабатываешь. Неплохой набор, разве нет?

— Совсем хорошо будет, если я на этой работе удержусь.

Какого черта он это делает? Кто его тянет за язык!

— Кейт, видишь ли, я переехал сюда и попал к Джейсону только потому, что он проникся ко мне симпатией и не потребовал рекомендаций с прошлого места работы.

Брюс сам не заметил, как выложил Кейт всю историю. Вероятно, дело было в том, что она очень внимательно и серьезно слушала. Ей было интересно, такое нечасто встретишь у хорошеньких девчонок. Постепенно Брюс перестал смущаться.

— Вот потому эта работа так много для меня значит. Нечто вроде последнего шанса на успех. На то, чтобы мои родители гордились мной. На то, чтобы я сам себя уважал.

— Я тебя понимаю. Мне тоже знакомо это чувство. Когда мы с Мегги открывали ресторан… Короче, если бы у нас не вышло, я бы понятия не имела, куда пойти и чем заняться. До ресторана я сменила уйму работ и профессий, но нигде не смогла задержаться. С родителями у меня никогда не было проблем, но и мне хотелось, чтобы они мной гордились.

— Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я так отчаянно волнуюсь за это место?

— Да…

— Но это не значит, что я о чем-то жалею. Я не жалею ни о чем, слышишь? Все, что случилось за эти дни, было прекрасно.

— Я рада.

Он не в силах был выносить взгляд Кейт, ибо в нем светилась любовь.

— Что это мы все обо мне, да обо мне… Тогда поделюсь еще одной проблемой. У тебя дома так хорошо, а у меня — мерзость и запустение. Голые стены, пустые полки. Может, поможешь мне привести квартиру в божеский вид? Скажем, завтра после работы? Я, конечно, дизайнер по интерьерам, но в создании домашнего уюта тебе равных нет.

— Я с удовольствием.

И завтра у него будет возможность сказать, что все кончено. Проклятье! Он не хочет даже думать об этом.

— Ох, только вот в холодильнике у меня мышь повесилась. Одно пиво. Правда, его много.

Кейт вернула ему улыбку.

— Теперь понятно, почему ты считаешь, что горячие тосты и чипсы — это еда. Давай заедем в магазин и все купим?

Они смеялись и строили планы на будущее. У них оставалось так мало этого самого будущего.

Было весело дурачиться и хихикать вместе с Кейт на этом маленьком диванчике, но еще больше его привлекала возможность оказаться с ней под одним одеялом.

— Сладкая, мне выметаться? Может, я останусь?

— Оставайся, конечно оставайся.

Это было ошибкой, большой ошибкой, и Брюс прекрасно это понимал, но отказаться от возможности проснуться у нее на груди, увидеть с утра ее улыбку, поцеловать теплые, пахнущие сном волосы — это было выше его сил.

Пятница всегда была тяжелым днем для ресторана «Сестрицы-Мастерицы». Народ валом валил отмечать конец рабочей недели.

Утром Кейт еще раз позвонила Джейсону и в очередной раз поговорила с автоответчиком. Ладно. Завтра Джейсон будет дома, тогда и поговорим.

Очень скоро Кейт стало не до Джейсона и даже не до Брюса. Толпы жаждущих клерков алкали пива. Сонмы орущих детей требовали газировку. Кавалькады строгих матерей строились в очередь в туалет, чтобы умыть своих чад и избежать конфуза за столом.