Книга Кто убьет любимую? - Иван Жагель

Этот разговор не только не успокоил Прядко, но и поселил смутную тревогу в душе самого Есехина. Он знал, что поступает, как свинья, однако что-то менять уже было поздно.

Чтобы вырваться на эти пять дней, Варя сказала мужу, будто бы едет в рекламную поездку, организованную греческим министерством туризма — посмотреть отели, завязать деловые контакты с местными туроператорами. Такие поездки были обычным делом в туристском бизнесе, она часто в них бывала, и в этот раз проблем у нее также не возникло. А за Машкой согласилась присмотреть Варина мать.

У Дмитрия же все получилось еще проще. Когда он сообщил Ольге, что уезжает на международную конференцию по вопросам инвестиций в российскую экономику, та лишь пожала плечами. Она, скорей всего, ему не поверила, но Есехин знал, что жена не станет звонить в офис или как-то иначе его проверять.

В Афины Дмитрий и Варя вылетели в четверг, 23 октября, утренним рейсом «Аэрофлота». Точную дату Есехин запомнил потому, что именно в тот день начался один из самых страшных кризисов в истории мирового фондового рынка. Своеобразным детонатором этого кошмара стало резкое падение котировок на биржах Юго-Восточной Азии, куда прежде инвесторы летели, как мухи на мед. А потом покатились вниз цены на акции крупнейших компаний во всех уголках земного шара — от Филиппин и Южной Кореи, до Бразилии и Аргентины.

Никогда прежде финансовые катастрофы не втягивали в свою воронку так много стран, и никогда она не была такой глубокой, как в этот раз. Словно чума в Средневековье, новая проказа не знала границ. Ее не останавливали ни горы, ни реки, ни даже океаны. Это была плата за глобализацию мировой экономики, сделавшей общими не только все достижения человечества, но и все его несчастья. Однако в тот первый день никто и не подозревал, как далеко зайдет дело.

Едва самолет, на котором летели Дмитрий и Варя, приземлился в Афинах и они прошли в здание аэропорта, как у Есехина зазвонил мобильный телефон. Это был Прядко.

— Ты слышал, что сейчас происходит в Гонконге?! — не здороваясь, спросил Макс.

Уже по его интонации было понятно, что ничего хорошего ждать не приходится.

— Нет, — коротко ответил Дмитрий.

— На гонконгской фондовой бирже паника! Индекс «ханг-сенг» всего за два часа упал на десять процентов!

— Черт!! — непроизвольно вырвалось у Есехина. — А что делается у нас?

— Уже минус шесть процентов! И котировки продолжают валиться. Правда, не так быстро, как в Гонконге. Все пытаются как-то сориентироваться в ситуации. А некоторые просто в шоке.

— Ты что-нибудь предпринимал?

— Распорядился продать кое-что, но сбрасывать все не решился. Слишком большие будут потери… Хотел посоветоваться с тобой. Оборвал телефон…

На линии возникли помехи и трубка наполнилась шумом. Только через несколько секунд сквозь него опять пробился взволнованный голос Макса:

— Алло, ты меня слышишь? Где ты сейчас находишься?

— В Афинах. В аэропорту.

Дмитрий отыскал глазами Варю. Она стояла в очереди в одно из окошек паспортного контроля. Поймав его взгляд, Варя счастливо улыбнулась и помахала рукой, но тут же увидела нахмуренное лицо Есехина и тоже тревожно сдвинула брови.

— На твоем месте я бы, не выходя из аэропорта, перегрузил свои пожитки на ближайший самолет в Москву, — дал совет благоразумный Прядко.

Есехин опять посмотрел на Варю. Покусывая пухлые, красивые губы, она сосредоточенно наблюдала за ним. Будь на ее месте любая другая женщина, он непременно сделал бы так, как советовал коллега. Но сказать именно ей, что нужно прервать едва начавшееся путешествие, которому она так радовалась, казалось невозможным.

— Макс, мне вполне понятна твоя тревога, — энергично заговорил Дмитрий, демонстрируя, что плохие новости не выбили его из колеи. — Но учитывая сдвиг во времени, если я и доберусь сегодня до Москвы, то очень поздно. Сейчас в Афинах уже второй час, значит, у вас — четвертый. Давай созвонимся чуть позже, когда торги на нашей бирже закроются, тогда и примем окончательное решение. Хорошо?

Впрочем, Есехин уже решил, что если он и вылетит в Москву, то не раньше, чем завтра утром. И у них с Варей будет по крайней мере вечер и ночь в Афинах.

— Хорошо, — тяжело вздохнул Прядко и тут же поспешил спросить: — Да, а что мне делать, если за оставшиеся полтора-два часа котировки опять начнут падать?

Это был главный вопрос, над которым лихорадочно размышлял Есехин, как только узнал о потрясениях на фондовом рынке. Распорядиться продавать акции — значит зафиксировать уже понесенные компанией потери. А они случились именно в то время, когда Дмитрий попивал коньячок в самолете, празднуя начало романтического путешествия.

Далее, безусловно, последует выяснение отношений, неприятные вопросы: почему он все бросил и улетел в Афины, ради кого и чего наплевал на дела? Избавиться от разборок с компаньонами он мог только отыграв, компенсировав потери. И возможность для этого была лишь одна: не трогать акции, в надежде, что котировки опять поднимутся.

Конечно, это была чистой воды авантюра. Фактически, пытаясь снять с себя вину за убытки компании и ее клиентов, он собирался рискнуть остатками их денег. Так азартный игрок, просадив наличные, ставит на кон свой дом, в надежде вернуть все сразу.

Его охватило уже знакомое возбуждение. Теперь он был готов на все, и лишь Макс мог ему помешать. Нужно было обязательно найти аргументы, чтобы убедить Прядко рискнуть оставшимся, и напряженно работавший мозг Дмитрия тут же подобрал нужные слова.

— Послушай, — сказал он, — если бы обвал нашего рынка вызвали какие-то внутренние причины в стране, тогда и в самом деле надо было бы срочно все продавать. Но это просто реакция на Юго-Восточную Азию. Разновидность гонконгского гриппа. За ночь все поймут, что пороли горячку, и начнут скупать подешевевшие акции. Котировки вернутся на прежний уровень или близкий к нему. Что бы мы с тобой ни говорили, акции российских компаний серьезно недооценены.

В этих аргументах имелась формальная логика, но Макс все же был занудой.

— Ты же знаешь, что я не верю в эти научные теории и боюсь, что после долгого подъема наш рынок ляжет пластом. Не встанет на колени, а именно шмякнется о землю.

— Я помню, что ты говорил нам с Ильей на том совещании. Но сейчас не время устраивать дискуссии по телефону. Поверь моей интуиции.

— Хорошо, я позвоню тебе часа через полтора, — сказал Прядко и повесил трубку.

— Что-то случилось? — с тревогой в голосе спросила Варя, когда Дмитрий подошел к ней.

— Ничего серьезного. Так, обсудили с коллегой несколько рабочих моментов.

Он постарался улыбнуться, однако на душе у него скребли кошки. Целая дюжина черных, мерзких, хвостатых животных!

Чемоданы пришлось ждать долго. В одно время сошлось большое количество рейсов, и у багажного отделения вокруг лент транспортеров собралась громадная толпа. Получив наконец свои вещи, Дмитрий и Варя вышли из здания аэропорта, взяли такси и поехали в отель, номер в котором был забронирован заранее.