Книга Ночной гость - Синда Ричардс

– Я… я не знаю…

– Врунья, – беззлобно резюмировала Флора. – Давай я присмотрю за ребенком, а ты ступай на кухню, там полно дел. Мы немножко прогуляемся и скажем папочке, что мама уже здесь – на тот случай, если он вас не заметил.

С этими словами, не обращая внимания на протесты Теи, Флора взялась за коляску.

Тея наклонилась, чтобы поцеловать дочку, и пошла на кухню, встретив по пути Родди.

– Какие мы сегодня красивые! – отпустил он ей комплимент.

– Спасибо.

Родди направлялся на сцену, где члены деревенского ансамбля в ожидании главного аккордеониста и скрипача настраивали инструменты. Тея не особенно любила звучание аккордеона, по крайней мере до того, как приехала сюда, на Оркнейские острова. Ей было трудно представить, как ее мог растрогать незамысловатый кельтский мотив, рвущийся наружу из мехов старомодного инструмента.

Тея немного опоздала. Холл деревенской гостиницы был уже полон народа, как местных, так и нефтяников с буровой. Наконец оркестр заиграл какую-то мелодию, и публика пришла в движение. Тея узнала мотив. Это была песня, полная минорных аккордов, наводившая на мысли о языческих плясках при луне, о культе плодородия, о празднике летнего солнцестояния. Тея щедро, не скупясь, наполняла тарелки угощением, чтобы народ потом не ворчал, что, мол, билеты дорогие, а еды мало.

На кухне было жарко, и она открыла заднюю дверь, чтобы впустить немного свежего воздуха. Закончив раскладывать, Тея решила посмотреть, как веселится народ.

Она заметила Диллона и с нежностью принялась наблюдать за ним. Вот он обменялся рукопожатиями с пожилыми мужчинами, вот отпустил комплимент женщинам. Затем Тея увидела, как он остановил приятелей-декламаторов, когда те уже собрались было пуститься бегом сквозь толпу. При виде этой сцены она улыбнулась и подумала: «Какими были Диллон и Гриффин в этом возрасте?»

В следующее мгновение она заметила, как Диллона поймала за рукав какая-то молодая особа в коротком розовом платье с рыжими – да нет, буквально красными, как сигнал светофора, волосами. Она обняла его и потащила к двери. Чтобы не видеть этой сцены, Тея поспешила обратно на кухню.

«Мне незачем переживать, – твердила она себе. – Диллон большой поклонник прекрасного пола и пользуется у женщин огромным успехом». Но почему ей так трудно свыкнуться с этой мыслью? Музыка сменилась – заиграли вальс, и в поисках кавалеров на середину зала вышли женщины постарше.

– Тея! – раздался рядом голос Диллона.

Значит, он вернулся с черного хода. Господи, какой он привлекательный! На нем были серые шерстяные брюки, рубашка в серо-коричневую клетку с серым галстуком и черные туфли. Длинные волосы он уложил гелем, ага – а это что такое? – помада на подбородке!

Тея вымученно улыбнулась.

– Еще одна сестра? – кисло спросила она и вытерла помаду.

– Не еще одна, а та же самая! – воскликнул Диллон. – Примчалась сюда из самого Абердина. Ей, видите ли, снова понадобилась моя машина!

– Понятно, – произнесла Тея примирительным тоном, хотя на лице ее наверняка все еще читалось неверие.

– Тея, она хочет, пока я буду на буровой, пользоваться машиной. Ей больше нравится сидеть за рулем красного «порше», чем «тойоты». В этом вся Бронуин! Никогда нельзя знать, что она выкинет в следующий момент. Не удивлюсь, если в один прекрасный день я увижу ее с бритой головой!

– Диллон, если это твоя сестра, то почему ты не хочешь, чтобы мы познакомились? В конце концов, она приходится Кэтлин теткой, да и дважды уже была здесь.

Диллон вздохнул.

– Эх, знала бы ты, какая она грубиянка! – попытался объяснить он. – Просто невероятная. Для нее главное – покрасоваться в шикарном автомобиле. И как только добьется своего, я ей становлюсь не нужен. Жуткая нахалка, которой невозможно отказать. Моя мать считает, это все потому, что когда она была ею беременна, то прочитала книжку одного американского педиатра.

– А у тебя какой характер?

– Тея, по сравнению с ней я сущий ангел!

Тея заглянула ему в глаза, пытаясь не рассмеяться, и от того, что она прочитала в них, у нее перехватило дыхание. Правда, она немного злилась за замечание об «одном американском педиатре» и думала, как бы съязвить по этому поводу.

Ладно, лучше не стоит, решила она. Ей просто хотелось побыть с ним, пока была такая возможность.

– Я видел Кэтлин, – произнес Диллон с улыбкой. – Она кормила одного из Данфи изюмом.

Тея, как ни старалась, не смогла сдержать улыбку. Боже, как ей хотелось прикоснуться к его светлым волосам! Но она не осмелилась и вновь переключила внимание на тарелки, принявшись резать торт на куски, а уже в следующее мгновение вновь подняла на Диллона взгляд. Они были одни, и если она не ошибается, он вознамерился обнять ее.

«Нет, – испуганно подумала Тея. – Только не это! Я должна быть непреклонной, хотя бы ради Кэтлин, должна устоять перед соблазном очутиться в его объятиях».

Тея попыталась отступить в сторону, прежде чем пасть очередной жертвой Великого Силки, но не успела сделать и шага, как Диллон поймал ее за руку и привлек к себе. Да не просто привлек, а крепко прижал, давая понять, что не собирается отпускать.

– Я еще ни разу не танцевал с тобой, – серьезно произнес он и повел Тею на середину зала, держа ее при этом железной хваткой на тот случай, если она вдруг попробует вырываться.

Мелодия называлась «Деревце», нежная, задушевная баллада, правда, о чем, Тея не могла разобрать. Она была слишком взвинчена, чтобы внимательно вслушиваться в слова, и вообще ничего не ощущала, кроме крепкого мужского тела, сильных и теплых рук, которые скользили все ниже, прижимая ее сильнее и сильнее. Она явственно чувствовала, как он хочет ее. Коленки ее совершенно ослабели, и она приникла к Диллону, прекрасно понимая, как это смотрится со стороны. Интересно, что подумают…

Так танцуют только любовники…

«Двое суток, сорок восемь часов, – подумала она. – Два дня, и он уедет почти на месяц. На месяц или… навсегда».

– Тея, – прошептал Диллон. И все. Только ее имя.

Песня закончилась, и Тея, ничего не видя перед собой, поплелась на кухню. Диллон последовал за ней. Свет неожиданно померк, и к микрофону подошел Родди.

– «Великий Силки», – негромко объявил он, и по залу пробежал одобрительный шепот и томные вздохи.

Родди выждал еще немного, пока не наступит тишина. Тея дошла до двери и остановилась. Диллон оказался с ней рядом. Она обернулась, чтобы посмотреть на него, и в этот момент Родди затянул песню. Он пел без аккомпанемента, и его красивый, с легкой хрипотцой баритон наполнил собой все пространство.

– Тея, ты знаешь эту песню? – прошептал Диллон, наклоняясь к ней и беря ее за руку.

Она отрицательно покачала головой.

– В ней женщина оплакивает своего ребенка, – пояснил шепотом Диллон и стал переводить ей текст баллады. – Ее ребенок очень красив, «моя прекрасная крошка», говорит мать, но она ничего не знает о его отце. И вот однажды ночью она просыпается и видит, что он рядом с ней, у ее постели… ей страшно… у него такой свирепый вид…