Книга Замуж за шейха - Кэрол Грейс

— Завидуешь? — спросил Бен.

— Есть немного, — призналась она.

— Я, конечно, не могу соперничать с мистером Бутчартом, но у меня есть терраса. Она большая и абсолютно пустая.

— Но…

— Да, я помню. Ты когда-то предложила разбить там садик, я не захотел. Я не могу ухаживать за ним, но ведь теперь это и твой дом…

— Временный, — напомнила Эмили.

— Ты можешь сажать растения в горшки и ящики. А потом заберешь их с собой.

Он был уверен, что Эмили обрадуется. В конце концов, это была ее идея — превратить его террасу в сад. Она предложила это еще полтора года назад, когда Бен купил многоквартирный дом и обустраивал свой пентхаус. Он увидел, что у Эмили задрожали губы, а на глаза навернулись слезы.

— Что случилось? Что я сказал не так? — стал допытываться Бен. — Я был уверен, что ты обрадуешься.

— Я обрадовалась. Это от радости. Я с удовольствием разобью сад на твоей террасе. Может, ты полюбишь его и не захочешь, чтобы я забрала его с собой.

Бен покачал головой.

— Я не смогу ухаживать за ним. Меня подолгу не бывает дома. Да и домом-то это нельзя назвать, просто место, где я могу повесить плащ. Бесконечные командировки… Да ты сама знаешь! А когда я в городе…

— …тебя все равно не бывает дома.

— Да, так было. Но теперь я женатый человек, и все будет по-другому. Я не собираюсь вести двойную жизнь, Эмили. Я намереваюсь быть верным мужем. Во всяком случае, пока мы вместе. — Бен накрыл ее руку своей.

Эмили молча кивнула. Бен не мог понять ее реакции. Казалось, все ее внимание сосредоточено на ячменной лепешке с заварным кремом, лежащей на тарелке. Или ей было все равно, или она не поверила ему. Бен не знал, что еще сказать, поэтому вернулся к более безопасной теме цветов. Они обсудили, какие цветы лучше посадить на террасе и какие из них наиболее приспособлены к туманному климату Сан-Франциско.

В отель вернулись тем же путем — сначала на пароме, затем катером до отеля. В главном корпусе Бен отошел, чтобы договориться о прогулке, во время которой можно понаблюдать за китами, а Эмили поспешила справиться у портье о корреспонденции. Ответив, что на их имя ничего не поступало, портье осведомился, всем ли они довольны.

— Я точно помню, что зарезервировала коттедж с двумя спальнями, — сказала Эмили. — Не знаю, как так получилось, но…

— Но ведь это ваш муж изменил заказ, — ответил портье, сверившись с регистрационной книгой.

— Что?

— Он позвонил и попросил изменить заказ. Мы пошли ему навстречу, поскольку он сказал, что вы молодожены.

Эмили не верила своим ушам.

— Он так и сказал?

— Да. Кстати, примите поздравления.

— Спасибо. — Эмили была в полном смятении. Зачем Бен это сделал? Как он мог так поступить?

Пока они шли к своему коттеджу по дорожке, освещаемой старинными газовыми фонарями, Бен рассказывал о предстоящей им завтра морской прогулке, но Эмили едва ли слышала его.

Она сразу же направилась в спальню, чтобы взять свои вещи, одеяло и подушку, поскольку была очередь Бена спать в кровати. Ей бросилось в глаза, что горничная разобрала на ночь постель, а на тумбочку поставила вазочку с шоколадными конфетами. Эмили, несмотря на всю свою решительность, не смогла подавить тоскливого вздоха. Если бы они с Беном были женаты по-настоящему, они бы сейчас предавались любви на этой кровати, кормили друг друга конфетами, а потом слизывали шоколад с губ и тел друг друга…

Она вернулась в гостиную в обнимку с одеялом и подушкой. И на пороге натолкнулась на Бена.

— Хватит всей этой ерунды! — Бен крепко сжал ее плечи.

— Бен, мы же решили…

— Это ты решила, — оборвал он ее.

— У нас не возникло бы этой проблемы, если бы…

— Эмили, будь благоразумна. В этой огромной кровати нам обоим хватит места.

— Ты так думаешь? Думаешь, нам стоит спать вместе? — скептически спросила Эмили. — Ты поэтому изменил мой заказ? Поэтому попросил одну спальню вместо двух? — Она была ужасно сердита и чувствовала, что из ее глаз вот-вот посыплются искры.

Вместо отрицания или раскаяния Бен усмехнулся.

— Ну и что? Мы женаты? Женаты. Мы молодожены? Молодожены. Так в чем же дело?

— Не по-настоящему!

— Так давай сделаем наш брак настоящим.

Его глаза подернулись страстью, в них читался призыв. Эмили не могла ни говорить, ни дышать. Одеяло, подушка и ночная рубашка вывалились из ее безвольных рук и упали на пол.

— Бен, я не думаю…

— Эмили, скажи, глядя мне прямо в глаза, что не хочешь заняться со мной любовью. — Бен взял ее за подбородок, приподнял голову, заставив смотреть в его полыхающие страстью глаза. — Скажи, что не хочешь разделить со мной эту постель. Не хочешь, чтобы я целовал тебя здесь… — тыльной стороной ладони он ласкающим жестом прошелся по ее подбородку, шее и ложбинке между грудями, — и здесь… — большими пальцами он стал рисовать на ее груди концентрические круги, которые наконец сошлись на ее напрягшихся сосках.

У Эмили перехватило дыхание. Если бы она могла говорить, она бы взмолилась, чтобы он прекратил эту сладостную пытку. Если бы она могла говорить, она бы ответила «нет» на все его вопросы. Нет, нет и нет! Но она не могла говорить, дрожа в его руках как осиновый лист. Еще никогда и ничего ей не хотелось с такой силой, как заняться с Беном любовью, позволить ему целовать ее во всех тех местах, о которых он говорил.

Но ясно, что случится потом. Он окончательно разочаруется в ней, узнав, что она девственница. Вряд ли ей удастся скрыть свою неопытность от столь искушенного в любовных делах мужчины, как Бен. Но даже если бы и удалось, куда приведут их такие отношения? Через несколько дней они вернутся в Сан-Франциско и, хотя будут жить под одной крышей, снова станут боссом и наемной работницей.

Но другого шанса у нее не будет. Так пусть останутся хотя бы воспоминания. Больше всего Эмили хотелось сказать «да». Да! Сбросить на пол одежду, увидеть Бена во всем великолепии наготы, позволить ему показать физическую сторону любви… Если бы только…

— Нет.

Это было самое трудное решение в жизни Эмили. Самое трудное слово, которое ей когда-либо приходилось произносить. Она отпрянула от Бена и бросилась в ванную. Оставаться в спальне, где воздух сгустился и источал аромат желания и страсти, похожий на благоухание тысячи нарциссов, было выше ее сил.

Приняв душ, Эмили вернулась в гостиную. Она старалась не прислушиваться к звукам, доносившимся из ванной, но не могла. Вот Бен включил душ… Вода текла долго, очень долго. Вот он вышел из ванной. Эмили увидела, как погас свет и коттедж погрузился в темноту. Сиротливо скорчившись под своим одеялом у холодного камина, она представляла обнаженного Бена на белоснежных простынях.