Книга Гавань надежды - Элли Десмонд

Дайан фыркнула. Затем покосилась на него.

– Боюсь, ты не поверишь.

– Не стоит бояться. Трудно найти человека легковернее меня. Впрочем, допускаю, что повод для отмены помолвки у тебя действительно экстраординарный.

– Необычный – это будет точнее.

Гейб кивнул, всем своим видом показывая, что заранее согласен с любым определением.

– Я весь внимание.

12

С губ Дайан слетел вздох, затем она медленно произнесла:

– Собственно, причин две, и они, так сказать, носят встречный характер.

– По количеству участников помолвки?

Дайан мельком взглянула на него.

– Видишь ли, так уж вышло, что идея расторгнуть помолвку возникла у нас с Шоном почти одновременно.

– Уже интересно, – прокомментировал Гейб.

– Снова насмехаешься? – прищурилась она.

Гейб молча прижал палец к губам – мол, все, умолкаю.

Дайан выждала минутку, но так как он действительно больше не проронил ни слова, продолжила:

– Что касается меня, то я просто поняла, что не хочу выходить замуж.

У Гейба непроизвольно вырвалось восклицание, и Дайан с усмешкой произнесла:

– Что, верится с трудом?

Вполне справедливо восприняв ее слова как разрешение говорить, Гейб протянул:

– Да, признаться, этого я не ожидал!

По лицу Дайан скользнула победная улыбка.

– То-то!

Гейб обескураженно поскреб в затылке.

– Впервые слышу, чтобы девушке не хотелось выйти замуж, обычно бывает наоборот. – Затем он вдруг воскликнул: – А, кажется, понял! Ты не желаешь вступать в брак именно с Шоном, верно?

– Не угадал, – покачала она головой. – Просто не хочу замуж – и все.

– Фантастика! Ну а твой бывший избранник – что? Тоже не пожелал жениться?

– О, тут более банальная и весьма прозаичная история.

– Он оказался женат?

Дайан сморщила нос.

– Почти. У Шона есть женщина, связь с которой продолжается уже несколько лет.

– Ну прохвост! – Гейб хохотнул, шлепнув себя ладонью по колену, затем, словно спохватившись, внимательно посмотрел на Дайан. – Ты так спокойно говоришь об этом.

– Не знаю. А что, по-твоему, я должна делать? Рвать волосы и посыпать голову пеплом?

– Подобные крайности ни к чему, но… – Гейб умолк, удивленно качая головой.

– Мое спокойствие объясняется очень просто, – усмехнулась Дайан. – Наши с Шоном отношения себя исчерпали. Сначала нам было хорошо вдвоем, а потом… не знаю, как объяснить. Ну, будто кончился завод в механической игрушке. Если ты, конечно, понимаешь, о чем я говорю.

– Понимаю, – задумчиво протянул Гейб.

– В таком случае ты можешь войти в мое положение в том смысле, что мне очень не хочется объяснять причины расторжения помолвки всем, кто приглашен на ее торжественное объявление.

– М-да, ситуация… Не хотел бы я оказаться на твоем месте!

– Думаю, никто бы не захотел.

– И все же, по-моему, лучше разом покончить со всей историей, чем устраивать представление с фальшивым женихом.

– Вот именно – по-твоему, – мрачно усмехнулась Дайан. – А я рассуждаю иначе.

– Да-да, помню: не хочешь никого огорчать и выигрываешь время. Кстати, последний аргумент мне не совсем ясен. Что тебе дает эта оттяжка во времени?

Дайан негромко рассмеялась.

– О, немало!

– Объясни, пожалуйста, – потер Гейб лоб, – я что-то не пойму.

– Самое главное, что я обретаю посредством упомянутой отсрочки, так это возможность ни с кем не объясняться. Сейчас мне нужно находить какие-то слова, изворачиваться и все такое. Вот ты, к примеру, не сразу поверил, что я, так сказать, вышла из игры, потому что не хочу замуж, правильно? А ведь некоторые мои приятельницы гораздо менее доверчивы. Они непременно начнут искать в моих объяснениях подспудный смысл, в результате мне придется оправдываться и так далее и тому подобное…

– А по прошествии времени не придется?

– Конечно нет! Ведь помолвка – это своего рода испытательный срок. Она назначается для того, чтобы собирающиеся вступить в брак проверили свои чувства. Однако у нас с Шоном подобная проверка произошла еще до того, как была официально объявлена помолвка. При этом выяснилось, что мы отнюдь не созданы друг для друга.

– Гм, кажется, начинаю понимать, – сказал Гейб. – Спустя некоторое время ты сообщишь всем, кому это будет интересно, что вы с Шоном расстались?

Дайан кивнула.

– Я просто произнесу дежурную фразу, что мы не сошлись характерами, и все.

– Ловко! Все-таки какие вы, женщины… – Посреди фразы Гейб поймал настороженный взгляд Дайан и поспешно закончил: – Находчивые. Только и всего, ничего плохого говорить я не собирался!

– Хорошо, – усмехнулась она.

Они помолчали. Гейб потягивал крюшон, о чем-то размышляя, затем произнес:

– Все это замечательно, но один момент остается для меня неясным.

Дайан взглянула на него.

– Какой?

– Ведь стоит тебе появиться перед гостями с фальшивым женихом, как обман тут же раскроется – все увидят, что это не Шон!

С губ Дайан слетел самодовольный смешок.

– Ничего подобного. Это главный мой козырь – никто из моих знакомых не знает Шона в лицо! Он умудрился остаться для всех неизвестным. Впрочем, ненамеренно. Нарочно мы ничего для этого не делали. Просто, встречаясь, проводили время вдвоем, почти никуда не выходили.

– Даже так? – Гейб усмехнулся, хотя его неожиданно кольнула ревность: ему очень ярко представилось, чем занимались Дайан и Шон, оставаясь наедине. Он поймал себя на том, что завидует этому Шону, одновременно недоумевая, как можно променять такую притягательную девушку, как Дайан, на кого бы то ни было.

– Да, в этом смысле мне, можно сказать, повезло, – усмехнулась она. – Шона никто не знает в лицо, что дает мне определенную свободу для маневра.

– Что ж, поздравляю. – Гейбу не удалось полностью исключить из голоса нотки горечи и, стремясь закамуфлировать их, он добавил: – А интересно, как Шон объяснил тебе свое желание прекратить отношения? – В следующую минуту, заметив скользнувшую по лицу Дайан тень и словно спохватившись, что внедряется в сферу личного, Гейб произнес: – Впрочем, если не хочешь, не отвечай. Я, разумеется, ни на чем не настаиваю.

Дайан пожала плечами.

– Здесь нет никакого секрета. Шон сказал, что я была для него довольно серьезным увлечением, но прежняя эмоциональная привязанность в конечном итоге перевесила, поэтому нам придется расстаться. Что мы, собственно, и сделали.