Книга Проделки Купидона - Валери Кинг

Александра вспыхнула от возмущения. Если у нее есть сердце! И этот человек обвиняет ее в бессердечии! Кто бы говорил!

– Я заеду завтра, – сказала она ледяным тоном, – чтобы обсудить подготовку к балу и составить список гостей, которых я приглашу лично. У нас здесь прекрасные соседи, и недостатка в обществе не будет. До свидания.

Лонстон пробурчал что-то в ответ и без единого слова проводил ее до дверей.

* * *

Вернувшись домой, Александра поспешила к себе в спальню, опасаясь, как бы отец или сестры не увидели ее неприличное платье. Она позвала горничную и приказала ей принести черепахового супа.

Психея была очень признательна за суп, и, когда она опустила ложку в пустую тарелку, Александра осмотрела ее ногу. Лодыжка все еще оставалась сильно опухшей.

– Вы действительно видели в замке Энтероса? – спросила Психея.

Александра кивнула, подкладывая под ногу гостьи еще одну подушку.

– Да, я ужасно испугалась. Мне все время слышался какой-то странный звук, то скрежет, то царапанье, а Лонстон все не шел. Наконец я вышла из гостиной и принялась разыскивать источник этого звука. В конце концов я выглянула в окно на развалины часовни и там увидела Лонстона. Он тоже слышал эти звуки. Очень странно, правда?

– Что вы хотите сказать?

Александра окунула салфетку в таз с холодной водой и, тщательно отжимая ее, продолжала:

– Мне только сейчас пришло в голову: как странно, что мы оба слышали эти звуки. Зачем бы Энтеросу интриговать еще и Лонстона?

– Не знаю, – отвечала Психея. – Но он бывает чрезвычайно изобретателен.

Александра положила салфетку на опухшую ногу Психеи.

– Энтерос подошел ко мне и снова просил меня бежать с ним на Олимп. Однако, услышав шаги Лонстона, он исчез. Скажите, Психея, нога у вас сильно болит? Если хотите, я дам вам немного опия.

– Если я держу ее неподвижно, мне совсем не больно, уверяю вас. И спасибо за суп, он просто восхитителен.

Взглянув на пустую тарелку, Александра задумалась, как ей приносить еду в спальню, не возбуждая ни у кого подозрений. Придется притворяться, что у нее разыгрался аппетит.

– Но расскажите мне о вашем разговоре с Лонстоном, – продолжала Психея. – Как это получилось, что он согласился дать бал?

Александра помолчала, осторожно прижимая влажное полотно к ноге гостьи. Потом она пододвинула к постели дубовое кресло, обитое алым бархатом. Что из происшедшего она могла открыть прелестной Бабочке?

– В чем дело? – сочувственно спросила Психея. – Я вижу, вы расстроены. Прошу вас, расскажите все. Надеюсь, вы понимаете, что можете быть со мной вполне откровенны – пожалуйста, не думайте, что я стану вас осуждать. Этого вам опасаться не приходится.

Александра могла только улыбнуться в ответ. Она не могла себе вообразить, чтобы кроткая Психея кого-то осуждала. Понимание, которое она читала в глазах Психеи, побудило ее рассказать все, До малейших подробностей. Она даже упомянула о своей совершенно непонятной реакции на поцелуй Лонстона.

– Ведь он мне даже не нравится вовсе!

Психея задумчиво кивнула. Александра почувствовала, что та что-то скрывает, и поэтому добавила:

– Прошу вас, говорите откровенно – что вы думаете? Быть может, во мне есть что-то неестественное?

Психея звонко рассмеялась. Этот смех показался Александре очаровательным.

– Ничуть! – возразила Психея. – Судя по вашему рассказу, я бы очень удивилась, если бы вы не упали в его объятия.

– Но что это значит?

– А вот об этом…

Но докончить она не успела, так как распахнулась дверь, и в комнате появилась леди Брэндрейт.

– Я слышала смех, – сказала она, – такой мелодичный. – Она вопросительно взглянула на Александру. – И непохожий на твой, милая. Я думала, у тебя гости.

Александра растерянно посмотрела на мать, необычайно красивую в элегантном платье пурпурного шелка.

– Никого нет, мама. Я одна.

Она с величайшим трудом удержалась, чтобы не оглянуться на Психею. Было ясно, что мать ее не видит.

«Эвелина, – думала между тем Психея. – Она изменилась и выглядит старше, но такая же красивая. Я знала ее, когда ей еще не было и тридцати. Но она не видит меня, и я не могу сделать так, чтобы она меня увидела или услышала. Как жаль, что я не могу с ней поговорить! Мы ведь были так дружны».

Странное выражение появилось на лице леди Брэндрейт.

– Мне кажется, что я уже где-то слышала этот смех, – пробормотала она, оглядываясь. – Однако здесь никого нет. – Она засмеялась, тряхнув локонами. – Может быть, у нас завелись привидения или у меня уже появились старческие странности? Но довольно об этом. Я вижу, ты еще не переоделась к обеду. Поторопись – ты же знаешь, кухарка не любит, когда обед задерживается. И ради бога, не показывайся папе в этом платье!

Александра встала.

– Конечно, нет, мама.

– Что это ты сидишь у постели? Ты последнее время странно ведешь себя, Александра. А это что такое? Суп еще до обеда? Что с тобой, милочка?

Ты здорова?

– Разумеется. – Александра позвонила горничной. Она боялась, что, если мать станет расспрашивать, ей придется все же кое-что рассказать и леди Брэндрейт сочтет это признаком сумасшествия.

– Дело в том, что я задержалась в замке Перт и так проголодалась, что, вернувшись, попросила у кухарки тарелку супа. А разве нельзя было?

– Нет, почему же! Но что до твоего визита в Перт, должна предупредить тебя: отец очень огорчен, что ты посетила виконта, не сказав нам заранее ни слова и не взяв с собой для приличия горничную. Хотя ты уже не девочка, ты должна была бы прихватить с собой Лидию. Ты же знаешь, папа очень заботится о тебе и будет, вероятно, опекать тебя до конца дней. – Маркиза улыбнулась. – Ты довольна своим визитом?

Александру поразил вопрос матери и странная надежда в ее глазах. Неужели мать помышляет о возможности ее брака с виконтом? Александра никоим образом не желала поощрять в ней такие настроения. Поэтому она сочла за благо ответить довольно равнодушно:

– Он достаточно интересный собеседник, но ты же знаешь, мы не можем пробыть в одной комнате пять минут, не поспорив.

– А ты с ним опять спорила?

– Да, но это все по моей вине. Я вынудила его дать бал-маскарад.

– Вынудила? – переспросила пораженная маркиза. – Бал? Зачем?

Стук в дверь и появившаяся в этот момент Лидия прервали их разговор. Лидия сказала, что кухарка сердится, потому что боится, что обед отложат, так как ни одна из юных леди еще не начинала одеваться. А теперь пропадут приготовленный ею по особому рецепту вальдшнеп и пирожки с семгой и устрицами.