Книга Зло вчерашнего дня - Нина Стожкова

«Только бы не упустить кофе на плиту! — думала Лина. — А то сколько раз бывало: уставлюсь на турку, а думаю о своем. Потом еще и плиту мыть придется. Сейчас вот, как назло, думаю о разоренных „Утятах“ и не могу сосредоточиться».

Она успела спасти кофе в последнюю секунду и уже собралась подниматься к Викентию Модестовичу, но почему-то притормозила возле лестницы. Ангелину потрясла оглушительная тишина, редкая гостья в этом доме.

— Люся! — крикнула она, чтобы стряхнуть с себя полуденное оцепенение.

Никто не отозвался.

— Люся, ты где?

Вновь тишина.

— Иди сюда, — позвала подруга из глубины дома тихим голосом.

Лина вошла в комнату Катерины и застыла на пороге. Такого беспорядка она давненько не видела. Жилище выглядело так, словно в нем побывали с обыском. Все перевернуто! Коробки из-под обуви, пакеты из-под одежды, пудреница, тушь, сумочки, заколки, лифчики… На краю разоренной кровати сидела Люся и безучастно смотрела перед собой.

— И что это значит? — прошептала Лина.

— Катя исчезла, — так же тихо отозвалась Люся. Подруга рассеянно вытащила из прически шпильки, и ее длинные темные волосы упали на плечи, закрыв заплаканные глаза.

— Так, граждане, дружно встали рядышком, ровненько держим шеренгу, — командовала Марианна Лаврентьевна, пытаясь перекричать шум улицы. — Повторяю, все собрались, подровнялись, выстроились в цепочку вокруг дуба и подняли транспаранты. Сейчас подъедет телевидение.

— Баннеры, что ли, поднять? — лениво переспросил парень в драных джинсах.

— Вы что, молодой человек, в Америке живете? — недовольно проворчала Марианна. — Есть же много русских синонимов этого слова: «плакаты», «транспаранты», «лозунги»…

Проведя поверку негустых рядов, Марианна вдруг уткнулась генеральским взглядом в осанистую фигуру в льняном костюме. Этот новобранец в ее списках не значился.

— Боже, Михаил Соломонович, вы? Какими судьбами? — обомлела организаторша.

— Пришел поддержать вас, Марианна Лаврентьевна, — застенчиво улыбнулся новый знакомый. — Вот, понимаете, отдежурил в больнице и решил заглянуть на митинг. Считайте, из любопытства.

Марианна ласково улыбнулась нежданному волонтеру и быстро повязала ему на рукав повязку с зеленым дубовым листком.

— Становитесь в живую цепочку, — скомандовала она уже тоном не генерала, а маршала. Появление Михаила Соломоновича явно придало ей сил, — Имейте в виду: скоро приедут опричники застройщика, и ваш шикарный костюм может пострадать.

— Сгорела хата, нехай клопы сгорят! — задорно выкрикнул Михаил Соломонович. Эту поговорку он частенько слышал в детстве от бабушки, выросшей в белорусском местечке, и вворачивал порой к месту и не к месту.

— Ну и шуточки у вас! — поморщилась Марианна Лаврентьевна, как строгая учительница на уроке в седьмом классе.

— Народная мудрость, — лукаво пояснил новый знакомый. Похоже, он испытывал давно забытое радостное, беспричинное возбуждение. Так отличник и гордость школы, прибежав подраться с параллельным классом после уроков, тайно умирает от страха, и одновременно его охватывает неведомый прежде восторг. Соломенная шляпа достойного джентльмена была сдвинута набекрень, воротник летней сорочки предусмотрительно расстегнут.

Люди томились в скверике уже полчаса. Терпение их таяло. Кто-то красноречиво вздыхал, кто-то переминался с ноги на ногу, кто-то поглядывал на часы, однако ни враги дуба, ни телевидение не показывались. Марианна Лаврентьевна уже начала беспокоиться, что ее команда «перегорит» раньше времени. И тут возле сквера со скрипом тормознула черная «вольво». Из нее неторопливо, с чувством собственного достоинства, вылез мужчина, одетый в «форму» чиновника — темный костюм и белую рубашку с темным галстуком, и уверенной походкой профессионального начальника направился к группе, окружившей дуб.

— Марианна Лаврентьевна, — обратился он к даме с пылающими волосами. — Как я рад видеть вас здесь, среди жителей нашего района!

Команда посмотрела на предводительницу с уважением. Похоже, их комиссарша была давно и близко знакома с этим большим начальником.

— Хорошо, что я не ошибся в вас! Вы настоящий патриот нашего города. — Чиновник крепко пожал руку Марианне. А потом, запнувшись на секунду, церемонно поцеловал сухонькие пальцы.

Старушка оторопела и вмиг забыла свои гневные речи.

— Надо чаще, друзья мои, всем нам так же, как сегодня, всем миром проявлять свою гражданскую позицию! — назидательно обратился прибывший чиновник к толпе.

— Боже, Алексей Иванович! — оторопела Марианна. — Как вы, при вашей немыслимой занятости, узнали про нашу акцию?

И не просто узнал, подписал соответствующее распоряжение: сохранить исторический дуб для горожан, — медленно, выделяя каждое слово, объявил глава управы (а это был, конечно, он). — Так что, граждане, огромное спасибо за помощь. А теперь расходитесь, пожалуйста, не мешайте прохожим гулять на бульваре и наслаждаться природой.

— Как — «расходитесь»? Куда — «расходитесь»? — разочарованно пробормотала Марианна. — Сейчас подъедет телевидение. А представители застройщика? Они ведь тоже обещали появиться…

— Зачем нам с вами, Марианна Лаврентьевна, поощрять дешевые фокусы желтой прессы, — развел руками глава управы. — Мы же интеллигентные люди! Как надоели все эти предвзятые репортажи о нашем округе! А в особенности — лживые комментарии к ним. Вы уверены, дорогие сограждане, что репортеры расскажут о вас по телевизору правду, а не извратят ваши слова и не исказят ваши прекрасные лица? Неужели вашим родным будет приятно видеть злые и агрессивные физиономии? Да еще на страницах сомнительных бульварных газет? Друзья мои, будем выше этого!

— Да разве этим журналюгам вообще можно доверять? — закричала девчонка с пирсингом в носу. — А вдруг и вправду такое наплетут, что нас с Максом из универа вышибут… Короче, Макс, валим отсюда по-быстрому. Въезжаешь? Отчисляемся отсюдова! Пусть стариканы парятся, если делать не фига!

И парочка лениво направилась к выходу из сквера. Следом за ними, побросав на землю плакаты, стали медленно расходиться остальные пикетчики.

— Друзья, товарищи, подождите! — тщетно взывала Марианна. — Давайте хотя бы сфотографируемся вместе! На память. Плечом к плечу. Можно с вами сфотографироваться, Алексей Иванович? — спросила она главу управы почти заискивающе.

Глава с достоинством кивнул, принял сообразную случаю позу, и дама бережно достала из сумочки «мыльницу».

— Дела не ждут, — проворчал чиновник, взглянув на часы, — однако, раз вы лично просите, Марианна Лаврентьевна…

Марианна повязала на руку Алексею Ивановичу повязку с дубовым листком, и чиновник, эффектно приосанившись в центре группы, сфотографировался с пикетчиками. Через несколько секунд глава управы быстрой пружинистой походкой шел к своей машине.